Битва ставок. Великое противостояние. 1941-1945 - Анатолий Александрович Александров

Клюге не согласился с Цейтцлером:

- Этим ничего не достигнешь, Цейтцлер. По моему мнению, самый ранний срок занятия позиций «Хаген» наступит примерно через четыре недели.

Гитлер не смог скрыть разочарования:

- Так долго мы определенно не сможем ждать, Клюге. Силы нужны раньше, иначе это все не поможет:

Тяжелый кризис преследовал рейх повсюду - на фронтах и в тылу. Утром 26 июля «партайгеноссе» Борман телеграфировал гауляйтерам: «Необходимо беспощадно выявлять и немедленно передавать полиции всех врагов государства, которые сейчас демаскируются. Бесполезных, слабых людей надо исключать из партии и увольнять. Настоящие люди в партии, как уже неоднократно подчеркивалось, должны действовать на нервные и возбудимые умы успокаивающе. В любое время именно партийные товарищи обязаны излучать непоколебимую уверенность в том, что фюрер в нужное время всегда совершит нужный шаг».

Ночью 29 июля немецкой разведке удалось подслушать переговоры Рузвельта и Черчилля о предстоящем выходе Италии из войны. Американский президент обязался обратиться к королю Италии Виктору-Эммануилу по этому вопросу. В «Вольфшанце» был сделан вывод о том, что ведутся тайные переговоры англичан и американцев с правительством маршала Бадольо.

Хотя Гиммлер не решился представить Гитлеру накануне его отлета в Верону про странное досье секретной службы о положении в Италии, ее текущие донесения возбудили у фюрера подозрение. Донесения же абвера, напротив, все последние месяцы бездоказательно ублажали Главную Ставку: Италия остается самым «верным союзником» Германии. «Ось» Берлин - Рим нерушима.

Ожесточенные бои с начала августа развернулись на подступах к Орлу. Войска Западного, Брянского и Центрального фронтов по всей линии «Орловской дуги» теснили позиции группы армий «Центр» Клюге.

Кошмар возможной утраты Донбасса настолько сильно повлиял на настроения в «Вольфшанце», что Верховный Главнокомандующий, не колеблясь, распорядился снять с Орловского выступа моторизованную дивизию «Великая Германия» и перебросить ее в район Ахтырки.

В дневнике боевых действий ОКВ появилась запись: «После кровопролитных боев войска оперативной группы «Кемпф» сдали Белгород. Правое крыло 4-й танковой армии тоже вынуждено было отступить после того, как ее фронт был прорван в нескольких местах».

Оборона вермахта на Восточном фронте трещала по всем швам. Положение все более приобретало критический характер. Чтобы остановить повсеместное наступление русских, 11 августа Гитлер отдал приказ о немедленном строительстве оборонительного рубежа «Восточный вал» на линии: Западная Двина - Полоцк - Витебск - Днепр до Могилева - Запорожье - Крым.

Однако тотчас возникли разногласия. Оказалось, что при начертании «Восточного вала» не было учтено значение северного фланга. Главком ВМС гросс-адмирал Дениц потребовал избрать на северном участке линию обороны от Нарвы через Чудское озеро, с тем чтобы обеспечить подступы к Финскому заливу. Иначе, за явил Главком ВМС, Балтийский флот русских получит оперативную свободу на всей Балтике.

Гитлер буквально «разрывался на части». С одной стороны, его ни на час не отпускала критическая обстановка на Восточном фронте. С другой, в Главной Ставке не сходила с повестки дня животрепещущая «итальянская тема». Он требовал ежедневного доклада Йодля о результатах поиска Муссолини. Фюрер твердо настроен спасти дуче. С третьей, его беспокоила ситуация на Миусе. Но сил для решения столь масштабных задач не хватало.

К августу сорок третьего практически надломилась и боевая мощь «люфтваффе». Начальник Главного штаба ВВС генерал-полковник Ешоннек не видел никакой возможности предупредить гибель воздушных сил и в состоянии сильной душевной депрессии 19 августа покончил жизнь самоубийством.

На оперативном совещании 18 августа начальник Генштаба ОКХ так оценил положение в полосе обороны Манштейна: «Создавшаяся обстановка свидетельствует о том, что противник, несмотря на понесенные до сих пор потери, по прежнему стремится всеми средствами использовать ставшее, по-видимому, ему известным напряженное положение немцев».

Гитлер неумолимо требовал от Манштейна отстоять Харьков, не допустить прорыва русских в район Полтавы и далее к Днепру. Командующий группой армий «Юг» перебросил на Харьковское направление пятнадцать дивизий с других участков, но переломить ситуацию в лучшую сторону не смог. Опасность окружения была столь очевидной, что 22 августа он отдал приказ: об отводе войск из Харькова.

Падение Харькова и прорыв русскими «Миусфронта» вынудили фон Манштейна срочно просить «Вольфшанце» о помощи, чтобы отстоять Донбасс. Около десяти утра 27 августа «юнкерс» фюрера приземлился в Виннице. С докладом об обстановке выступил Манштейн:

- Мой фюрер! Невероятно большие потери, понесенные группой армий в операции «Цитадель», и отсутствие резервов вынуждают меня поставить вопрос об оставлении Донбасса. Другого выхода у меня просто нет:

- Ваш доклад сплошь пессимистичен, Манштейн, - сердито прервал подчиненного Гитлер. - Вам достаточно хорошо известно, что ОКВ не располагает в настоящее время резервами. Призыв новобранцев начинается в декабре. События в Италии тоже стоили нам немалых усилий: Впрочем, что вы предлагаете?

- Я прошу, мой фюрер, не менее двенадцати дивизий, чтобы закрыть бреши и удержать в наших руках Донбасс. В противном случае его потеря неизбежна.

- Донбасс сдавать нельзя, фельдмаршал Манштейн. Некоторое количество дивизий вы получите из состава групп армий «Север» и «Центр». Но передислокация войск, конечно, потребует определенного времени.

- И все-таки, мой фюрер, я прошу оказать помощь резервами моей группе армий как можно скорее:

4 сентября Гитлер отдал приказ «Об отходе с Кубанского плацдарма и обороне Крыма»:

«Чтобы высвободить соединения для решения других задач, я решил сдать Кубанский плацдарм и отвести 17 -ю армию через Керченский пролив в Крым:»

В условиях чрезвычайного осложнения обстановки на Восточном фронте до крайности обострились отношения между Гитлером и начальником Генштаба ОКХ. Цейтцлер настаивал на быстром отходе на тыловые рубежи, чтобы как следует подготовить оборону. Гитлер же считал, что необходимо биться за каждый метр территории, как это делали русские в сорок первом.

Вечером 8 сентября командующий группой армий «Юг» отдал приказ 1-й танковой и 6-й армиям перейти к подвижной обороне, которую им следует организовать так, чтобы обеспечить стойкость войск и выиграть как можно больше времени для осуществления отхода.

Вопрос о резервах снова повис в воздухе. События же и на Западе, и на Востоке развивались стремительно. 10 сентября Италия капитулировала перед англо-американскими войсками. Повсеместно продолжался откат войск групп армий «Центр» и «Юг» от Великих Лук на северо-западе до Мариуполя на юге.

В обстановке подавленности духа и непредсказуемости дальнейшего развития обстановки, Гитлер принял решение 15 сентября об отводе войск группы армий «Юг» за Днепр, на оборонительную линию «Восточного вала». Плану организации обороны по Днепру Главная Ставка присвоила кодовое наименование «Вотан».

С падением Брянска и Чернигова положение на всем Восточном фронте выдалось непредсказуемым. Оборонительный «Восточный вал» начал рушиться на глазах. Манштейн не смог выполнить категорическое требование Гитлера об обороне Полтавы