Страж - Алексей Пехов

Я еще успел увидеть, как брат Курвус взвился в высоком прыжке, занося клинок над головой, и в следующее мгновение демон перестал держать нас, и мы с Львенком рухнули в пропасть.

Но в это мгновение я ощутил церковную магию, с хоралом благословений загремевшим в голове, и нас за шкирку, словно двух неразумных щенков, выбросило на край утеса, в снег, всего лишь в шаге от бездны.

Львенок так и не пришел в сознание, и мне с трудом удалось оттащить его на два ярда от края. Затем, потеряв силы, я ткнулся лицом в обжигающий снег. Его холод неожиданно вернул меня к жизни. Я встал и побежал туда, где происходила схватка.

Монах, окруженный голубым куполом своей веры, словно ангельским тетраимом, напирал, и кристальный меч с благословением высшего существа наносил противнику страшные раны, истекающие демоническим пламенем. Демон защищался с помощью короткой, дымчатой палицы, пытаясь прихлопнуть ловко перемещающегося вокруг него брата Курвуса. Отец Март бил чем-то невидимым, но вполне действенным для того, чтобы адское создание не могло добраться до Франчески, которая, свернувшись калачиком от боли, лежала прямо возле ног демона.

– Спаси ее! – крикнул мне Пес Господень.

Понимая, что в этой битве мои способности бесполезны, я бросился к законнице. Палица, которая должна была размозжить мне голову, врезалась в клинок монаха, защитившего меня от удара. Я «нырнул» вниз, выволок девчонку, забросил ее, несмотря на жалобные стоны, на плечо и понес прочь от свалки.

Положил у камней, подальше от продолжающего бушевать пламени, а она клещом вцепилась мне в руку, скуля от боли. У нее из носа пузырями шла кровь.

– Держись, – сказал я ей, зачерпывая снег и пытаясь остановить кровотечение.

Монах тем временем умудрился отрубить демону один из трех золотых рогов и запястье левой руки. Но дальше развить успех не смог. Раненая тварь была так же опасна, как и прежде. Брат Курвус уцелел лишь благодаря своему сияющему куполу, а выбитый из его руки клинок сверкнул в ночи и ухнул в пропасть. Демон шагнул к клирику, занося палицу, чтобы разбить голову, но тут на его пути встал отец-инквизитор, крестом раскинувший руки.

Оружие адского создания ударило не дрогнувшего отца Марта прямо в лоб и рассыпалось голубыми искрами. В следующее мгновение правая рука Пса Господнего вцепилась в шерсть на груди демона, заставив того упасть на колени.

– Вера моя крепка! – крикнул инквизитор. – И не тебе, мерзкий червь, вставать на пути Божьего воина! Ибо сила моя идет от силы Всемогущего! Да будет благословенно Его имя от века и до века, ибо любим мы Его всем сердцем своим, и всей душою своей, и всеми силами своими! Именем Его изгоняю тебя обратно в ад, ибо я верую, а ты трепещешь!

Двумя руками инквизитор вцепился в бычью голову, сдавливая ее что есть силы и, не отводя взгляда от белых глаз, читал молитву. Выло, ревело, земля дрожала, и со скал сыпались камни. Вокруг демона начал закручиваться белый вихрь, в следующую секунду из его глаз, рта, носа и ушей воссиял свет, и, превратившись в пламя, враг исчез, растворился в воздухе, оставив после себя на земле огромную подпалину.

Проповеднику сопутствовала удача, это было видно по его хитрым глазам и тому, как он то и дело косится в мою сторону. Я усмехнулся и положил мелкую карту в общий расклад.

– Я пас, – сказал Львенок, сбрасывая свой набор.

– Играю. – Франческа сдвинула несколько фишек в общую кучу.

– Ты блефуешь, – сказал я ей. – У тебя не больше одного оруженосца.

– А ты проверь, – усмехнулась она.

Львенок покачал головой и разлил вино. За последние четыре дня он несколько сблизился с симпатичной законницей, и, судя по всему, это его нисколько не волновало. Впрочем, меня это волновало еще меньше. Несмотря на предвзятое отношение к Ордену Праведности, я был благодарен ей за помощь.

Пугало с вызовом посмотрело на девушку, выложив неудобную для всех нас десятку.

– Так ты скажешь, наконец, что это было за масло, которым ты облила тварь? – спросил я у Франчески.

– Еще чего! Я не лезу в тайны Братства, а вы, мальчики, не лезьте в тайны Ордена. Спросили бы у инквизитора, пока он еще был в городе. Уверена, он знает, что это такое. А, чтоб тебя! Проклятое Пугало!

Она бросила карты на стол и взяла бокал из рук Львенка. Мне никак не удавалось привыкнуть к изменению его облика и лысой башке. Он все-таки выполнил свой дурацкий обет, но нисколько не переживал по этому поводу.

Я переглянулся с Пугалом, легко пожал плечами. Он ответил тем же. Проповедник, увлеченный просчетом расклада, не обратил на наше «общение» никакого внимания. Для вида пришлось сделать еще один ход, а потом сдаться, когда старый пеликан выудил припасенную цветастую картинку.

– Интеллект – великая сила! – напыщенно заявил он мне.

– Болтай, болтай, старый негодяй, – хмыкнул я, берясь за свой стакан. – Пугало не оставит от тебя камня на камне.

– Куда теперь собираешься, Людвиг? – спросил у меня Львенок.

Я покосился на Франческу. Благодарность благодарностью, но наивностью я никогда не страдал. Она поняла мои сомнения, улыбнулась и ничего не сказала.

– Еще не определился. Следует почитать корреспонденцию.

– Да! – заорал Проповедник. – Да! Так тебе, соломенная шляпа! Я все-таки выиграл! Выиграл!

Пугало, ничуть не расстроившись, село в уголке и начало затачивать серп. Проповедник ликовал, носился по комнате и даже не подозревал, что все это время мы ему поддавались.

История шестая

Когти

Перекрестки – дурное место, особенно ночью, на перепутье лесной дороги, вдали от жилья. Нечисть любит плясать в такое время, скользя по лунному свету и поджидая дураков, которым не сидится дома.

Хуже такого перекрестка может быть лишь тот, где тебя встречает висельник.

Этот был именно таков.

Я увидел человека, повешенного на суку, издали и придержал жеребца, заставляя идти шагом. Полная ледяная луна прекрасно освещала болтавшегося мертвеца, и я успел увидеть, как что-то небольшое и темное спрыгнуло с его плеч и исчезло на дереве.

– Не хочу лезть с советами, но лучше бы тебе пришпорить коня. – Проповедник говорил дельные вещи, но это означало рисковать лошадиными ногами.

Дорога была ужасной.

– Это может быть черт, – посулил он мне, видя, что я не спешу поступать разумно.

– Скорее какая-то мелочь из иных существ. Падальщик. А быть может, обман зрения. Ночью чего только не покажется.

– Интересно, ты кого убеждаешь, меня или себя? – задумчиво вопросила душа.

– Раз такой умный, сходи и посмотри.

Разумеется, он никуда не пошел, и я направил коня вперед. Покойников я не боялся, но в такое время следовало сохранять осторожность.