Последняя черта - Семен Кожанов

— План простой — встречный бой. Медленно едем по дороге и, как только замечаем противника, открываем огонь на поражение. Два пулемета с АГСом вмиг рассчитают несколько машин.

— А если Амир пожалует на БТРе? — спросил Испанец. — Что тогда? ПК не пляшет против БТРа.

— На этот случай у нас есть противотанковые гранатометы, — я показал головой на связку темно-зеленых тубусов.

Наша «Газель», медленно переваливаясь на ухабах, выехала за пределы бывшего дачного кооператива — открылся вид на заросшее бурьяном поле. Сразу за поворотом догорали останки расстрелянных Испанцем машин. Остап по широкой дуге объехал пепелище. От огня явно тянуло горелым мясом — вот так и пахнет война: горелое мясо, раскиданные по земле кишки, запах сгоревшего пороха и взрывчатки… и запах страха. Страх пахнет сильнее всего, им пропитано все вокруг. Но пока этого запаха еще нет.

Я включил радиостанцию в режим сканирования и принялся слушать эфир:

— …ем! Гайцов дожали, двигаемся к набережн…

— Нужна подмога, у них крупнокалиберные пулеметы! При…

— …очка! Триста второй, как слышишь. Прием!

— …ма! Тюрьма! Как слышишь меня? Прием!

— Триста второй! Где ты?

— Да, дожми ты этого автоматчика! …урок! Куда лезешь?!

— Прошли поворот на лодочный кооператив «Кварц». Вижу город! Прием!

— …оня! Где броня? Они засели в церкви и лупят нам в спину из «Утеса»!

— …ием! Прием!

Я выключил режим сканирования, потому, что мы почти проехали поле и скоро мог показаться загадочный Амир.

«Газель» проехала по полю немногим меньше трехсот метров, когда впереди, на другой стороне поля, показался капот первой машины — темно-зеленый «УАЗ», сразу же за внедорожником ехал белый красавец пикап «Митсубиши». На крыше пикапа красовался крупнокалиберный пулемет.

— Едем прямо по дороге, — сказал я, нагнувшись к кабине: — Когда поравняемся вон с тем деревом, открываем огонь. Испанец, бьешь по «УАЗу»!

Наша машина поравнялась с намеченным мной деревом, когда до встречных внедорожников осталось сто метров. Сто метров прямой, как стрела, дороги. Идущий первым «УАЗ» начал мигать фарами, призывая остановиться.

— Огонь! — закричал я, нажимая на спусковой крючок пулемета.

Оба наших пулемета заработали одновременно. Длинные очереди, выпущенные из ПК Испанца, огненными клещами впились в лобовое стекло «УАЗа».

Темно-зеленый внедорожник вильнул в сторону, пытаясь уйти с линии огня, но Испанец не отпускал машину противника.

Мой пулемет бил сверху, что позволяло стрелять поверх «УАЗа». Первой очередью я сбил пулеметчика, стоявшего в кузове пикапа. Белый внедорожник резко затормозил, и сдал назад, уходя влево пытаясь спрятаться за расстрелянным «УАЗом». Длинной очередью я зацепил кабину пикапа, который заложил слишком большой вираж, из-за чего тут же перевернулся. Подъезжая к расстрелянным внедорожникам, я сделал серию коротких очередей из станкового гранатомета. Гранаты, падая, поднимали невысокие султаны земли, осыпая все вокруг ливнем осколков.

Проезжая мимо пикапа, я выстрелил несколько раз из пулемета, добивая раненых, которые выпали из машины, когда она перевернулась.

— Едем прямо по дороге, когда она упрется в Т-образный перекресток, поворачивай налево, потом еще раз налево и сразу же направо, — сказал я Остапу.

— А что там? — спросил Остап.

— Там — вторая точка исламистов, к которой, мы должны были следовать после того дома, где вас нашли, — объяснил я Остапу путь нашего движения.

— А стоит ли сейчас соваться в самое пекло? — весело спросил Испанец.

— Знаешь, какое самое безопасное место при смерче? Его эпицентр! Там нет ветра и безопасно, — ответил я, снаряжая пулемет новой лентой.

Вторая точка, которую должен был посетить мой отряд, располагалась в самом центре деревни Войкова — пригорода Керчи, который местные называли — Катерлез, что в переводе с татарского означало что-то про всадника. Нужный нам дом находился на одной улице с мечетью, а если быть до конца точным, то прямо напротив нее.

Я очень хорошо ориентировался в местной застройке — по работе часто приходилось здесь бывать. Наша машина проехала еще метров сто и остановилась в тени большого сарая, который раньше был коровником, но потом его переделали под склад, а потом часть стены разобрали и в том, что осталось, сделали сарай.

Ба-бах! — позади грянул взрыв, и к небу взметнулся султан пыли, а уже через несколько мгновений поднялся густой столб черного дыма — это взорвалась взрывчатка, заложенная в доме, ну а дым, из-за загоревшегося машинного масла, которого там обнаружился приличный запас.

Я включил рацию на частоте Амира и тут же услышал грубоватый мужской голос:

— …ир! Амир, прием! Амир, ты слышишь меня? Прием!

— Слышу тебя, слышу! — яростно зашипел я в микрофон рации, плотно прижимая его к свои губам, так, чтобы на той стороне думали, что вокруг меня очень шумно: — Мы попали в засаду! Два километра по дороге на село Курортное! Ведем бой! Здесь российские десантники на бэтээрах! Все к нам! Сроч… — и тут же, нажал кнопку, отключая радиостанцию.

— Это чего сейчас было? — удивленно спросил Остап.

— Военная хитрость, — лаконично ответил я. — Подождем двадцать минут и поедем вон по той дороге, сразу за тем поворотом окажемся на улице, которая идет параллельно той улице, на которой стоит местная мечеть. Если я не ошибаюсь, то площадь вокруг мечети должна быть заполнена солдатами противника. Выскакиваем из-за угла и открываем огонь из всех стволов. Там будет открытый участок, метров пятьдесят, а потом сразу же постройки — басмачи даже не успеют ничего понять! Остап, ты главное — машину старайся держать ровнее, чтобы нам стрелять было удобно!

Чтобы не терять времени зря, я закрепил на крыше «Газели» свой РПК, так, чтобы его можно было легко выхватить и открыть огонь. Если все пройдет успешно, то мы промчимся через улицу, расстреливая весь боезапас на ходу. А вдруг в конце улицы окажется пост или одиноко стоящий боец противника, а у нас в пулеметах и АГСе пустые коробки.

— Анархист! Анархист, прием! — раздался в динамике голос Енота.

— Анархист на связи! Прием!

— Груз доставлен. У нас один легкий «трехсотый», из пришлых. Анархист, тут полная жопа творится — здание интерната взорвано, много убитых и раненых! — голос Енота дрожал и вибрировал: — Противник взорвал газовый терминал, в районе Бочарки. Горит рыбный и торговый порт. Что нам делать? Прием!

— Сколько бойцов осталось в строю и кто сейчас командует? Прием! — сдерживая ярость, произнес я. Все-таки противник нас переиграл. Одним ударом они вывели из игры интернатовский отряд.