Молодые волки старого королевства - Валерий Иващенко

Друид отложил в сторонку длинный, лихо закрученный стручок акации, с которым перед тем священнодействовал, и вздохнул.

– Двое наших, которые присматривают за испытательной местностью, обнаружили, что в долине огня бардак нынче…

Из дальнейших слов Лен узнал, что тамошние духи огня после его собственного прохождения там вели себя странно. Застывали подолгу на месте гудящими столбами ослепительного пламени, а то принимались колыхаться или кружиться непонятным вихрем. И разгадку, кстати, нашла Эльфире — именно она и припомнила обмолвку парня, что именно там он потерял свой посох.

– Точно! — Лен хлопнул себя по лбу, проклиная за недогадливость.

Никакая магия не выдержала бы жара первородного пламени. Но бывают силы, к которым неравнодушны даже боги — и полуэльфка первая сообразила, что впитанные в посох музыка и напевы разных местностей пришлись духам огня по нраву. Ещё бы, почти семь лет посоху, там много чего насобиралось…

– Это что же, они просто танцуют? — воскликнул в изумлении парень, и друид напротив нехотя пожал плечами.

– Вот та малахольная и полезла проверить себя на прочность. Ведь ты, мил-человек, и её мелодию вплёл в посох среди прочих.

Лена обдало жаром. Недаром, выходит, старый мастер Колин говаривал, что всему и каждому на свете присущ свой особый ритм, своя неслышная для прочих музыка и красота? И не тот волшебник или поэт, кто может бухнуть заклятьем или сляпать пару-тройку рифм, а лишь те, кому доступен этот тайный шёпот мирозданья?

Друид покивал и нехотя заметил — видать, прежний учитель парня и в самом деле был человеком стоящим. Умел не только смотреть, но и видеть.

– Да уж, такому замену найти трудно, — вздохнул он и взялся за следующий стручок.

Одним лишь взглядом он пригвоздил к месту вскочившего и рванувшего было на выручку полуэльфке парня. А ещё словами — неужто ты настолько не уважаешь ту девку? Она ведь не остановилась в развитии, не остыла сердцем, коль решила подняться ещё на одну ступенечку познания. Понятное дело, не смерти лютой пошла искать, а самой себе очередной раз доказать, что годна ещё на что-то…

– Это что такое, не зависть же её гложет? — Лен хоть и мог одним рывком вырваться из-под власти мягко прижимавшего к месту взгляда, но силушку свою решил тут не показывать — уж врагов здесь нет.

– Дурашка ты, — беззлобно отозвался друид. Он огорчённо осмотрел, чуть ли не вынюхал не понравившийся ему стручок, по глубокому убеждению Лена ничуть не худший остальных, и беззаботно выбросил тот прямо в окно.

Да уж, простота нравов неописуемая! Попробовала бы кто из хозяек в Старнбаде или том же родном Дартхольме вывернуть таким образом мусор — стражники налетели бы тут как тут и принялись бы домогаться всякого-разного да нервы мотать. Одним только штрафом отделаться нипочём бы не удалось, как пить дать поволокли бы на отсидку в холодную, ещё и горяченьких прилюдно на площади всыпали бы. Впрочем, как прикинул парень, здешний сор не чета городскому, он именно что не сорит в лесу — и проникся к друиду некоторым уважением. Принципы принципами, а в каждый момент нужно соображать, что именно и зачем ты делаешь, и каковы будут последствия…

Выходит, смазливая полуэльфка рванула в огонь не из глупости или каприза? И таки есть в ней та присущая немногим мудрость, каковую Лен в людях и не-людях не то, чтобы уважал — очень уважал. Похоже, те опрометчивые, сказанные в запале спора слова, что в красивой внешности заслуги никакой нет, таки пустили ростки. И куртизанка рвётся в полубогини?

– Розгами, — убеждённо заметил Лен. — Вожжами воспитывать строптивицу! Хоть и не сторонник я телесных наказаний, но если вернётся живой, горяченьких у меня таки дождётся…

Пришедшие по своим делам Марек со Славкой поддержали парня. В том смысле, что полуэльфка отхватит флотских линьков от флаг-капитана и прозаической крапивы пониже спины от девчонки. И обнаружившая таковое замечательное сходство мнений троица по сему поводу угостилась замечтельным алым винцом из ягод барбариса, каковое старый друид незамедлительно достал из своих запасов.

Девчонка жмурилась от удовольствия, словно угревшаяся на солнышке кошка, Марек осторожно смаковал терпкую сладость напитка с угнездившейся в самой его глубине кислинкой. Друид употреблял с ничего не выражавшим лицом — да ведь, ему таковое не в диковинку. А Лен отхлёбывал мелкими глотками, осторожно, словно вино каждый миг могло обратиться змеиным ядом.

– Тут вот какое дело, — Марек первым отважился прервать затянувшуюся и почти уже пустившую корни тишину. — Маяк нужен — ниже по течению река впадает в большое озеро. Там ещё несколько потоков, да камни и обратные течения… а каменную башню здешний Круг строить не разрешает.

Угощавший вином старикашка довольно едко заметил, что не дело городить тут всяких рукотворных истуканов да ещё и пачкать округу магией.

– А уж тем более вонью и копотью, если огонь будет не чародейский, а по старинке, — заметил он и выжидательно посмотрел на Лена.

Стоило отметить, что взгляды Славки и моряка тоже устремились к парню. Причём, с надеждой устремились. И неожиданно оказавшийся под этаким перекрёстным огнём Лен обречённо вздохнул.

– Ладно, пошли. Что-нибудь придумаем…

Наспех подогнанные доспехи и заждавшееся в арсенальских стойках оружие то и дело позвякивало. Не отставали от них и стяги — полковые, королевские или дворянские с разномастными гербами — все они напитались влагой и теперь на морозном ветерке тяжело погромыхивали жестью. Наконец, все отряды выстроились на широкой как море Королевской площади, посреди которой подобно скалистому островку торчал памятник старому королю.

– Что ж, пора? — король молодой и вполне живой непритворно вздохнул.

Конюшие и челядинцы засуетились, и к дворцовому крыльцу тотчас оказался поведён жеребец, весь до такой степени увешанный позолоченной сбруей с бляшками и перевитый лентами, что оказался более похож на подарочную игрушку. Конь словно и сам чувствовал нелепость наверченной на него мишуры, ступал по обледенелой брусчатке осторожно. Впрочем, и он, и стоявший на ступенях хозяин в полированных парадных доспехах не хуже иных знали, что за дальней заставой по первому же нетерпеливому шевелению августейшей руки весь этот показной блеск сменится на более практичную сбрую.

Король отправлялся на войну.

Что ж, дело известное и насквозь привычное. Кто ж ещё у страны первый заступник и защитник? Да вот только, слишком уж редко бывало, чтоб первый дворянин королевства не только принимал парад своего воинства, но и лично отправлялся во главе его. И уж куда как хуже то, что происходило это в конце зимы, которая, словно почуя свою скорую кончину, лютовала пуще прежнего…