Лабиринт Осириса - Пол Сассман

– Вот еще! Отходы других рудников ликвидируются на месте. Разумеется, в соответствии с законом тех стран, где мы ведем операции. С этой морокой мы столкнулись только в Драгеше, поскольку таково было условие получения концессии. Чертовски дорогое условие, должен вам заметить. Транспортировка, нейтрализация, захоронение – все это стоит кучу денег. Но там такое богатое месторождение, что мы могли осилить цену. Сорок миллионов унций золота при концентрации тридцать пять граммов на тонну – поверьте, мистер Бен-Рой, это кладезь или, как выражаются горняки, главная жила.

– И разумеется, мы в корпорации «Баррен» рады внести свой вклад в дело сохранения окружающей среды, – вставил второй администратор, лысеющий мужчина с мешками под глазами и нависающим над ремнем брюк костюма от Армани солидным животом. – Мы серьезно относимся к нашим «зеленым» обязанностям.

– Очень серьезно, – эхом отозвался Баррен, но его тон предполагал, что он думает как раз наоборот. Бен-Рой пошаркал ногой. Глядя на старика, он сознавал, что теряет инициативу, не задавая тех вопросов, которые следует. Может быть, стоило отложить встречу до завтра, когда он будет чувствовать себя не таким уставшим. Но он уже пришел, и вряд ли у него появится вторая возможность поговорить с главой корпорации. Поэтому он продолжал:

– У вашей компании имеются связи с портом Розетта? На севере египетского побережья?

Баррен снова принялся барабанить пальцами по столу.

– Я об этом ничего не знаю. А поскольку в этой компании ничего не происходит без моего ведома, то таких связей не существует.

На лицах его администраторов заиграли улыбки.

– Вам известен человек по имени Геннадий Кременко?

– Впервые о таком слышу.

– Дина Леви?

Мимолетная пауза, слишком короткая, чтобы Бен-Рой сумел заключить, значит она что-либо или нет.

– И о нем никогда не слышал.

– Это женщина.

Баррен пожал плечами. Бен-Рой вглядывался в его лицо, стараясь разобраться, говорит ли он правду или просто опытный лгун. Чувствовал, что скорее второе, но это еще надо было доказать. После короткой паузы он вновь изменил направление разговора, словно круживший по рингу боксер, нащупывающий брешь в защите противника.

– Возвратимся на секунду к «Старателю». Я так понимаю, что компанией руководил ваш сын?

Взгляд старика на мгновение посуровел, будто ему было неприятно упоминание о его отпрыске. Первая видимая реакция с начала их беседы.

– Это тоже касается вашего расследования? – прохрипел он, сжимая кислородную маску. – Или обыкновенное любопытство, как я строю свой бизнес?

Бен-Рой пропустил колкость мимо ушей, заверив собеседника, что все его вопросы имеют непосредственное отношение к расследованию. Баррен впился в него глазами с экрана. Его массивная голова слегка подергивалась, словно камень, готовый сорваться с места и покатиться вниз. Он стиснул руки и проворчал:

– Вы правильно понимаете. – Его большой палец поглаживал тонкое обручальное кольцо. – В то время мы ввели Уильяма в совет директоров, чтобы познакомить с организацией. Управление «Старателем» стало частью этого процесса.

Бен-Рой колебался, что-то чертил в блокноте и наконец решился:

– Ваш сын – яркая личность.

Он сознательно шел на провокацию и подобрался, ожидая ответного резкого выпада. Юристы подались вперед, словно натягивающие поводки доберманы, но и на этот раз Баррен не спустил их на детектива. Немного помолчал, а затем неожиданно улыбнулся. Жутковатое впечатление, словно открылась рана, перерезающая нижнюю часть лица.

– Мистер Бен-Рой, я привык выражаться прямо. Поэтому будем говорить откровенно. Как вам, очевидно, известно, мой сын… прославился. И его слава благодаря бульварной прессе не слишком хорошего толка. Вы же, основываясь на газетной информации, решили, что как только ему поручили «Старателя», он пустился во все тяжкие. Обнаружил нечто вроде потерянной пещеры Аладдина и принялся втайне от всех ее потрошить. А потом еще прихлопнул журналистку, потому что она что-то про это узнала. Я правильно прочитал ваши мысли?

Детектив признал, что пару мыслей собеседник уловил правильно, хотя сам он не стал бы их формулировать с такой прямотой.

– Я люблю прямоту, сэр. Прямота не оставляет места сомнению. И прямо вам заявляю: вы заплутались и зашли не туда. Во-первых, как я вам уже сказал, в этой компании не происходит ничего – абсолютно ничего – без моего ведома. Во-вторых, даже в самой отдаленной пустыне на планете невозможно добывать золото так, чтобы об этом не узнали. И в-третьих, и это самое главное, – Баррен вплотную придвинулся к камере, и его лицо заполнило весь экран, – каким бы Уильям ни был – хорошим или плохим, – он точно не Аль Капоне и не устраняет тех, кто перешел ему дорогу. Это из области фантастики, мистер Бен-Рой, и, честно говоря, я ожидал большего от представителя лучшей полиции в мире. Надеюсь, этот вопрос закрыт?

Детектив кивнул.

– Отлично. Теперь договоримся: если вы еще раз коснетесь моей семьи, наша беседа на этом закончится. И ваша карьера тоже, если мне когда-нибудь придется с этим разбираться. Пожалуйста, сюда, Стивен.

Это было сказано появившемуся в кадре слева от старика человеку – судя по почтительным манерам и темной одежде, слуге или лакею. Он поставил на стол стакан с водой и исчез. Баррен взял стакан и сделал глоток. Его лоб покрылся сердитыми морщинами.

– Это все? – Его глаза поблескивали над краем стакана, как две синие мухи. – Или у вас есть другие бредовые теории?

Бен-Рой выдержал взгляд – он не желал поддаваться запугиваниям. Хотел выяснить кое-что еще. Прежде всего задать вопросы по поводу тендера «Баррен» на разработку газовых месторождений в Египте и пройтись по списку компаний, который дала ему Дина. От усталости Бен-Рой едва держался, а слова о конце его карьеры его возмутили. И он, вместо того чтобы продолжать ходить вокруг да около, ринулся напролом.

– Мистер Баррен, у вас есть соображения, почему «План Немезиды» считает, что Ривку Клейнберг убила именно ваша компания?

На его слова юристы словно с цепи сорвались, и на этот раз хозяин их не одергивал. Бен-Рой выдержал потоки их тирад, а сам упорно следил за выражением лица старика, стараясь определить, как он принял его вопрос. Подобным образом ученые наблюдают за землетрясением по показаниям сейсмографа. Баррен разозлился, в этом не было сомнений, – выпятил челюсть, губы сложились в угрожающую гримасу. Но в глазах промелькнуло нечто такое, что не вязалось с выражением лица. Что именно – трудно было определить. Хотя экран передавал изображение с абсолютной четкостью, когда человека нет рядом физически, такие нюансы нелегко поддаются расшифровке. Это был явно не страх. И не чувство вины. Скорее настороженность от осведомленности, словно фраза детектива не явилась для него такой же неожиданностью, как для остальных участников разговора.

– Объяснитесь, сэр, – потребовал он.

– С удовольствием, – ответил Бен-Рой. – Сегодня днем меня держала на мушке некая Дина Леви, которую я уже упоминал. У меня есть все основания считать, что она дочь Ривки Клейнберг. Она также является членом организации «План Немезиды».

Баррен молчал, только изучающе смотрел на него с тем же странным несоответствием между выражением лица и глазами, словно глаза видели одно, а лицо реагировало на совершенно иное.

– Вы ведь слышали о «Плане Немезиды»?

Старик смял в кулаке кислородную маску.

– Черт побери, еще бы не слышал! Два дня назад они напали на моего сотрудника в Каире. Если у вас есть описание этой женщины, искренне надеюсь, что оно попадет соответствующим властям.

– Я и есть соответствующие власти, – ответил детектив. – А описание передано куда следует. – Внезапно Бен-Рой словно проснулся, в голове сразу прояснилось, и он продолжил: – За четыре дня до того, как Ривку Клейнберг убили, она приезжала к этой женщине. Просила «Немезиду» устроить хакерскую атаку на вашу компьютерную сеть, чтобы получить информацию о золотом руднике в Египте и о порте Розетта.

Он выждал несколько секунд, чтобы Баррен полнее осознал его слова.

– Дина Леви полагает, что ее мать готовила статью, потенциально опасную для вашей корпорации. Она также убеждена, твердо убеждена, что корпорация или лицо, с ней связанное, убила Клейнберг, чтобы воспрепятствовать появлению этой статьи. Я повторяю свой вопрос: есть ли у вас соображения, почему она может так считать?

Бен-Рой в свое время вдоволь насмотрелся всяких неприятных вещей. Такова работа полицейского в Иерусалиме – редкий день проходит, когда не увидишь чего-нибудь безобразного. Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что в эту минуту предстало перед ним на экране конференц-связи. Сила злобы была такова, что даже юристы притихли. Комната будто сжалась и пропала, и они с Барреном остались на ринге один на один. Последовала пауза – тишину нарушало только сердитое дыхание старика и приглушенное дребезжание тележки, которую катил по коридору кто-то из обслуживания номеров. Баррен откинулся назад, и его затянутый в костюм торс расплылся и заполнил кресло, как поток твердеющей магмы.