Фантастика, 2004 год - Сборник

И ни слова о том, что Анита была женой казненного именно в момент взрыва серийного убийцы Бойзена. То ли журналисты не обратили внимания на этот факт, то ли сочли его не столь важным для короткого сообщения.

Значит, Бойзен уже там, - подумал я. Вооружен и очень опасен.

Я поймал себя на мысли, что думаю об этом спокойно, без иронии и даже малейшего скепсиса. Не говорю сам себе - "чушь". И даже пытаюсь представить, как может произойти эта встреча - Бойзена и Дьявола.

– К вам комиссар Эшер, - сообщила Джемма, воспользовавшись почему-то мобильником, а не интеркомом.

Эшер. Мне не хотелось видеть комиссара полиции. У меня для него было много разнообразной информации, но сообщать ему что бы то ни было я не собирался. Во всяком случае - пока.

– А что, если меня нет на месте? - спросил я.

– Не пройдет, шеф, - вздохнула Джемма. - Я ему так и сказала… Или не нужно было?

– Все правильно, Джемма. Он не клюнул?

– Уселся в кресле и решил ждать до второго пришествия. Я вышла в туалет…

– Понятно, - сказал я. - Впусти его.

Комиссар Эшер, похоже, не стал дожидаться приглашения - он вошел в кабинет через пять секунд.

– Вы хорошо выглядите, мистер Рознер, - сказал он, усаживаясь не в кресло для посетителей, а на диванчик у окна, откуда можно было следить за каждым моим движением. - Вели в Бразилии какое-то дело?

– Да, - сухо сказал я, давая полицейскому понять, что мои дела в Бразилии его не касаются. Желая перехватить инициативу, я продолжал:

– Вас озадачил мой внезапный отъезд? Погиб детектив, работавший, в частности, и на меня. Не оглашен приговор по делу, которое я вел. А я вылетаю в Южную Америку…

– Это выглядит странным, не так ли? - широко улыбнулся Эшер.

– Ничего странного. Большие деньги, комиссар, только и всего. Некогда было раздумывать.

– Много заработали?

– Господин комиссар, - сухо сказал я, - вам не кажется, что вы задаете лишние вопросы?

– Извините… Значит, деньги, ну конечно…

– Вы разобрались в том, почему погиб Бертон? - перебил я.

– Нет, - помедлив, ответил комиссар. - В крови Бертона ни алкоголя, ни наркотиков. Тормозной след отсутствует. Техническое состояние машины в норме. Причин для самоубийства - никаких. Формально я не закрыл дело, но…

– Я могу чем-то помочь? - вежливо поинтересовался я, понимая, конечно, что комиссар не стал бы тащиться ко мне в офис только для того, чтобы рассказать о проделанной работе.

– Есть две вещи… - протянул Эшер. - Вы вели дело Бойзена и проиграли его.

– Не наступайте на больную мозоль…

– И проиграли, - повторил Эшер. - Ричард Бертон нашел в Мексике жену и детей Бойзена, но на присяжных это не подействовало. Бертон погиб. Вы срочно улетаете в Бразилию, будто от кого-то прячетесь. Летите почему-то через Мексику, хотя до Сан-Паулу есть прямой рейс. Попытки найти вас в Бразилии успехом не увенчались…

– А вы пробовали? - поинтересовался я.

– Конечно, вы были нам нужны, как свидетель. Но удалось лишь узнать, что в Сан-Паулу вы пробыли час или чуть больше, в аэропорту ждала машина, которая увезла вас в неизвестном направлении. Действительно - в неизвестном. Дорожный патруль следов машины не обнаружил. Скрылись вы основательно. Значит, чего-то боялись. Мы оба с вами понимаем, что дело в Бразилии - прикрытие.

– Я получил за него гонорар…

– Да? Ваш банковский счет для меня закрыт, поверю на слово… Дальше. Бойзена приговаривают к смертной казни и в отсутствие адвоката быстро доводят дело до исполнения приговора.

– Очень быстро, - вставил я, надеясь, что мои слова подтолкнут комиссара к определенной мысли.

– Жена Бойзена с детьми погибают на своей ферме, - продолжал Эшер. - Что это - акт самопожертвования? Не смогли жить без любимого папы? Не проходит и суток, как вы возвращаетесь, и я замечаю, что бразильский загар к вам совершенно не пристал…

– Моя секретарша сказала то же самое, - кивнул я. - И знаете, вы оба правы. Я действительно ни разу не был на пляже. Дела, как вы уже говорили.

– В Бразилии легко загореть и не побывав на пляже, - заметил комиссар.

– Послушайте, - сказал я, демонстративно посмотрев на часы, - если у вас есть конкретные вопросы по одному из ведущихся вами дел, - задавайте. Дела, которые веду я, касаются только меня. Моей поездкой в Бразилию я нарушил закон?

– Нет, конечно. Доктор Рознер, давайте будем откровенны друг с другом. Возможно, вы ездили в Бразилию, возможно, нет. Ваша фамилия в списках пассажиров ни о чем не говорит, вы это прекрасно понимаете. Вы что-то знаете о Бертоне. Вы что-то знаете о Бойзене - что-то, что заставило вас отказаться от апелляции.

– От апелляции меня заставило отказаться личное требование Бойзена. Он был… странной личностью. И жена у него была странная, судя по рассказу Бертона. Устроила такой фейерверк, детей не пожалела… Ну и что?

– Я все думаю, - продолжал комиссар, - как связать в узел эти события.

– Что тут связывать? - раздраженно спросил я. - Не пойму, комиссар, в каком направлении вы копаете.

– О Господи, - пробормотал Эшер, вытащил из кармана платок и вытер затылок и шею: из окна, около которого он сидел, на него падал солнечный свет, но пересаживаться комиссар не думал, хотел держать меня в поле зрения. Неужели воображал, что я могу его пристрелить? Нет, конечно, он наверняка знал, что у меня нет оружия. Но если в моем столе лежал интересовавший полицию документ, то невольным взглядом я мог это выдать.

– О Господи, - повторил Эшер. - Я понимаю, что у меня нет против вас ровно ничего. Я не могу даже вызвать вас на допрос.

– А я могу попросить вас удалиться.

– Верно. И что прикажете мне делать? Доктор, в деле Бойзена было что-то, о чем не зашла речь на суде. Если я не узнаю, что это было, я не продвинусь в расследовании смерти Бертона. Я знаю, что вы это знаете. И не хотите мне помочь.

– У вас есть доказательства того, что я знаю больше, чем говорю?

– Нет, но…

– Тогда извините, комиссар, у меня много работы.

– О'кей, - Эшер оставил наконец свои попытки поймать меня на неловком движении или уловить нечаянный взгляд, поднялся и пошел к двери. - Если вы вспомните что-то, что может пригодиться в расследовании, - сказал он на пороге, - звоните в любое время.

– Непременно. Всего хорошего, комиссар.

Эшер вышел, и я слышал, как он в сердцах громко хлопнул дверью в приемной.

Странное посещение. Он действительно думал, что я начну выкладывать подробности своих отношений с клиентами? Эшер не мог так думать. Судя по вопросам, он не узнать хотел от меня что-то, а напротив, что-то хотел сказать, и ждал, когда я задам нужный вопрос. А я не задал. Я даже догадывался, какой вопрос Эшер от меня ждал. И я действительно хотел это спросить, но что-то удержало. Нет, не что-то, я прекрасно понимал, что, задав вопрос, спровоцирую комиссара продолжить логическую цепочку, оборвавшуюся для него в таком месте, которое он не мог восстановить без моей помощи.