Павел I - Алексей Песков

24 сентября. Суббота. <…> Размолвился он с князем Куракиным и шпынством своим довел до того, что Куракин заплакал. Государю Великому Князю пуще сие смешно еще стало и хохотал он изо всей мочи. Говорил я Его Высочеству, чтоб изволил перестать и оставил бы Куракина в покое, чему он и последовал. <…>

29 сентября. Четверг. Сели мы за стол. Его Превосходительство Никита Иванович был тут же. Как между протчим разговорились о езде Его Превосходительства из Швеции сюда и дошла речь до города Торнео, то спросил Его Высочество, каков этот город? Его Превосходительство ответствовал, что дурен. Государь Великой Князь изволил на то еще спросить: – «Хуже нашего Клину или лутче?» – Никита Иванович изволил ему на то сказать: «Уж Клину-то нашева, конечно, лутче. Нам, батюшка, нельзя еще, о чем бы то ни было, рассуждать в сравнении с собою. Можно рассуждать так, что это там дурно, это хорошо, отнюдь к тому не применяя, что у нас есть. В таком сравнении мы верно всегда потеряем». <…>

5 октября. Середа. <…> Его Высочество ночью бредит. Сие почти всякую ночь с ним случается; и так говорит явственно, как бы наяву, иногда по-русски, иногда и по-французски. Если в день был весел и доволен, то изволит говорить спокойно и весело; если ж в день какие противности случились, то и сквозь сна говорит угрюмо и гневается. <…> – Рассматривал Его Высочество в окно, какой сего дня ветер и куды тучи идут. Сие наблюдение почти всякое утро регулярно он делать изволит. Когда большие и темные тучи, тогда часто осведомляемся мы, скоро ли пройдут и нет ли опасности. Всегда Страшной Суд на мысль приходит. <…>

20 октября. Четверг. <…> Читал я Государю Цесаревичу наизусть последние строфы в пятой оде покойного Ломоносова. Очень внимательно изволил Его Высочество слушать и сказать мне: – «Ужасть как хорошо! Это наш Волтер».

31 октября. Понедельник. <…> Когда Государыня с Великим Князем по-французски говорить изволит, то называет его Monsieur le Grand Duc, vous <Государь Великий Князь, вы>, а говоря по-русски, изволит ему говорить ты, тебе, батюшка <…>.

17 ноября. Четверг. Его Высочество встать изволил в исходе седьмого часу. Одевшись, учился, как обыкновенно. В двенадцатом часу возвратился Его Превосходительство Никита Иванович от Государыни. <…> Сели в сани и поехали кататься. <…> Ехали мы Луговою; потом поворотили по Невской першпективе, мимо Казанской <…>. К слоновому двору подъезжая, увидел Государь Цесаревич на перекрестке, что мужики, стоя подле квасников, с великим аппетитом пьют теплое сусло. Захотелось ему сего питья отведать. Приказал тут Его Превосходительство Никита Иванович остановиться. Подали стакан сусла, откушал Его Высочество, и очень ему понравилось: мужику приказал дать пять рублей. Описать нельзя, с какою тут радостью и с каким удовольствием смотрел народ на Государя Цесаревича. <…>

27 ноября. Воскресенье. <…> Изволил Его Высочество прямо что называется шалить: из песошницы высыпал весь песок прежде в футляр с перочинного ножичка, оттуда рассыпал его по рисовальному столику и смачивал водою. Изволил представлять себе, будто это театр и будто он для того усыпает песком, чтобы танцовщики не падали. После сего захотелось Государю Цесаревичу испугать кн. Куракина. Он жестоко труслив. Послал за ним Его Высочество, а между тем приказал из фейерверочных своих машинок фонтанную свечку вставить в обыкновенную восковую свечу так, чтобы ее было не видно. Пришел Куракин: приказал Великой Князь подать эстампы, посадил его смотреть их и сам тут же сесть изволил, а оную свечу поставили подле. Его Высочество Куракину никакого знаку к подозрению не подавал. <…> Как догорело до свечки, <…> вверх ударил весьма высоко огненной фонтан. Куракин завизжал, бросился от стола и насилу опамятовался. Великой Князь запрыгал, мы все хохотали <…>.

(Порошин. Ст. 216, 218, 267–268, 274, 301, 341, 344, 367, 375–376, 378–379, 387, 415–417, 422, 431–434, 446, 457, 464, 484, 501, 519, 533–534)

30 августа. Вторник. <…> Ввечеру был бал. Часов в семь изволил Его Высочество пойтить в залу и открыть бал с графиней Анной Карловной Воронцовой. После изволил танцовать менуэт с фрейлиной графиней Анной Петровной Шереметевой <…>, c фрейлиной Верой Николаевной Чоглоковой <…>, с фрейлиной Анной Алексеевной Хитровой и Елисаветой Николаевной Чоглоковой <…>. Его Высочество очень был весел и танцовал весьма охотно, хотя впротчем и не безъизвестно, что слишком не страстен он к танцованью. <…>

1 сентября. Четверг. <…> Государь Цесаревич, стоя у окна, дыхнул на стекло и выписал имя той фрейлины, которая больше всех ему нравится. Как подошли кое-кто к окошку, то он тотчас стереть изволил. <…>

2 сентября. Пятница. Спрашивал Никита Иванович у Его Высочества, в кого он ныне влюблен? Признавался Его Высочество, что он влюблен, а в кого, того не сказывал. <…>

20 сентября. Вторник. День рождения Его Императорского Высочества: минуло одиннадцать лет. <…>

25 сентября. Воскресенье. <…> За чаем были у нас разные разговоры. Его Высочество не имеет еще явственного понятия о разности между мужеским и женским полом. Часто о том любопытствует. <…> Изволил и сего дня покушаться меня о том спрашивать, но я, конечно, не тот, который бы пред Государем Цесаревичем когда-нибудь выболтал то, чего не надобно; ответы мои состояли в шутках, кои отнюдь ничего не объясняли. Сказывал мне Его Высочество, что он, читая на сих днях древнюю Ролленеву Историю, увидел там описание женских свойств, которое ему крайне понравилось. Изволил говорить: «Не дал-де я тогда тово знать, однако место очень приметил и прочитал еще после». <…> Об одной фрейлине признавался мне Его Высочество, что он день ото дня ее более любит. Не опровергал я совсем того, однако говорил Государю Цесаревичу, что не очень надобно в оные мысли устремляться, дабы оне не беспокоили и нужным Его Высочества упражнениям не препятствовали. <…>

9 октября. Воскресенье. Пришел к Государю Цесаревичу граф Григорий Григорьевич Орлов от Ея Величества звать Великого Князя на обсерваторию, которая построена вверху над покоями Ея Величества. Пошел туда Его Высочество, и Государыня быть там изволила. Весь город виден. Сходя оттуда вниз, говорил граф Григорий Григорьевич, не изволит ли Его Высочество посетить фрейлин. Оне живут тут в близости. Государю Цесаревичу хотелось туда ийтить, однако в присутствии Ея Величества не знал, что ответствовать. Государыня сомнение решила: изволила сказать, чтобы Его Высочество шел туда. Никогда повеление с такою охотою исполняемо не было, как сие. За Государем были Никита Иванович и граф Григорий Григорьевич. У всех фрейлин по комнатам ходили. Возвратясь к себе, изволил Его Высочество с особливым восхищением рассказывать о своем походе и, кто ни приходил, изволил спрашивать: «Отгадай, где я был севодни?» После рассказов вошел в нежные мысли и в томном услаждении на канапе повалился. Подзывая меня, изволил говорить, что он видел свою любезную и что она от часу более его пленяет. <…>