Время шакалов - Станислав Владимирович Далецкий

Иванов, как успешный гонец, разлил полбутылки водки в стаканчики, выставленные в ряд, и сказал краткий тост: «Ну их, к черту: эту политику и эту власть, и этот город. Давайте выпьем за удачу, за то, что мы ещё живы и, если удача будет с нами, проживем и дальше – сколько получится и, может быть, обретем снова и жильё и работу».

Все согласились с этим тостом, и выпили водки с запахом керосина, а Михаил Ефимович выпил стаканчик сладкой воды, которую он приготовил, добавив в простую воду варенья.

Затем начался неспешный разговор о том, кому и как повезло когда-то, как Иванову сегодня раздобыть водочки – в последний момент теплившейся надежды.

Михаил Ефимович немного посидел в обществе, послушал чуждые ему разговоры на вино – водочные темы и пошел в соседнюю комнату посмотреть и рассортировать книги, что насобирали ему обитатели коммуны за несколько дней его отсутствия.

V

Прошла неделя и, как всегда в погожий день, в восьмом часу вечера Михаил Ефимович закончил свою торговлю книгами и, собрав и увязав свой товар в две стопки, решил в очередной раз навестить знакомых представителей касты бомжей в их убежище.

Было жарко и душно. Парило. Ночью, видимо, будет дождь с грозой и ему не хотелось оставаться одному на своём чердаке, слушая близкие раскаты грома и яростный стук дождевых капель о старое железо кровли старого дома.

Он направился по мощеной плиткой дорожке сквозь сквер к новостройкам, за которыми и скрывалось убежище бомжей в заброшенном доме, но вовремя вспомнил, что к бомжам следует приходить с подарком в виде бутылки водки.

Свернув за выход из метро, он прошел дворами к пятиэтажке, в которой располагался небольшой магазинчик, где по сходной цене продавались спиртные напитки неизвестного происхождения, но разлитые в бутылки пристойного вида. Приобретя бутылку водки, он сунул её в карман брюк под пиджак: книгами он, как всегда, торговал в костюме и при галстуке, однако сегодня, из-за жары, галстук снял ещё днем, и посмотрел на остатки денег от дневной выручки – там было чуть больше сотни.

– Да, придется завтра продолжить торговлю, – подумал он, – иначе не хватит на еду в выходные дни. Ему хотелось устроить себе выходной в середине недели, посидеть и погреться на солнышке на берегу ручья, который протекал неподалеку от его чердака, и образовывал в одном месте небольшую заводь с кустами ольхи на самом берегу: совсем так же, как у него на родине, в поселке, куда он приводил девушек во времена своей юности.

Конечно, сейчас было не до представительниц женского пола, но там, на берегу, можно было раздеться под прикрытием ольхи, войти в воду, чуть выше колен, окунуться, потом хорошо намылиться обмылком хозяйственного мыла, потереться мочалкой и смыть с себя, вместе с мылом, пот и грязь, накопившиеся за эти несколько дней – жарких и душных.

В его бездомной жизни были две трудности, которые он никак не мог разрешить до конца: негде помыться с мылом, хотя бы теплой водой, и негде вскипятить воды, чтобы попить чаю или заварить лапшу «Доширак».

Помыться было негде вообще: потому-то все бомжи ходят грязные и вонючие. Согреть воды для еды и питья можно было на костре, но где его развести в городе, пусть и на пустыре среди развалин, так, чтобы не привлечь ненужного внимания?

Михаил Ефимович, вначале пробовал разжигать костер к вечеру, когда ещё светло и огонь не бросается в глаза, у заброшенного цеха какого-то завода, неподалеку от его чердака.

Он приносил с собой деревянный ящик, ломал его, разжигал костер и ставил в него большую жестяную банку с водой. Когда вода нагревалась, он кружкой черпал воду из банки и заваривал лапшу, а потом и чай в кружке и получался хороший ужин.

Но так продолжалось всего несколько раз. Как-то к нему подошли трое парней с пивными баллонами в руках и, увидев, что он ест лапшу и запивает её чаем из кружки, погнали его прочь, пригрозив, чтобы он не появлялся больше на их месте – а то будет хуже.

Почему это место их, Михаил Ефимович понять не мог, но стал держаться подальше от того заброшенного цеха – так, на всякий случай, потому что одинокого бомжа может обидеть любая компания и даже любой подвыпивший подросток: никто за тебя не заступится и ты всегда будешь виноват, если попробуешь защититься.

Тогда-то и появилась у Михаила Ефимовича мечта купить газовую горелку, но мечта так и оставалась мечтой – таких денег на покупку горелки трудно заработать продажей выброшенных книг, если не отказаться от еды. Как известно: без еды прожить нельзя, а без горелки можно.

Но Михаил Ефимович – человек с высшим образованием и бывший научный сотрудник НИИ, догадался как разогревать воду прямо на чердаке не привлекая внимания: он купил таблетки сухого горючего для розжига мангала при жарке шашлыков на даче и стал спокойно подогревать воду у себя в убежище, поджигая таблетку на листе подложенного железа и держа над бесцветным пламенем жестянку с водой для лапши и чая.

А вот с полноценным мытьем тела научного решения не находилось. В теплые дни Михаил Ефимович мылся в своем ручье – в холодной воде, но с мылом. В прохладные дни он обтирался у себя на чердаке тряпкой, смоченной в теплой воде, подогретой в банке и затем вытирался насухо другой тряпкой – благо, что этой ветоши в виде старой одежды выбрасывалось много, в том числе и старых простыней.

Так ему удавалось сохранять внешний вид обычного человека, что было необходимо для торговли книгами. Знакомые бомжи знали о его чистоплотности и считали чудачеством. Сами-то они не мылись и даже не умывались: не считали необходимым скрывать свою принадлежность к касте бывших людей – потому-то и обладали тяжелым, кисло – вонючим запахом, даже если и одевали чистую одежду, подобранную, только что, в мусорном контейнере.

–Ничего, придет зима, и ты, Тихий, перестанешь умываться, – ехидно усмехаясь, говорили его однополчане – бомжи, – будет не до умывания – лишь бы не замерзнуть, чай Москва не Париж или Рим, где всегда тепло.

Михаил Ефимович и сам страшился грядущих осени и зимы: как-то удастся ему пережить их? Впрочем, надежда была, и она имела под собой основание. Обжившись на своём чердаке, он, на всякий случай, обследовал всё здание: