ТРОЕ ХРАБРЫХ, ПЯТЕРО СПРАВЕДЛИВЫХ - Ши Юй-Кунь

Все пили вино, один Аи Ху и капли в рот не взял. В последнее время он стал замечать, что обильные возлияния ему не на пользу.

Сразу же после трапезы Ша Лун созвал охотников, велел им разузнать, что делается в стане у Лань Сяо, и доложить.

На второй день охотники вернулись и доложили:

— В стане Лань Сяо вроде бы спокойно. О похищении девушки он ничего не знал. Все это дело рук Гэ Яо-мина.

Через два дня Маленький Храбрец сказал, что отправляется в Сянъян.

Утром, когда все собрались в зале его проводить, Аи Ху достал из узла грамоту и протянул Ша Луну:

— Опасно возить ее с собой, потерять можно. Эту грамоту выдал моему дяде Цзян Пину первый министр Бао, когда посылал его на розыски Храбреца с Севера. Если дядя случайно забредет сюда, отдайте грамоту ему.

Сегодня Маленький Храбрец не отказывался от вина. Он осушил до дна все кубки, которые ему подносили на прощание. Наконец Цзяо Чи собственноручно поднес Аи Ху три кубка. Мальчик их выпил и лишь после этого стал прощаться. Его проводили до ворот.

А теперь вернемся к Цзян Пину. Когда он спас старика Лэн Чжэыя, они вместе добрались до Линьесяня. В благодарность за спасение старик Лэй подарил Цзян Пину новую одежду и дал двадцать лян серебра на дорогу. Они распрощались, и Цзян Пин продолжал путь один.

В этот день к вечеру полил дождь. Но поблизости не оказалось ни постоялого двора, ни деревни, и Цзян Пину пришлось укрыться в стоявшем у дороги полуразрушенном храме. Крыша протекала как решето. Единственное сухое место было позади статуи святого. Цзян Пин присел и перевел дух.

Ко времени первой стражи дождь прекратился, выглянула луна. Цзян Пин осмотрелся и вдруг услышал голоса:

— Давай сядем и потолкуем.

— О чем толковать? Я сказал, что между нами все кончено.

— Ты не прав, брат Вэн Эр. Знаешь пословицу: «Долго играть — все равно что проиграть». Говорили тебе, но ты не послушался. Вот он сгоряча и заявил, что не хочет тебя знать.

— Сгоряча или не сгоряча — не все ли равно! Скажи лучше, что мне делать?

— Пойдем к нему. Он сказал, что можно получить хороший куш, и велел тебя позвать. Пообещаешь загладить вину — получишь прощение. Помни, главное — торговля.

— Какая торговля?

— Сейчас все поймешь. У наставника монастыря Темной луны[75] остановился некий Ли Пин-шань, который собирается ехать в Сяпъинь, он велел нанять лодку и слуг. А твой старший брат Вэн Да приказал разыскать тебя.

— Рехнулся он, что ли? Лодка, правда, у нас есть, но где взять слуг?

— Сам ты рехнулся! Что бы ты делал без брата! Он все обдумал и завтра приведет слуг. Если получится так, как задумано, — тем лучше. Надеюсь, мы господину усердно послужим.

Раздался смех…

Едва рассвело, Цзян Пин вышел из храма, направился к воротам монастыря и позвал:

— Ты здесь, брат Пин-шань?

Увидев перед собой невысокого, тощего человека, тот, кого звали Пин-шань, сказал:

— Не назовете ли свое драгоценное имя?

— Мое имя — Цзян Пин. Простите, что потревожил. Не уделите ли мне минутку? Потолковать надо.

Человек повел Цзян Пина к себе.

— Я слышал, уважаемый брат, — обратился к нему Цзян Пин, — вы собираетесь в Сянъинь по делам? Не возьмете ли и меня с собой? Я еду навестить друга.

— Охотно возьму вас с собой, — обрадовался Ли Пин-шань. — Вы пришли весьма кстати: я сокрушался, что одному придется скучать в дороге!

В это время старый даос привел лодочников и сказал Ли Пин-шаню:

— Вы просили подыскать вам слугу? У меня есть один расторопный малый. Думаю, он подойдет вам.

— Приведи, — распорядился Ли Пин-шань.

— Зачем нам слуги, брат Ли? Мы же едем вдвоем, — удержал его Цзян Пин. — А для себя вы легко найдете в Сянъине слугу.

— Вы правы, обойдемся без слуг.

Отплыть условились на следующее утро. Цзян Пив помог Ли Пин-шаню уложить вещи, и тот не переставал радоваться, что нашел такого хорошего попутчика.

Отчалили на рассвете.

Всю дорогу Цзян Пин вел себя непринужденно, развлекал своего попутчика, так что тот даже причмокивал губами vot удовольствия. Неожиданно лодочник закричал:

— Буря! Надвигается буря!

Цзян Пин, думая, что лодочник хитрит, выглянул из каюты, но вскоре убедился, что ветер и в самом деле крепчает. Лодка свернула в небольшой залив, окруженный скалами.

— Погляди, брат Цзян, какое страшное место! — с тревогой сказал Ли Пин-шань.

— Ничего не поделаешь — буря! — ответил Цзян Пня.

Тут раздались удары гонга. Ли Пин-шань испуганно вскочил с места. Это в залив вошли казенные лодки, чтсбы укрыться от бури.

В рто время на казенной лодке появился человек и приказал гребцам:

— Закрепите якоря, чтобы лодку не раскачивало, господин велел!

При виде его Ли Пин-шань встрепенулся:

— Это вы, господин Цзинь?!

— Учитель Ли?

— Да, да! — торопливо отозвался Ли Пин-шань. — Позвольте спросить, как поживает ваш господин?

— Неужели не знаете? Он получил должность правителя округа Сянъян.

— О, что вы говорите! Передайте ему, пожалуйста, что я прошу меня принять.

— Что ж, передам. — Спустили сходни, и Ли Пин-шань перебрался на казенную лодку.

Новым правителем Сянъянского округа оказался не кто иной, как Цзинь Хуэй. А разговаривал Ли Пин-шань с его управляющим Цзинь Фу-лу.

Пока Цзян Пин размышлял, в лодку опять спустился Ли Пин-шань и, даже не удостоив спутника взглядом, скрылся в каюте.

«Ну и подлец! Откуда у него столько спеси?» — подумал возмущенный Цзян Пин и тоже спустился в каюту:

— У вас на казенной лодке знакомый, брат Ли?

— Да, знакомый!

— А кто он?

— Господин Цзинь Хуэй, новый правитель округа Сянъян. Я еду с ним, теперь в Сянъине мне делать нечего!

— Как же я один расплачусь с лодочниками? — спросил Цзян Пин.

— Меня это не касается.

— Может, вы одолжите мне несколько лян?

Ли Пин-шань презрительно хмыкнул в ответ.

«Подлец! Настоящий подлец!» — думал про себя Цзян Пин.

В это время кто-то стал спускаться по сходням. Ли Пин-шань выскочил из каюты, а Цзян Пик приник к двери и стал слушать.

Если хотите знать, что было дальше, прочтите следующую главу.

ГЛАВА ДЕВЯНОСТО ПЯТАЯ

Невежественный человек погибает из-за своего невежества. Благородный герой снова проявляет благородство

Итак, Цзян Пин прильнул к двери и прислушался. С казенной лодки сошел мальчик-слуга и отдал Ли Пин-шаню записку.

— Простите, господин, меня послала к вам госпожа.

— Передай госпоже, что я приду ночью, — пряча записку, тихо ответил Ли Пин-шань.