Имперец. Земли Итреи (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

Дарс!

Я едва не выругался вслух, обнаружив ошибку в своём плане. А если сигнал получил сам глава секты? Если сейчас он наплюёт на гостей и примчится сюда спасать своего мастера Указов, то всё не просто усложнится, а может пойти дарсу под хвост. Эдак мне и место у Пробоя не достанется. Старику ведь нужно не просто убить главу Жуков и его старейшин, а сделать это так, чтобы все, пусть и скрипя зубами, признали — он в своём праве.

Смерть.

На этот раз моя печать была двухцветная и так просто она мастеру Указов не далась. Два вдоха ему понадобилось, чтобы разрушить её и все эти два вдоха я ощущал свою печать так, словно пытался плитой запечатать поток ручья, а он отталкивал её прочь, выдавливая со своего пути.

Я снова растягиваю губы в улыбке:

— Ты так и будешь беспомощно умирать, боясь даже ударить в ответ?

Мастер Указов с яростью выдыхает:

— Тварь! Сдохни!

Я снова ощущаю плиту, только на этот раз она давит на меня, а я тот самый поток, что пытается оттолкнуть её со своего пути. Двухцветная печать врага всё ближе, давит всё сильней. Я знаю, что стоит мне проиграть, дать ей коснуться меня, и я умру.

Изо всех сил пытаюсь мысленно рассечь хотя бы внешние, алые нити печати.

Разрушайся, разрушайся, разрушайся!

Печать истлевает, заставляя меня радостно оскалиться.

Следующий удар мы наносим уже одновременно.

Но если в глазах мастера Указов Жуков я вижу только страх и ужас, то сам я испытываю лишь восторг и ярость.

Никогда ещё в моей жизни не было подобной схватки. Амулеты защиты от Указов, Возвышение, которое делало моих врагов недосягаемыми для моего таланта — всё это не то.

Мало того что сейчас напротив меня равный мне Возвышением враг, так он ещё и сражается как мастер Указов. Когда я ещё сумею получить опыт подобной схватки? Не надеяться же на случайную встречу? Кто ещё, кроме меня, отказался от всех выгод своего таланта и в одиночку скитается по землям Империи и Альянса, рискуя головой?

Разрушайся!

Вдох напряжения, когда мне казалось, что чужая печать Смерти столкнёт меня с места, так силён был её напор, а затем она истаяла.

— На господина напали!

Смерть.

Моя огромная печать снова висит всего миг, прежде чем мастер Указов её разрушает, но этого мига хватает, чтобы умерли все стражники, что преодолели страх и решили прийти на помощь своему господину.

— Ублюдок!

Мастер Указов быстрым движением суёт что-то в рот, два вдоха борется с моим Указом Смерти, а затем нехорошо ухмыляется:

— Ну-ка, попробуй ещё раз, ублюдок.

Мгновение я медлю, а затем отправляю в него новый Указ.

И этот Указ обрушивается на мои плечи непосильной тяжестью, давит к земле, вытягивает из меня дух. Три вдоха я пытаюсь сопротивляться, пытаясь продавить врага силой, а затем до меня доходит, и я сам стираю свой Указ.

В глазах мастера Указов уже нет страха, там только ненависть и ярость:

— Ну что, Предводитель тебе не под силу?

— Ты принял пилюлю, которая подняла твоё Возвышение?

Он ухмыляется:

— Несложно догадаться, правда?

Вглядываясь в воду его силы, я уточняю:

— Как это работает? У тебя появилось второе средоточие? Или внезапно открылось три узла Предводителя? Сколько это будет длиться?

Мастер Указов вскидывает брови:

— Я тебя сейчас уничтожу, а тебя интересуют подобные глупости? Никогда не видел такого дурака... — он осекается, впивается в меня взглядом и с изумлением выдыхает. — Или это я дурак? Я-то гадаю, что это за странные пустышки над тобой, а ответ прост, ты — имперец!

Я про себя поминаю дарса. Вот ведь глупая ошибка. Да, готовясь к этой схватке, я собрал дух в печатях и, конечно, сделал это, используя простые круглые печати, к которым привык за многие годы. Только забыл, что в этот раз буду сражаться с тем, кто эти печати видит. Очень глупая ошибка, мелочь, которая могла всё испортить. Хорошо, что и мой враг сообразительностью не блещет, иначе раскрыл бы меня ещё тогда, когда я шаркал в образе слуги.

Я тянусь к поясу, к кисету, чтобы достать Крушитель и Летающих Убийц, но рука замирает на половине пути.

Да, старик Тизиор там сыплет обвинениями на площади, ждёт, когда погибнет мастер Указов Жуков. Сидят, обманывают Указы, потеют в ожидании мига свободы те, кто должен выступить на его стороне, предав родную секту.

Но что мне до них?

Старик использует меня, я использую старика. Всё честно.

Мастер Указов использовал амулет, чтобы позвать на помощь?

Главное, чтобы это не оказался глава секты или кто-то равный ему по силам. Но что-то мне слабо верится, что сюда на помощь спешит подобный монстр — Прозрение не колет в спину сталью. Кто бы ни спешил на вызов мастера Указов, он не более чем муравей перед силой Указов и не сможет меня убить.

Значит... Значит, ничего не меняется. Я использовал план старика, чтобы получить опыт, которого не мог бы получить нигде — схватку лицом к лицу с таким же талантом к Указам, как у меня. Мастер Указов против мастера Указов. И его возросшая сила ничего не меняет, лишь делает эту схватку более важной и нужной.

Я медленно растягиваю губы в пренебрежительной усмешке:

— Эй, фальшивый Предводитель, так до какого уровня подкинула тебя эта пилюля? Стал ли ты настолько силён, чтобы убить меня одним желанием или всё, чего ты добился — защитился от меня, словно трус?

Мастер Указов стискивает зубы, вместо ответа в мою сторону мчится ярко сияющая двухцветная печать.

Из меня на миг выбивает воздух, так силён его удар. Этот дарсов Указ давит словно огромный валун.

Но я разрушаю его. Разрушаю на долю вдоха быстрей, чем в прошлый раз.

Мой оскал становится торжествующим.

Рывок и я слева от мастера Указов. Сообщаю ему:

— Я здесь.

Новая двухцветная печать.

Разрушена.

Правей.

Это ничтожество, считающее себя Предводителем после пилюли, даже не успевает понять, куда я переношусь, приходится ему сообщать об этом. Вздумай я его убить и мне не понадобилось бы выкладываться в полную силу. Хватило бы чего-то одного: техник, оружия или вязи Единения на моём теле.

— Я здесь. Я здесь.

Десятки стражников врываются в поместье, заставляя меня на миг отвлечься.

Они думают, что сумеют напасть незаметно?

Глупцы. Они даже не могут сдержать своего желания убить меня, спрятать его: я ощущаю, как Прозрение колет меня предупреждая. Я вижу печати над новыми врагами, стены и здания не могут спрятать их от моего взгляда.

Я бью первым.

Смерть.

И снова в поместье остаётся только двое живых. Я и мой противник.

Рывок.

— Я здесь, Предводитель.

Торжество давно исчезло с его лица, вновь сменившись привычным ему страхом. На его Указы мне требуется уже всего половина вдоха, я уже сам выбираю, когда начать им сопротивляться. Я уже...

Он рычит:

— Всё равно ты сдохнешь, имперец!

Я мог бы ему помешать. Я мог бы успеть напасть, ударить его. Укол Прозрения прозрачно намекнул мне, что это даже стоило бы сделать. Но я остался на месте, я позволил ему коснуться кисета. Никогда в жизни мне больше не выпадет случая с таким удобством сражаться против мастера Указов, никогда больше мне не удастся провести такой тренировки.

Я позволю ему воспользоваться всем, что у него есть. Я испытаю на себе все его трюки, чтобы в будущем, когда на кону действительно будет стоять моя жизнь, суметь выбросить хорошие кости.

Мастер Указов сжимает в руке вещь, которую я совершенно не ожидал увидеть у него, тем более не ожидал увидеть здесь, на землях сектантов, в каком бы Поясе они ни находились.

Амулет, позволяющий создавать двухцветные Указы. К чему он тому, кто и так умеет...

Я получаю ответ раньше, чем успеваю задать себе вопрос.

Между рук мастера Указов разворачивается огромная трёхцветная печать.

Смерть главным условием, Смерть в дополнительных условиях.

Миг и все эти символы единой вязью печати срываются с места, мчатся в мою сторону.