Кровавый след. Зарождение и становление украинского национализма - Олег Владимирович Ракитянский

Германии Стинесу за 40 000 марок. П. Скоропадский дал ему поручение прокассировать эти деньги, но Зеленевский вернул гетману только 10 000, остальные присвоил себе, заявив, что это на ведение политической пропаганды. Из-за этого П. Скоропадский уволил его из своего штаба, и он оказался в штабе Е. Коновальца, где совместно с ним начали тратить эти деньги УВО вместо издания «Военного вестника». По этой причине стрельцы предупредили Е. Коновальца, что намерены бойкотировать пленовский съезд УСС 1 ноября 1928 г. Одновременно с этим 70 % представителей УСС со всей Германии высказались против интервенции в Советскую Украину, указывая на то, что там начался процесс украинизации, и выступление против этого на стороне Польши будет означать предательство интересов украинского народа. В конечном итоге сборы были сорваны[311].

Не лучшим образом для Е. Коновальца складывалась ситуация в УВО в Галиции. 2 ноября 1928 г. состоялось заседание УВО во Львове с участием И. Рудницкого, Т. Мартынца, О. Донаровича, Б. Гнатевича, Б. Шепаровича, А. Яворского, Л. Макарушки, Д. Палиева и Р. Сушко. По итогам совещания были приняты решения: «…Принимая во внимание, что УВО не может оставить без ответа издевательства над украинским населением как со стороны польской полиции, так и со стороны шовинистической части польской общественности и польского студенчества, а также погромов украинских учреждений (имеются в виду проведённые 1 ноября акции в честь 10-й годовщины восстания – О.Р.), следует усилить борьбу с польскими властями и повести её как путём покушений на польских правительственных чиновников полиции и воеводств, так и путём оживления экспроприаторской деятельности (нападения на банки, дилижансы, почту). Акцию на два фронта в настоящее время считать нецелесообразной и поэтому отложить на неопределённое время деятельность протеста против Московского оккупационного режима на Великой Украине (покушение на заграничных представителей правительства СССР)…»[312].

Предвосхищая террористические акции УВО в отношении госслужащих, польский режим перешёл к активным дипломатическим шагам. По сообщению польской прессы, посол Польши в Праге прибыл к президенту Бенешу и вручил ему ноту правительства в отношении деятельности украинской эмиграции в ЧСР. В ноте было указано, что деятельность украинской эмиграции приобрела значительные масштабы, которые выразились в том числе в нападении на консула РП в ЧСР Любашевского. За всем этим стоят структуры УВО, поддерживающие разветвлённые связи с украинцами, проживающими в Малопольше. Нота потребовала от чешских властей ликвидировать следующие украинские эмиграционные организации: УВО, «Легия украинский националистов», «Молодёжная националистическая организация» и «Военный Союз», а также украинский журнал «Возрождение нации». Наряду с этим посол Польши указал, что печатный орган УВО «Сурма» тайно издаётся в ЧСР и направляется курьерами в Малопольшу.

Далее было указано, что отделы украинской эмиграции существуют с 1920 года в отдельных лагерях и проводят антипольскую политику. На протяжении всего этого времени ЧСР всячески поддерживает украинскую эмиграционную молодёжь, предоставляет ей учёбу в надежде, что удасться из Малопольши, после отторжения её от Польши, создать чешский коридор к Советской России (выделено О. Р.)[313].

В этой ноте поляков нельзя не отметить стратегическое предвидение развития политической обстановки в Восточной Европе в середине 30-х- годов. Усилия Советского Союза, использующего КПЗУ, УВО и другие политические структуры в расшатывании и дестабилизации обстановки в Галиции после окончания польско-советской войны, были направлены на отторжение этой части территории от Польши, создание буферного государства ЗУНР и уже через него заключение договора с ЧСР. Целями предпринимаемых шагов предусматривались прорыв фактической блокады враждебных государств и установление дипломатического и экономического коридора с лояльно настроенной по отношению к СССР Чехословацкой республикой во главе с Бенешом. Однако задействованная в этом стратегическом проекте совместно с Германией организация УВО «не оправдала» возлагаемых на неё надежд по причине предательской деятельности Е. Коновальца и его адептов, о чём шла речь в первой части.

Демарш польского посланника в ЧСР не мог не остаться без ответа, который вскоре обрушился на украинские политические структуры, которые вынуждены были закрываться или же легализоваться в соседних странах. Больше того, по решению Бенеша с 1 января 1929 года предусматривалось поэтапное закрытие всех украинских учебных заведений на территории страны путём постепенного прекращения их финансирования. Ужесточились условия функционирования украинских национальных структур на востоке республики, в Словакии и в Закарпатье. С 1929 года такие украинские столпы эмиграции, как Н. Шаповал, Винниченко, и другие социал-революционеры практически лишались финансовой подпитки МИД ЧСР и со временем прекратили своё существование.

В то же время для лидеров УНР в Варшаве настал «звёздный час» по своей реабилитации на территории ЧСР, что вызвало явное разочарование в кругах эмиграции и обострило отчуждённость между земляками. Воспользовавшись моментом, в ЧСР нанесли визит представители УНР и по договорённости с местными властями легализовали свою молодёжную структуру «Объединение украинской эмиграции в ЧСР». В состав вошли: председатель Яковлев, заместители Садовский и Добреловский, члены Мациевич, Прихода, Бутовский, Довженко, Вилодуб, Головинский, Черниявский, Кабачинив и Петель. Был определён месячный бюджет организации – 2500 крон с перспективой увеличения до 20 000 крон. Вместе с тем была развёрнута культурная работа петлюровских организаций с целью сокрытия своих планов по интервенции в СССР. Создание Объединения преследовало цель борьбы с социал-революционерами Н. Шаповала и вовлечение в петлюровский центр как можно больше украинцев, чтобы ослабить другие эмигрантские группировки.

Другой задачей украинского Объединения в ЧСР являлось представительство всей украинской эмиграции в стране, в чём до сих пор «петлюровцам» мешали «шаповаловцы». Создавая его, «петлюровцы» использовали польское влияние и все свои связи. В то же время, учитывая, что «Украинская Громада» и «Украинский Комитет» останутся без всяких средств к существованию, «петлюровцы» надеялись добиться единоличного представительства всей украинской эмиграции в Чехии. Это позволило бы, получая финансовую помощь чешского МИДа, перейти к разрешению третьей проблемы – организации материальной помощи безработным украинским эмигрантам, заканчивающим вузы в ЧСР, и их трудоустройству в Польше. Решение этой актуальной проблемы было связано с тем, что правительство ЧСР запретило выпускникам-эмигрантам работать в стране, чтобы не создавать социальную напряжённость из-за возможной безработицы. Таким образом, «петлюровцы» пытались сохранить за собой молодёжные элементы, могущие быть в будущем использованными в государственных и военных аппаратах возрождённой Украины. Представители Объединения выпустили официальный коммуникат о том, что визы в Польшу будут даваться всем, кроме членов партий: социал-революционеров, националистов, фашистов и «сменовеховцев». Визы планировалось выдавать только по рекомендации, и при этом не скрывалось, что они будут вручаться за «политическую благонадёжность» тех лиц, которых польское правительство впускает в страну. Ответственность за вопросы трудоустройства и жительства прибывших в Польшу выпускников или возвращенцев украинцев возлагались на местный Украинский центральный комитет.

Предчувствуя потенциальные угрозы со стороны «петлюровцев», Н.