Лучший из лучших - Уилбур Смит

– Мзиликази умер, – сказал пленник. – Я сам щупал его проткнутое насквозь сердце, видел, как гиены пожирают тело, слышал хруст костей.

Старшая жена велела своим охранникам вскипятить в глиняных горшках воду и лить ее на бушмена, пока мясо не отошло от костей – так следует поступать с тем, кто приносит весть о смерти короля. Потом она созвала вождей на совет, уговаривая их провозгласить Нкулумане королем вместо умершего отца. Однако индуны тоже были не дураки. Один из них прошептал на ухо соседу: «Мзиликази не по зубам этой тсванской шавке».

Пока вожди тянули время и разговаривали, старшая жена обезумела от нетерпения и послала за палачами, решив избавить сына от соперников. Саала в это время лепила из глины фигурки быков и людей, играя с Нинги возле королевской хижины. Она слышала, как королева отдавала приказы Черным. Испугавшись, что жизнь Лобенгулы в опасности, Саала помчалась к другим женам.

«Черные идут за королевскими сыновьями. Спрячьте их!»

Маленькую Нинги, уже отнятую от груди и окрепшую, она оставила с бесплодной и бездетной женой. «Позаботься о малышке!» – прошептала она и бросилась на пастбище.

К этому времени Лобенгуле исполнилось десять лет, и он ухаживал за остатками королевского стада – это обязанность каждого мальчика матабеле, служба, на которой он познает тайны вельда и учится обращаться с коровами, сокровищем племени.

Саала нашла его на водопое – голого, не считая лоскутка кожи, прикрывавшего бедра спереди, и вооруженного только двумя короткими палками, которыми он отбивался от хищников и орудовал в схватках с другими мальчишками-пастушками.

Взявшись за руки, принц матабеле и маленькая белая девочка бросились бежать, инстинктивно выбрав путь на юг – туда, откуда они пришли. Дети ели корни и ягоды, птичьи яйца и мясо игуан, сражались с шакалами и стервятниками за остатки львиного пиршества, а иногда голодали. Наконец беглецы добрались до холмов Матопо, где палачи не могли их отыскать. Дети спали под меховой накидкой, которую захватила Саала. По ночам примораживало, поэтому они спали обнявшись, прижимаясь друг к другу, чтобы согреться, – такими их и нашел колдун одним ранним утром.

Они испугались, увидев тощего старика с безумным взглядом, со странными амулетами на шее.

Саала спрятала мальчика себе за спину и с напускной храбростью встретила колдуна.

– Это Лобенгула, любимый сын Мзиликази, – решительно заявила она. – Тот, кто его обидит, причинит вред самому королю.

Старик закатил безумные глаза и беззубо улыбнулся, истекая слюной. Внезапно воздух наполнили голоса призраков – дети завопили от ужаса и прижались друг к другу.

Колдун повел дрожащих и плачущих детей через тайные проходы, по головокружительным тропам, все дальше в глубину холмов, пока они не пришли к горе, изрытой лабиринтами пещер. Там старик принялся учить мальчика, которому суждено было стать королем. Колдун передал ему много тайных знаний, но не научил ни управлять голосами призраков, ни выбрасывать огонь из пальца, ни видеть будущее в сосуде с водой.

В пещерах Матопо Лобенгула узнал о могуществе братства волшебников. Колдуны и заклинатели расходились повсюду – проводили незначительные ритуалы, вызывали дождь, вручали женщинам талисманы для зачатия и легких родов, а заодно вынюхивали злоумышленников, посылая доклады в Матопо. В пещерах великие колдуны, одним из которых был тот самый старик, творили настоящие чудеса: общались с духами предков и заглядывали в дымку времен, чтобы узнать, что несет будущее. Во главе колдунов стояла Умлимо. Для Лобенгулы это было всего лишь имя – имя, от которого бросало в дрожь, хотя он прожил в пещерах пять лет.

Когда ему исполнилось шестнадцать, безумный старый колдун отвел его в пещеру к Умлимо – она оказалась женщиной, очень красивой женщиной. Что видел Лобенгула в пещере, он никому не рассказывал, даже Саале. Когда он вернулся оттуда, в его глазах стояла печаль, бремя знаний словно пригнуло к земле плечи юноши.

В ту ночь разразилась ужасная гроза, синие молнии, точно кузнечные молоты, били по холмам, и от их ударов закладывало уши. Лобенгула и Саала укрылись под накидкой – и маленькая белая сиротка превратила мальчика в мужчину, принца в короля. Когда подошло ее время, Саала подарила ему сына с кожей цвета утренней зари на желтой зимней траве. Единственный раз в жизни Лобенгула был счастлив.

В своем блаженстве они не обратили внимания на принесенные безумным колдуном вести.

Старик рассказал, что Мзиликази, отяжелев от добычи, с огромными стадами скота, внезапно вернулся в Табас-Индунас, со свежей кровью на лезвиях копий и с сердцем, все еще жаждущим крови. По знаку Мзиликази палачи собрали всех, кто вел себя так, словно король умер: одних сбросили со скал, других привязали на песчаном берегу реки, где нежились на солнце крокодилы, третьих насадили на бамбуковые колья, точно на вертел.

Мать Нкулумане поставили перед королем – она раздирала тело ногтями, с рыданиями призывая в свидетели духов предков, чтобы они подтвердили ее преданность Мзиликази в его отсутствие: как она верила, что муж в конце концов вернется целым и невредимым, как охраняла королевских сыновей от Черных, как отослала Лобенгулу ради его спасения в безлюдное место. Мзиликази был всего лишь человеком и поверил ей. Тем не менее сотни других стали жертвой королевского гнева, и племя возрадовалось: король вернулся, а с ним вернулись и старые добрые времена.

Лобенгула и Саала с маленьким сыном оставались в Матопо и были счастливы.

Далеко на юге, за рекой Лимпопо, какой-то готтентот, охотник на слонов, остановился, чтобы напоить лошадь из колодца возле дома бура, недалеко от места той самой битвы, в которой бурские всадники давным-давно впервые победили Мзиликази, прежде чем выгнать его из собственной страны.

– Я видел кое-что странное, – сказал готтентот громадному бородатому мужчине, хозяину фермы. – В южных холмах Матабелеленда я встретил белую женщину – взрослую и совсем голую. Пугливая, как дикая антилопа, она убежала на каменистую почву, и я не мог пойти по ее следам.

Через два месяца бурский фермер повез семью к причастию в новую церковь в Рустенберге и рассказал загадочную историю, поведанную приехавшим с севера охотником. Кто-то припомнил, как кровожадные чернокожие бандиты убили семью Ван Хеердена и взяли в плен двух маленьких девочек, Сару и Ханну.

Тогда Хендрик Потгитер, бесстрашный путешественник и борец с кафрами, взошел на кафедру и звучно провозгласил:

– Язычники захватили в плен христианку!

Эти слова оскорбили самое святое в душах паствы: их бога и женщин.

– В поход! – взревел Хендрик Потгитер. – Я зову вас в поход на язычников!