Елизавета I - Маргарет Джордж

– Индейцы были дружелюбны и помогали вам?

– Да, они стали нашими проводниками и открывали нам путь в деревни, где мы могли раздобыть еду. Хотя джунгли и изобилуют разнообразной живностью, найти пропитание довольно сложно. Все животные весьма проворны и надежно скрыты листвой и тенями, а рассчитывать отыскать что-нибудь съестное на деревьях не приходится, если ты не согласен довольствоваться листьями. – Он помолчал. – Как бы красивы ни были эти места, благотворными для здоровья их не назовешь, ибо сырость и жара способствуют гниению. Многие заболели, и все обрадовались, когда джунгли остались позади и мы выбрались на возвышенность. Мы двигались вдоль реки Ориноко – местами она достигает в ширину тридцать миль – до того места, где в нее впадает Карони. Там мы нашли брошенный испанский якорь, который ранее описывал мне осведомитель из Тринидада. Мы были на седьмом небе от счастья. Когда мы добрались до берегов Карони, нам сказали, что неподалеку расположены серебряные рудники, поэтому мы разбились на группы и двинулись на разведку. Первая группа обследовала реку, вторая отправилась на поиски рудников и любых других минералов, а моя группа задалась целью определить источник пелены, окутывавшей эту землю. Это оказалась череда головокружительно высоких водопадов. А вокруг них раскинулось то, что я могу описать лишь как райский уголок, – тот самый Эдемский сад, о котором я говорил. В общей сложности мы углубились в сердце испанской колониальной империи миль приблизительно на триста.

– А что с серебряными рудниками? – не дала сбить себя с толку я.

– Мы определили их предположительное местонахождение.

– Но не нашли их?

– Нет, – признался он.

– А про Эльдорадо что-нибудь разузнали?

– Вождь деревушки, касик Топиавари, слышал о нем. Я вам говорил, что ему сто с лишним лет и он на своем веку чего только не повидал? Он сказал, что земля лежит у подножия гор, во многих днях пути. Ее обитатели – свирепые воины, и для того, чтобы покорить их, понадобилась бы огромная армия, много больше той, что имелась в нашем распоряжении. В наше следующее путешествие мы сможем взять достаточно людей, и, разумеется, оружие даст нам преимущество, но…

– Вы не нашли Эльдорадо, – произнесла я ровным тоном. – Вы его даже не видели. Все, что вы можете предъявить, – это слова старого вождя.

Он явно собирался что-то возразить, но я вскинула ладони, веля ему умолкнуть.

– Я привыкла к разочарованиям. Но я очень советую вам подумать, что вы скажете пайщикам, которые рассчитывали за свои деньги получить нечто большее.

– Владение этой землей окупится стократно, тысячекратно!

– Чем? Броненосцами и ананасами? Это забавные диковинки, но войну с Испанией финансировать они не могут.

– Позвольте мне представить вам сына Топиавари, который терпеливо ждал этого мгновения. – Рэли быстро повернулся и положил руку индейцу на плечо. – Он несказанно рад познакомиться с величайшей касикой севера, Эзрабетой Кассипуной Акареваной, во славу которой я совершил свое путешествие.

Индеец сделал несколько шагов вперед. Он явно понял, что сказал Рэли, и склонил голову. У него были самые черные и самые прямые волосы, какие я когда-либо видела, – даже в скудном свете они сияли, как полированный камень. Голову его украшала повязка с вплетенными в нее перьями, яркими, как драгоценные камни, а с плеч ниспадал плащ, также украшенный перьями. Выглядел он ничуть не менее величественно, чем любой европейский правитель.

– Добро пожаловать, принц Гвианы, – произнесла я. – Неудивительно, что вы не ищете драгоценных камней, когда можете свободно нащипать с птиц такую красоту и преобразить себя.

– Я приехать, я видеть великий касика, – снова поклонился он.

Его красивое лицо расплылось в широкой улыбке.

– Все его соплеменники столь же привлекательны? – спросила я Рэли.

– В тех деревнях, где мы побывали, – да. В дельте, когда поднимается вода, они забираются в жилища на деревьях; в более возвышенных местах они живут в хижинах. Жизнерадостный народ, всегда смеются и кажутся довольными жизнью. Впрочем, как я уже сказал…

– Да, они живут в райском саду.

– Однако другие племена, по их словам, на них не похожи. По берегам дальнего рукава Карони живет племя, называемое эваипанома, у которого глаза на плечах, а рот – на груди.

Я рассмеялась:

– И вы в это верите? – Я взглянула на индейца, чтобы посмотреть, вызовет ли у него название племени какой-либо интерес. – Это правда? Эваипанома?

Я обвела пальцами уши, потом указала на свои плечи. Он энергично закивал. Впрочем, не исключено, что он просто научился развлекать европейцев подобными россказнями. А Рэли, который, как и все искатели приключений, в душе до сих пор оставался мальчишкой, поверил.

– А амазонки? Разве они не живут по берегам реки, которая названа в их честь?

– Да, – отвечал индеец. – Женщины. Сильные. Раз в год воины приходить. Женщины выбирать. Одну луну проводить вместе. Мужчины дарить семя, потом уходить. Дети родиться. Мальчиков женщины отсылать обратно к воинам. Девочек оставлять, растить сильный. Тоже становиться воинами. На следующий год снова приходить. Больше детей.

– А ты ходил когда-нибудь к амазонкам? – спросила я его.

– Нет. Никогда не видел.

И еще один удивительный рассказ, который никто не мог подтвердить. Возможно, весь этот край представлял собой эфемерный райский сад, исчезавший при пристальном взгляде.

– Что ж вы не привезли мне амазонку, Уолтер? – поддела я Рэли. – Я с удовольствием поглядела бы на такое диво.

– Вы сами великая воительница, наша прекрасная амазонка, – дипломатически отозвался Рэли. – Ведь это вы разбили армаду.

– Руками моих адмиралов и моряков, – едко заметила я, и это была горькая правда.

– Ваши адмиралы и моряки и есть вы, – не сдавался он.

– Увы, Уолтер, вы вернулись только для того, чтобы обнаружить, что над нами нависла тень второй армады. Сейчас отдыхайте, а днем приходите в Уайтхолл на экстренное собрание, посвященное данному вопросу. – Я улыбнулась, чтобы смягчить мрачный смысл своих слов. – Добро пожаловать обратно в Англию.

37

Во второй половине дня мы собрались в зале советов. Я обвела взглядом длинный стол. Мужчины по обе его стороны разделились не по возрасту, а в соответствии со своими политическими взглядами. Сторонники решительных действий – Говард, Рэли, Эссекс и Хансдон – сидели справа; склонные осторожничать – Сесилы, Ноллис и Уитгифт – слева.

– Будьте добры, доложите мне о состоянии дел, – отчеканила я, оставшись стоять во главе стола.

Адмирал Говард послушно перечислил все то, что мы уже и так знали о стремительном нападении и отходе испанцев. Из-за мрачного выражения его и без того вытянутое