Фокусирование. Новый психотерапевтический метод работы с переживаниями - Юджин Джендлин

Психотерапевт не может знать заранее, какое из общих утверждений окажется для данного клиента жизнеутверждающим. Я могу легко сказать второму человеку то же самое, что и первому. Если бы я сказал ему, что смерть друга — это неправильно, он, вероятнее всего, подтвердил бы мои слова, но они не имели бы никаких последствий на уровне переживаний, поскольку его подлинное, внутреннее отрицание смерти может быть найдено только с помощью фокусирования.

Можно ли на этом основании предположить, что значение всех высказываний носит чисто индивидуальный характер? Нет, нельзя. Большинство людей могут разобраться в различениях, сделанных другим человеком на основе его переживаний. В различении на уровне переживаний есть нечто общее для всех людей.

Основано ли чувство такой организмической “правильности” на неких природных предпосылках? Если, например, утверждать, что “каждый ребенок нуждается в заботе и покровительстве”, то такое утверждение вполне справедливо и для детеныша любого животного. Однако следующие два случая показывают, что возникающее в данном случае на уровне тела чувство “правильности” не просто основано на каком-либо природном факте. Приведем пример. Клиент, казалось бы, вполне ярко вспомнил себя новорожденным. Два его старших брата смотрят на него и качают головами: “Да он ни на что не годится, — говорят они. — Никчемный парень...”

К: Я почувствовал полное презрение к себе. Получается, что я вообще ни на что не способен. И я никак не мог защитить себя от этого. Я не умел еще говорить... Да, я не мог возразить!

П: Они проявляли свое презрение к вам, а вы ничего не могли сказать в свою защиту. Конечно, в этом нет ничего хорошего. Так не должно быть. У вас должны быть способы защитить себя.

Это был переломный момент. Клиент явно распрямился, его плечи приподнялись, как будто с них был сброшен тяжелый груз. Он начал глубже дышать.

К: Да, я должен был возразить. Мне приходилось жить под гнетом этого презрения всю жизнь, но больше так не будет.

Когда мы только рождаемся, природа не дает нам никакой возможности защитить себя самостоятельно. Поэтому мое утверждение не основано на том, каковыми вещи являются по своей природе. Я ценю этот пример именно за то, что он показывает эту мысль со всей отчетливостью.

Другой, совершенно противоположный пример взят из беседы с одним клиентом, недавно эмигрировавшим из России и рассказывающим, как хорошо ему здесь живется.

К: То, как мы живем здесь... там это совершенно невозможно. Только отдельные люди могут жить так хорошо. Реальностью в том мире было то, что моя мать, я и мои братья жили в одной комнате и тратили все свое время на то, чтобы просто выжить. Мне нужно найти способ объяснить моим детям, что наша нынешняя жизнь — не настоящая реальность.

Мои оценочные утверждения о том, что должна быть реальность более правильная, чем реальность, предлагаемая природой и обществом, в данном случае могут выглядеть попыткой запутать то, что этот человек считает ценностью и что он хотел бы передать своим детям. Сама возможность понять и оценить оба убеждения показывает, что они в чем-то универсальны (так же, как и любые другие различения, основанные на непосредственном опыте).

В первом из следующих двух примеров клиентка, подвергшаяся в детстве сексуальному насилию, обнаружила в себе много болезненных переживаний. Как-то я сказал ей:

П: Этого не должно было произойти. Я знаю, что это случилось, но не должно было — это просто неправильно.

П: Нет. На самом деле мир устроен не так. Любой человек может сделать все что угодно с любым другим человеком.

Тем не менее, в ее глазах что-то блеснуло. Я увидел, как у нее внутри пришло в движение и ожило нечто новое, волнующее и неомраченное. Внутри личности появилось что-то такое, что знало (и знало всегда): насилие не должно было произойти. И вовсе не обязательно, чтобы это подтверждалось словами.

В ответ на ее реакцию я покачал головой и еще раз произнес: “Нет, этого не должно было произойти. Я знаю, это было, но не должно было произойти. Я уверен в этом. Каждого ребенка необходимо защитить. Но я знаю, что вы говорите “нет”, с любым можно сделать все что угодно”. Клиентка просто заговорила о чем-то другом. Когда ребенок подвергается плохому обращению, бывает, что его внутреннее чувство, подсказывающее, что происходит нечто плохое, оказывается подавленным, хотя полностью никогда не исчезает, находясь в недоумении и замешательстве, угнетаемое внешними событиями, пытающимися его разрушить. Но в действительности оно остается и способно развиваться.

Другой пример, кажущийся противоположным (он связан с женщиной, которая не является моей клиенткой), показывает, как общий тип понятий, которых я придерживаюсь — организм имеет присущее ему чувство, позволяющее определять, что правильно, — иногда оказывается неуместным в рамках различений, основанных на переживаниях другого человека.

Я довольно часто пытаюсь внушить, что те или иные события или явления не должны были происходить. Но моя собеседница была непреклонной: “Я ненавижу то, что вы говорите. В конце концов, я ведь пережила все это в прошлом. А вы предлагаете мне вернуться в то время, когда эти события еще не произошли, — так, как будто их и не было. Сейчас я стала большой, взрослой и более сильной благодаря тому, что прошла через них. Вы же говорите, чтобы я снова стала маленьким ребенком”.

Поскольку эта женщина не была моей клиенткой, а ее проблема просто заинтересовала меня, я недостаточно быстро отказался от своего высказывания. И за то время, на протяжении которого я пытался отстаивать свою точку зрения, женщине был причинен реальный вред. Когда я увидел ее на следующий день, она сообщила мне: “Я провела без сна почти всю ночь, пока не вернулась к своему нормальному состоянию”.

Мы видим, насколько бессмысленным, а иногда даже и вредным может оказаться навязывание собственных ценностей другому человеку, если не знать, какой именно эффект они вызовут на уровне переживаний. Мы не можем заранее предугадать, что наши высказывания будут означать “внутри” у другого человека (так же, как и у нас самих), до тех пор пока с помощью фокусирования не почувствуем их на уровне переживаний.

Так можно понять, насколько велика способность человеческой жизни устремляться вперед. Мы также сумеем увидеть, насколько недостаточными, убогими и скудными являются все наши утверждения.

На уровне организма все правильно, но там нет знания, что является “правильным”, а что нет

Мы можем придерживаться “организмической правильности” и без каких-либо высказываний или мыслей о том, что мы якобы знаем, какое направление является верным. При фокусировании, когда мы спрашиваем: “Каким должен быть следующий правильный шаг?”, понятие “правильности” остается когнитивно открытым. Так мы привыкаем использовать чувство “правильности”, не предпринимая попыток определить заранее, что же такое “правильно”.

Иногда я могу спросить у клиентов, переживающих конфликтную ситуацию: “Стало бы вам легче, если бы не было необходимости принимать решение и выбирать что-то одно. Попробуйте сказать себе, что вы хотите всего, что является для вас правильным, и не хотите ничего неправильного”.

Это довольно быстро поможет продвинуть вперед весь процесс терапии и “растворит” создающий конфликт блок, принося физическое облегчение и чувство открытия: “О... то, чего я хочу, и является правильным!”

Одна из клиенток использовала некоторые приемы гештальт-терапии, чтобы интегрировать два отдельных кластера ее множественной личности. Но после этого она почувствовала большую утрату. В данном случае интеграция была ошибочной.

К: Что-то было неправильно... После интеграции я осознала, что утратила нечто.

П (после того как понял, что она имела в виду): Да, такая интеграция действительно была ошибочной. Я знал ребенка, игравшего и на скрипке, и на фортепиано. Он играл на каждом из них по полчаса в день. Эта интеграция подобна тому, как если бы мальчику предложили играть одновременно на обоих инструментах.

К: Но я не знаю, что мне теперь делать. Что-то подталкивает меня к интеграции; к тому, чтобы смешать эти вещи воедино. (Видно, что клиентка испытывает отвращение и боль.) Я не знаю, что делать.

П: Не старайтесь принять решение. Просто спросите, что “правильно”, и пусть происходит то, что должно происходить.

К: Действительно, мне уже не хочется интеграции. Мне просто хочется того, что “правильно”.

Это приносит чувство облегчения. Сейчас, в тот момент, когда клиентка чувствует себя внутренне пойманной, она говорит: “Мне просто хочется того, что правильно”, и эти слова освобождают ее.