Кровавый след. Зарождение и становление украинского национализма - Олег Владимирович Ракитянский

не имеет никаких претензий на Галицию и Волынь, считает статус кво целесообразным и надеется, что вопрос о границах между Польшей и будущей Украинской Республикой будет разрешён ими в будущем мирном договоре и удовлетворит обе эти союзные стороны». Узнав об этом заявлении, послы Д. Палиев и сенатор Горбачевский немедленно сделали контрзаявление перед английской делегацией, в которой указали на полную невозможность и нежелательность интервенции, на её несвоевременность, подчеркнули полную противоположность интересов Польши и Украины, опротестовали заявление Смаль-Стоцкого о признании Правительством УНР статус-кво Галиции и Волыни. Указали на роль УНР как «польской содержанки». Один из делегатов-британцев тогда же отметил: «Теперь, после Ваших информаций, мне всё ясно, и Ваше отношение к Польше вполне понятно и справедливо. Заявление же правительства УНР меня страшно удивило, так как я в первый раз слышу о правительстве, которое отказывается от части своей территории и части своей нации»[307].

Закрепив националистические позиции в УНДО и в польском сейме, получив некий моральный авторитет среди британцев как защитник национальных интересов, полковник перешёл к работе с молодёжными структурами эмиграции и Края для реализации плана по созыву конгресса украинских националистов. С этой целью 19 сентября 1928 года он приехал в Прагу. 21 сентября в ресторане «Венчанка» прошло рабочее совещание, на котором присутствовали Е. Коновалец, Н. Сциборский и генеральный секретарь «Легии» и начальник её политотдела Костарив. По итогам обсуждения вопросов проведения конгресса были приняты решения, что конгресс украинских националистов должен состояться в середине ноября в г. Ужгород, а в случае отказа чехословацких властей на его проведение – в Вене. На конгрессе должен быть избран постоянный «Провод» украинских националистов (исполнительный орган), а все существующие националистические организации должны будут войти в Организацию украинских националистов. К числу кооптирующих структур были отнесены: «Легия украинских националистов», Союз национальной молодёжи Галиции, УВО, Украинский национальный военный союз в Чехословакии, Союз украинских старшин в Германии, Стрелецкая громада в Германии, Стрелецкая громада в Америке. Выработка правового статуса, подготовка необходимых организационных документов новой организации были поручены Костариву. Было решено, что новую организацию возглавит «Провод» украинских националистов со штаб-квартирой в Женеве, куда предполагается перенести издательство «Возрождение нации».

На совещании Е. Коновалец официально заявил, что германский МИД после организации на конгрессе постоянного Провода украинских националистов заключит с Проводом специальный договор для совместной акции против Польши. Тогда же, в начале сентября 1928 года после Праги, полковник Е. Коновалец выехал в Ковно, где подписал соглашения с премьером Литвы Вольдемарасом о совместной деятельности против Польши и получил первую часть субсидий для УВО (выделено О. Р.)[308].

Данные факты сентября 1928 года свидетельствуют, что инициатива этих двух важнейших мероприятий принадлежала Германии. Таким образом, как в случае с Украинской военной организацией, так и в случае с Организацией украинских националистов бенефициаром их создания и появления на свет являлись политические и военные круги Веймарской Германии (выделено О. Р.). Как следствие апеллирование украинских историков к некоему сознательному национальному движению в среде эмигрантских кругов Европы и Америки, политической активности украинских депутатов польского сейма и к мифическому национально-освободительному движению в Галиции, в оптике исторических событий того времени, не может рассматриваться в качестве причины появления ОУН. Всё гораздо прозаичнее и, как с УВО, имеет конкретных авторов «Проекта ОУН» в лице министра обороны Германии генерала Гренера и руководства абвера. Важно отметить, что будущая ОУН планировалась использоваться как политическая оппозиционерная структура основной части украинской эмиграции, координирующая свои действия с краевыми представителями УНДО и своими однопартийцами в различных структурах польского общества Галиции.

В отношении УВО немцами было принято решение дистанциироваться от неё, перенеся основное внимание в противоборстве с Польшей в сферу политического противостояния, принимая во внимание подписание пакта Кэллога – Бриана[309]. Однако полностью закрывать проект УВО они не планировали в надежде перевести его в кадрированное состояние, лишив финансирования. То есть сохранить руководство и штаб в центре и на местах, а структуру фактически наполнить мобилизованными в случае наступления времени начала агрессии против СССР. С целью проведения консультаций и разъяснений по новой концепции националистического движения в Крае и в Польше и обсуждения её с представителями краевых УВО 3 октября 1928 года в Польшу выехал представитель «Провода» Н. Сциборский. Переправа через реку Ольше состоялась в районе г. Тешин, а после на автомобиле он приехал в г. Бельцы, где прошёл съезд УВО. На нём присутствовали представители УВО из Данцига, Литвы, Галиции[310].

Реализация указания абвера по ускоренному формированию новой политической структуры националистов (ОУН) в определённой степени противоречила личным амбициям Е. Коновальца по участию совместно с петлюровцами в интервенции против Советской Украины, с которыми он продолжал поддерживать тайные связи через П. Кожевникова. Ему как агенту двух разведок (и третьей – британской) приходилось искусно эквилибрировать на натянутых отношениях между Германией и Польшей и при этом стараться сохранить «своё» детище – УВО. Это стремление полковника не оставалось тайной для его недругов. Так, гетманцы отзывались о нём как «о бездарном галицае», который хочет заработать себе имя и дешёвую популярность теми же методами, что и Пилсудский, то есть созданием вокруг себя полувоенной политической организации, террористическими актами и диверсиями.

«Шаповаловцы» считали, что полковник по-прежнему остаётся на петлюровской платформе, маскируя это, по тактическим соображениям, перед кругами украинской эмиграции. При этом активно старается сохранить УВО в Крае, концентрируя представительства в уездах Львова, Тарнополя, Черткова и Перемышля, а для легализации финансирования организовал в Берлине «Комитет помощи беженцам с ЗУЗ», председателем которого является доктор Кузеля, а секретарь – Селешко.

Относительно структур украинских стрельцов, которые возглавлял полковник Е. Коновалец, – и там давно продолжались брожения недоверия керманычу. Всплеск недовольства проявился во время сборов стрельцов в Берлине 16 октября 1928 года по поводу переезда в лагеря под г. Кишенёв для участия в агрессии против СССР. Прибыло 75 представителей со всей Германии. Руководил сбором И. Зеленевский, Кожевников и Селешко. Докладчиком выступил Е. Коновалец. Вначале сборы высказали протест руководителю И. Зеленевскому, обвиняя его в краже 30 000 марок из кассы Н. Скоропадского. В результате голосования И. Зеленевский был снят. Дальнейшие сборы проводил Р. Яри. Выступающие отметили, что последняя ревизия кассы организации выявила массовые злоупотребления финансами со стороны полковника, использующего деньги в своих корыстных целях. По мнению стрельцов, Е. Коновалец доказал, что является подлым человеком. (Необходимо уточнить, что главным растратчиком денег по-прежнему оставался «конокрад» Р. Яри.) Напомнили полковнику и о его заместителе И. Зеленевском. Он, будучи адъютантом П. Скоропадского, продал по указанию гетмана лесные участки на Украине бывшему министру путей