Имперец. Земли Итреи (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

И всё же морщинистый точно что-то ощутил. Печать моего урока медлила, не спешила вернуться к сражению со стариком Тизиором.

Но это было даже хорошо. Тому и так приходилось сражаться одному против двоих. А у меня новый урок шёл отлично. Даже не знаю, что этому причина — то, что печать раньше принадлежала слабаку, то, что я стал лучше использовать свои силы после сада здешнего мастера Указов или то, что я сумел освоить три цвета?

Меня вдруг обдало жаром нестерпимой опасности. Только то, что я использовал Шаги спиной вперёд раньше, чем в голове у меня мелькнула хоть мысль и только то, что я стоял очень и очень далеко от старика Тизиора, спасло меня.

Старик Тизиор словно расплылся десятками серых образов, взорвавшись вихрем ударов и техник.

Из-под его ног во все стороны раскрывается что-то вроде огромной печати. Я чудом успеваю оказаться за её пределами, в двух шагах от её края. Она же словно набрасывает оковы на главу Жуков и его невестку, на морщинистого старика, а следом из низких облаков им на головы начинают падать огромные мечи.

Глава секты и морщинистый отбивают их взмахами своих мечей, женщина накрывается защитной техникой.

Три вдоха и защитная техника лопается, женщина-Предводитель пробита насквозь, буквально нанизана на призрачный меч, а старик Тизиор уже возле морщинистого. Без меча, но зато с поднятыми ладонями, с которых срываются две птицы. Огромные, дарс их побери, птицы, каждая размером с человека.

Морщинистый сумел разрубить только одну. Вторая вильнула, рубанув его крылом, а спустя долю мига уже вонзилась ему в спину и бесследно исчезла.

Морщинистый закашлялся, разбрызгивая кровь, ухмыльнулся, поднимая меч, а затем я вписал во все условия его двухцветной печати символ «Смерть», и он застыл, выпучив глаза.

Мгновение нестерпимой тяжести на моих плечах, второе, а затем он рухнул.

Я же выпрямил захрустевшие было колени и в восхищении помотал головой.

Пять вдохов старику Тизиору понадобилось, чтобы убить одного Предводителя и едва не убить другого. Пять, дарс меня побери, вдохов. Что за технику он использовал? Или это были мощные артефакты, в которые оказалось закачано просто море энергии?

Но, дарс его побери, разве так уж важно, как он это сделал?

Вот теперь, только теперь, я поверил, что в своём павильоне он меня лишь испытывал. Если бы он применил там что-то подобное этим мечам с неба или таким огромным птицам из стихии, то боюсь, мне бы пришлось очень-очень постараться, чтобы выжить и сбежать.

Глава Жуков отбил последний меч из облаков и заорал:

— Предок, нет! Предок!

Я глубокомысленно кивнул. Так, значит, это был какой-то Предок? Старик Тизиор мне ничего о каком-то там предке Жуков не рассказывал. Интересно, что именно за предок. Старше деда нынешнего главы, раз он называет его так расплывчато? Интересно также, с помощью чего же он так долго прожил? Хотя нет, не интересно, я и так подозреваю ответ.

Глава Жуков проорал новое имя:

— Тизиор!

Тот неторопливо обернулся, а затем согнулся, упираясь руками в бёдра, словно его мучила боль в спине. Буркнул:

— Чего орёшь, на мыслеречь сил не осталось? Дай отдышаться, я и тобой займусь.

— Тизиор! Ты лишил меня всего! Верности людей, сына и даже великого Предка.

Я хмыкнул. Ну, строго говоря, Предка лишил его я, но сообщать об этом я не собираюсь, как и снимать с себя амулет невидимости.

Впрочем, Тизиор лил желчь за нас двоих:

— Не заметил, чтобы у него было особое величие. Старая коряга, вряд ли добравшаяся даже до пятой звезды. Если он надеялся в уединении...

— Заткнись! — провопив это, глава Жуков хрипло выругался, а затем мрачно и негромко пообещал. — Я убью вас всех. Клянусь. Тебя, твою невидимую шавку, что кружит вокруг, предателей секты, что поддались на твои посулы, твоих людей, которые осмелились войти в мой город, а затем двинусь в твои земли и опустошу их. Там останутся одни кости, клянусь тебе в этом. Меня никто и ничто не сумеет остановить.

Старик Тизиор спокойно ответил:

— Погрозил и хватит, — дважды глубоко вдохнув, он на выдохе резко выпрямился, явно собираясь начать схватку.

Только опоздал.

Глава секты разломил какой-то большой диск и швырнул его обломки на землю.

Старик Тизиор влетел в главу секты спустя миг. Сталь заскрежетала о сталь, а в моей голове раздался голос:

«Чего застыл? Помоги убить его!»

Я помедлил, а затем просто и без затей сказал вслух:

— Над ним нет ни одной печати, где мог, там помог. За Предка не благодари.

«Кусок мусора. Сталь! Ты забыл, как держать в руке копье? Я не знал, что у их секты есть это наследие, быстрее, помогай мне!»

Я размышлял лишь миг, прислушиваясь к колкости Прозрения и решая, не попробовать ли снова трёхцветную печать, а затем вбил в камень Флаг Призрака и метнулся к старику, на ходу сдёргивая амулет невидимости. Не хватало ещё снова попасть под его удар.

В сияние чужой стихии я влетел с ходу, не раздумывая и не опасаясь, лишь окутав тело плёнкой защиты.

Это, кстати, старик тоже не использовал против меня в своём Павильоне, где рядом была Фатия.

Через вдох я поймал главу Жуков на обманный удар и вбил Крушитель ему в бедро, провернул лезвие, расширяя неглубокую рану и пытаясь опрокинуть. Впустую. Словно вековое дерево с каменной древесиной. Предводитель даже не заметил моего усилия, зато чуть не снёс мне голову огненным всполохом.

Я ушёл в сторону, спасаясь, но с другой стороны главу секты уже ударил Призрак.

Конечно, он был Предводителем Воинов, конечно, он был силён. Вот только он бился с тем, кто был сильнее его, а ещё со мной и моим Призраком.

Двадцать вдохов и старик Тизиор пробил ему сердце клинком.

Я со вздохом опустил Крушитель и занялся своими ранами. Хотелось бы, конечно, чтобы смертельный удар нанёс я, а ещё лучше — Призрак. Вот уж кому это убийство позволило бы шагнуть чуть выше в Возвышении. Старик мог бы и сам это понять, дать мне шанс. Когда ещё попадётся для Призрака Предводитель, которого помогут убить?

«В сторону!»

Вздрогнув, я использовал Рывок, а спустя мгновение над телом главы Жуков полыхало пламя. Старик швырнул туда очередной артефакт.

Я же с недоумением уставился на старика, который беспокойно озирался по сторонам. Не выдержав, спросил:

— Что не так, старик?

Он ответил вслух:

— Похоже, не успели.

Я вскинулся, оглядывая небо, где кружили птицы:

— Что, надзирающий от Пауков уже здесь?

— Нет, ему ещё лететь малую палочку, даже если он сорвался с места в то же мгновение и мчит изо всех сил. Дело в другом. Мы не успели убить этого вонючего Жука.

Ничего не понимая, я потребовал:

— Объясни, что не так!

Вместо ответа он ткнул пальцем в опавшее пламя, где явственно виднелось обугленное тело главы Жуков, а затем с досадой проворчал:

— И это ведь был самый сильный из моих огненных артефактов. Знал бы, начал бы с него.

— Я не пони...

Старик перебил меня:

— Глянь на ближайшее тело, на его кровь.

Я перевёл взгляд с жутко смердящего горелой плотью тела главы Жуков на тело его невестки. Техника старика давно исчезла и оно просто рухнуло, разлив вокруг лужу крови. Крови, которая сейчас стремительно, на глазах впитывалась в камень. Шесть вдохов и тело теперь лежало на чистой брусчатке.

Я хрипло, не веря своим глазам, спросил:

— Это что?

— Это площадь, которую превратили в огромную формацию. И он успел запустить её. Ни один, — старик скрипнул зубами. — Ни один из моих шпионов даже намёка не нашёл, что Жукам доступно это знание.

Происходящее мне не нравилось, поэтому я попытался найти выход:

— Разрушь её.

— Я артефактор, а не знаток формаций. Мне понадобится на это время равное горению средней палочки.

— Сжечь и остальные тела?

— Ты сможешь испепелить все тела? Все-все-все? — старик обвёл жестом площадь, ступени ко дворцу и выходы на площадь, где до сих пор слышались звуки схватки. — Даже будь я полон сил и владей огнём, я бы не сумел этого сделать вовремя.