Битва ставок. Великое противостояние. 1941-1945 - Анатолий Александрович Александров

В середине сентября штаб-квартира группы армий «Центр» переместилась из Красного Бора в Борисов. Ее положение под Смоленском стало крайне уязвимым. 25 сентября 4-я армия Хейнрици оставила Смоленск.

Острые проблемы одолевали. Их количество с каждым днем прибывало. Гитлер окончательно разуверился во вчерашних «верных союзниках» и 26 сентября отдал приказ Цейтцлеру срочно подготовить оперативный план военной оккупации Венгрии и Румынии.

Некоторым «оплотом стабильности» на Восточном фронте в канун октября оставался участок от Петербурга до Великих Лук. В директиве ОКВ № 50 от 28 сентября утверждалось: «Положение группы армий «Север» полностью упрочено, и отвод ее войск с занимаемых рубежей не предусматривается».

Зато южнее тревоги стремительно нарастали. 29 сентября в «Дневнике боевых действий ОКВ» положение на Восточном фронте характеризовалось самыми мрачными красками: «6-я армия всюду удерживала передний край обороны, несмотря на мощные атаки противника… 1-я танковая армия отражала многочисленные атаки врага, иногда нанося контрудары. 4- я танковая армия сдала плацдарм у Киева. Усилился натиск противника в районе группы армий «Центр» между Днепром и Припятью. Под Гомелем враг прорвал фронт между 2-й и 9-й армиями».

Хотя Смоленск уже более недели находился в руках большевиков, берлинское радио продолжало искусственно привязывать к этому стратегически важному пункту всю боевую обстановку в центре Восточного фронта. И 1 октября заместитель министра пропаганды Фриче назойливо твердил у микрофона, что русские дальше Смоленска не пройдут.

Положение на линии «Восточного вала» южнее Гомеля до Приазовья продолжало ухудшаться. Однако в «Вольфшанце» никто не хотел взять на себя смелость и предложить что-то радикальное на Восточном фронте. Помалкивал «главный оператор вермахта» Йодль. Сходной тактике вынужден был следовать теперь и Цейтцлер. И он за время Сталинградской и Курской операций получил от фюрера немало «нокаутирующих ударов».

Фронты, однако, на Западе и на Востоке диктовали свои «правила игры». 13 октября все образумилось на Апеннинском полуострове. Италия не только изменила «союзническому долгу», но и… объявила войну Германии.

Когда генерал-полковник Цейтцлер сообщил об этом на вечернем оперативном совещании, Гитлер взорвался непристойностями в адрес предателей и приказал Йодлю немедленно распорядиться о разоружении итальянских войск на севере страны. Не пожелали быть «верными союзниками», пусть будут военнопленными!

Следующий день, 14 октября, тоже не принес в Главную Ставку особых радостей. более того, Манштейн доложил Главком у ОКХ об оставлении Запорожья. Гитлер тут же позвонил командующему 6-й армией Холлидту. Разговор получился коротким:

- Генерал Холлидт! Только что я получил неприятное сообщение от фельдмаршала Манштейна об отходе 1-й танковой армии из Запорожья. Рушится оборонительный «Восточный вал». Большевики настойчиво рвутся к Днепру в его устье. Я надеюсь, что так не случится с нашей обороной на реке Молочной. Поэтому я принял окончательное решение, Холлидт, любой ценой остановить здесь большевиков и разгромить их войска у Мелитополя. Полагаю, что у вас хватит для этого умения и твердости!

- Мой фюрер, - возразил Холлидт, - как раз достаточных сил для выполнения этой задачи у меня и не хватает. Я убедительно прошу вас о подкреплениях.

- Но в вашей армии имеется двадцать дивизий, генерал Холлидт! - бросил в ответ Гитлер.

- Мой фюрер! Двадцать дивизий у меня было два месяца назад в Донбассе. Теперь их нет. Остатки трех дивизий я объединил в группы, которые и обороняют «Восточный вал» по реке Молочной. Вы не можете себе представить, что здесь на самом деле происходит!

Гитлер как-то сразу умерил свой пыл и уже спокойным тоном бросил в телефонную трубку:

- ОКВ, Холлидт, перебрасывает все больше свежих резервов из Франции. Группа армий «Юг» только что получила две пехотные и одну танковую дивизии. Разве Манштейн ничего не выделил вам из этих сил?

- Эти силы, мой фюрер, брошены Манштейном на Киевское направление, - доложил Холлидт.

- Холлидт, держитесь! Я надеюсь на вас. Можете объявить своему личному составу о выплате повышенного денежного содержания.

- Яволь, мой фюрер! - отчеканил Холлидт.

Положение на юге Украины превращалось для «Вольфшанце» в сплошную ноющую рану. 25 октября Гитлер обратился с письмом к маршалу Антонеску. «Обстановка на фронте Южной группы армий в связи с расширением противником плацдарма в районе Кременчуга за последние несколько дней резко обострилась. В связи с этим я принял соответствующие контрмеры, однако для полного устранения угрожающей нам опасности требуется максимальное напряжение сил… Каждая румынская дивизия, прибывающая на фронт, даст мне возможность освободить немецкие дивизии для контрнаступления, что может оказать огромное влияние на восстановление положения в районе Нижнего Днепра».

Перебрасываемые с Запада подкрепления рассредоточивались по фронту от Коростеня до Каховки. Предпочтение отдавалось Киевскому и Кировоградскому направлениям, где формировались ударные группировки для прорыва на Ромны и в Донбасс. В распоряжение командующего группой армий «А» Клейста перепадало мало сил, и он не мог гарантировать удержание ключевых рубежей в устье Днепра и в Северной Таврии.

Получив телеграмму своего представителя в Бухаресте Ганзена, Цейтцлер пришел в тягостное смятение - стоит ли ее содержание вообще докладывать фюреру? После мучительных раздумий он все же решил, что не только стоит, но нужно сделать это возможно быстрее.

Доклад прошел благополучно. Подготовленный Цейтцлером проект письма в адрес маршала Антонеску тоже был утвержден без поправок. Утром 30 октября офицер для поручений доставил письмо в Бухарест.

Гитлер писал: «Значение Крыма как важнейшего опорного пункта является чрезвычайным и оправдывает решение оборонять полуостров так долго, как это только будет возможно. Поэтому Крым необходимо удерживать при всех обстоятельствах и всеми средствами. 6-я армия должна устоять, чтобы обеспечить подходы к Крыму. Я решил усилить сухопутную, морскую и воздушную оборону полуострова. Прошу вас, господин маршал, обратиться к войскам с требованием до конца выполнить свой долг».

В условиях жесточайшего кризиса на Восточном фронте 3 ноября начальник штаба Оперативного руководства ОКВ Йодль предложил фюреру проект директивы ОКВ № 51. Гитлер без колебаний согласился с доводами «главного оператора вермахта». Узаконивался вывод, что наступило время, когда надо пересмотреть стратегическую идею и отдать предпочтение Западу.

Директива гласила: «Ожесточенные и кровопролитные бои последних двух с половиной лет против большевизма потребовали от нас исключительного напряжения. На Восток была брошена основная масса наших военных сил. Это соответствовало размерам нависшей тогда опасности и общей обстановке, которая, между прочим, за последнее время в значительной степени изменилась:

На Востоке размеры территории допускают в крайнем случае потерю некоторой ее части без того, чтобы это смертельно поразило германский жизненный нерв. По другому на Западе! Если врагу удастся здесь прорыв нашей обороны на широком фронте, то последствия