Моряки Зелёного Моря - Deuscreator

Второму хватило времени, чтобы ногой ударить Кобру в грудь. Даже сквозь броню тот почувствовал неприятный тупой удар по ребрам. Чешуйки брони зазвенели.

- Захватчик! Я убью тебя! Ты больше не захватишь мои мысли!!! - заорал рейдер, но тут его сзади схватила за плечо чья-то очень большая мускулистая инферлингская рука, повернула к себе, и в следующую секунду “потерянный” рухнул, будто ему свернули шею.

Однако перед Коброй оказался вовсе не инферлинг. Даже не инферлингша. Перед ним оказалась крупная женская фигура со сложенными за спиной красными крыльями, а части брони были сплавлены между собой магией. Щёлочки глаз камбионши - дьявола среднего звена - горели адским огнём.

Всё внутри Кобры сжалось. “Они здесь. Уже”. Не думая ни секунды, он наконец-то выдёрнул винтовку у трупа; целая очередь вряд ли её убьёт, но возможно он вырвет себе время на побег.

Та что-то ему сказала, протянула мускулистую руку, но у Кобры внезапно весь мир поплыл вокруг; звуки растянулись, а окружение потеряло чёткость. Руки невероятно ослабели, а винтовка невыносимо потяжелела. Он сделал глубокий вдох ртом, будто задыхался, и бессильно запрокинул голову.

Гремящая музыка слилась в бессмысленный шум. Он закрыл глаза; накатил страшный сон, а перед глазами встал образ Молчуна, на спину которому запрыгнул один из сумасшедших, ножом пытаясь пробить костяную голову.

***

Всё это место пугающе трещало. С каждой секундой всё сильнее и сильнее Сова ненавидела сидеть под давящим куполом, хотя внутри неё вместе с сердечным жжением восхищённо гудела Кровавая Сова, желая вцепиться в каждого. В отрубившегося пьяницу, в рейдера, что взывал к смерти, в запуганного раба, и во всех, кто его сейчас избивал, собравшись в круг, крича радостные и жестокие песни и звуки. Жеччедрел словно гигантские пульсирующие внутренности; находиться здесь было и хорошо, будто упиваться кровью, и ужасно, словно изрыгать из себя её мёртвые потоки.

Перелетая с одной балки на другую, Сова выслеживала Кобру в этой полутьме. Его голос звучал то вдалеке, то невероятно близко, и всё это место гудело белым шумом, смешивая слова и мысли в гремящее марево.

Рядом пронеслась очередь - смерть, с грохотом разрезавшая воздух, три пули прожгли дыры всего в паре метрах от Совы, и та сразу же занырнула во тьму под балками – туда, где её не было бы видно.

Внизу, у деревянного гроба размером с дом, на железном мосту, к нему ведущему, она увидела обоих, Кобру и Молчуна, в безжалостном бою. Вокруг них люди, инферлинги и чёрт знает кто ещё. Безумно кричали, словно раненые больные животные, прущие на фермеров с копьями, невзирая ни на боль, ни на смерть.

Сове следовало помочь, она дёрнулась вниз, словно занырнула, но вдруг услышала испуганное уханье Малины и, обернувшись, увидела, что её укрытие стало в разы темней, обратившись в одну огромную движущуюся пасть; Малина находилась прямо в ней, и крылья её связаны лентами из чистой тьмы.

“Я смерть миров, я крик, что гаснет в тишине”, - гудела тень, - “я здесь, чтобы забрать тебя”.

Сова издала испуганный клич - только не Малина! - её глаз широко открылся, и внутри вспыхнуло второе пламя. Тут уже было не до Кобры, Сова стремительно рванула назад.

Тень потоком поднырнула под неё и описала дугу, оборачиваясь вокруг, подобно гигантской злобной змее; её прикосновения несли леденящий душу холод. На лице Совы от холода появились ранки; когти, начинённые магией, рвали Тень словно полотно, пока та сжималась всё туже и туже.

Лоскуты темноты разлетелись вокруг, растворяясь в воздухе. “Дыхание смерти в ночи заставляет кожу леденеть. Она прячется в пещерах, она прячется там, где давно не светило солнце. И она тянет. Тянет к себе”.

И как только голос сказал это, Сову внезапно спеленало по рукам и ногам, обездвижило. Словно паук сжал в своих сетях осу. Она рвалась, она кричала и пыталась хлопать крыльями, что увязли в чём-то холодном, липком и тягучем, иссушающим её кожу.

Чувство перемещения: не стрелой, летящей по своей воле, а безвольно утягиваемой добычей, что попалась в холодную ловушку. У Совы не осталось мыслей, и в её голове не звучали звуки, лишь билась ярость и ужас пойманной в силки птицы.

Внезапно ярость прекратилась; что-то ударило Сову в голову. Не железное или деревянное, а нематериальный поток энергии, вводящий в оглушённое потерянное состояние.

“Маленькая пташка, опаснейшая пташка… Я поймала тебя. Схватила тебя остроконечными пальцами”.

- Услышь же меня.

Голос раздался средь бесконечной чернильной тьмы, словно особенно громкая мысль. Женщина была тихой как шёпот, и всепоглощающей, словно смерть. Сову оглушили её отчётливые слова, что раздались в темноте, где даже голоса посмели умереть.

“Почему так тихо?”, - слышала она себя, - “Почему так ужасно тихо? Я ничего не вижу…”

- Увидь же меня.

Из темноты вынырнуло лицо, оно было бледное, словно блестящая пустыня с двумя широко открытыми чёрными глазами, в которых, казалось, ничего не было, кроме двух белёсых сверкающих зрачков. Это лицо принадлежало женщине, но то была лишь маска для самого тёмного духа, поднявшегося из холодных глубин.

“Белый лёд, сковавший подземный мир. Тени отрастили пальцы”.

Сова дёрнулась, и путы сжали её крепче. Она почувствовала внутри огонёк, маленький, притушенный, окружённый внезапным холодом. Она глубоко и быстро задышала носом, поддерживая ещё не потухшую в себе искру.

- Когтями своими я вырву глаза твои, упьюсь твоей кровью, а ты в ней захлебнёшься, - быстро плюнула ей Сова и дёрнулась в её сторону. Путы не дали, но и показали, что не так крепки.

- Маловероятно, - хмыкнула фигура, её лицо осталось недвижно. - Ты демон. Полна боли и злобы. Это место тебе под стать, но мы таких как ты не любим. Мы таких убиваем.

- Логово ваше - место охоты моей. Священной, кровавой охоты.

- Молчи, пустая оболочка, тупая плоть и дешёвая кровь, ибо говорю я не с тобой, а с наполнением твоим, - зашипела заклинательница тени.

Сова дёрнулась, болью отозвалось всё лицо. У волос резко прорезались совиные перья и распушились, источая капельки крови.

“Холод в сердцах наших обернётся пламенем! Не дать теням перекрыть наш свет! Вернём их на место!”

Сова рывком вырвалась из