Под прикрытием - Александр Афанасьев

А этот сайт был общий, и его знали все. Знали и должны были заглядывать – раз в месяц. Каждому из нас было присвоено кодовое обозначение, соответствующее одной из моделей обуви, которой торговали на сайте. Все модели – сообщение адресовано всем. А слово «распродажа» имело свой, особый смысл.

Код возвращения…

Код возвращения – условный сигнал, означающий, что здесь мне больше нечего делать. Россия ждет меня обратно. Все, что я должен был здесь сделать, я сделал.

Или не все?!

А как же быть с тем, что тут произошло? Как быть с О’Доннелом, моим агентом, которого выпотрошили, как свинью, из-за того, что он работал на меня? Как быть с полковником, который все это устроил – он что, останется безнаказанным? Выйдет чистеньким из всего этого дерьма? Как быть с Риджвеем – сначала его обвинили в том, что он прохлопал подготовку теракта, а теперь окажется, что один из его подчиненных, за которого он не раз вступался – русский агент? Это как – нормально? Могу ли я говорить о том, что я человек чести, если так поступлю? Да, я немало сделал, чтобы наказать тех, кто был причастен, но как же быть с непричастными?

Азартовать не велю и не советую, но брать деньги и не служить – стыдно…

И я принял решение. Моим кодовым номером было Н81 – так назывались кожаные туфли типа «монк» коричневого цвета. И я открыл ящик для заявок прямо на этом сайте и оставил запись о том, что нуждаюсь в дополнительной информации по модели Н81. Указал и номер ящика – его я открыл больше года назад и с тех пор им не пользовался. На условном языке это значило – вернуться не могу, нуждаюсь в личной встрече с куратором…

Пацану дал немного «на чай» – как это принято. Теперь надо появиться дома – и обзавестись наконец-то пистолетом, а то и в самом деле, как голый хожу.

Они встретились в районе Вест-Дрейтон, что на западе столицы Великобритании, Лондона, в небольшой придорожной забегаловке, где гость столицы может посидеть, съесть знаменитый британский пудинг и выпить чашку кофе или кружку эля. Название у этого заведения было странное, как и у многих других британских общественных заведений – «Gates», «Врата». Хозяин встречи углядел в этом некий символизм.

Причин, почему среди множества вариантов избрано было именно это место встречи, множество. Первая и самая главная – совсем рядом была кольцевая дорога, опоясывающая Лондон, – М25, с очень интенсивным движением, перекрыть ее полицейскими силами, если возникнет такая необходимость, практически невозможно, а вот затеряться в транспортном потоке – запросто. Вторая – совсем рядом главные воздушные ворота Великобритании и Лондона – международный аэропорт Хитроу. Этот аэропорт, пропускающий в год до сотни миллионов пассажиров, настолько оживлен и бестолков, что на его гигантской территории можно спрятаться не только одному человеку – там мог спрятаться целый полк. Третья причина – гость должен был прилететь сюда с Востока, и по территории Великобритании перемещаться он хотел как можно меньше, окрестности аэропорта в качестве места встречи его вполне устраивали. Ну и последнее – гость родился всего в нескольких километрах отсюда и знал эти места как свои пять пальцев, более того – скучал по ним. Поэтому встречу назначили ровно на полдень, во «Вратах».

Хозяин встречи прибыл первым. На сей раз он избрал личину водителя разъездного фургона – недовольное лицо, измазанные в машинном масле руки, джинсы, свитер и рабочий халат, тоже заляпанный пятнами поверх. Какая-то свернутая толстая газета под мышкой. Старый, носатый фургончик «BMC» с эмблемой дешевой службы доставки, который на ходу откашливался дымом и завывал изношенной коробкой передач. Монах вошел в заведение, недовольно огляделся, заказал «ленч работяги» и отправился его поглощать на угловой, самый дальний от входа стол.

Несмотря на весь оперативный опыт Монаха, он так и не заметил, когда появился Бухгалтер. Тот словно вырос из пола, только что его не было – и вот он стоит перед тобой. Загорелый, чуть постаревший – но это, безусловно, был он, Бухгалтер. Дешевый серый плащ, очки в роговой оправе. Бухгалтер…

– Извините… Здесь не занято?

– Присаживайтесь… – нарочито раздраженно, делая вид, что тут, конечно, лишнему человеку не рады, но и отказать нельзя, сказал Монах.

– Спасибо… Погодка сегодня не очень… С утра обещали дождь, потом солнце – а вот дождя нет, зато тучи…

Посидели. Помолчали, поглощая свой ленч. Потом Монах тихо, едва шевеля губами, заметил:

– Ты переигрываешь…

– В чем? – так же тихо спросил Бухгалтер.

– Загар. Не вяжется в картину…

– Его быстро не уберешь. Кроме того – я ведь могу ходить в солярий?

– Не вяжется, – настойчиво повторил Монах, – в солярий ходят те, кто следит за собой, а не простые пожилые счетоводы. Впрочем, ладно… Где ты сейчас?

Бухгалтер не ответил – он дожевывал сосиску, и Монах понял, что задал лишний вопрос, на который не получит ответ…

– Как ты?

– Лучше, чем когда бы то ни было. Вы вернулись, сэр?

– Нет. Я в отставке.

– Жаль… – Бухгалтер пожевал губами. – Если бы вы были на своем посту тогда, когда все это дерьмо заварилось в Бейруте, возможно, все бы сейчас шло по-другому…

– Возможно. Ты сейчас не в Британии?

– Нет… У нас со службой заключено небольшое соглашение. Они раз и навсегда отказываются от мысли ликвидировать меня, а я отказываюсь от мысли купить себе небольшую лавочку в тихом пригороде Лондона и прожить там остаток своих дней. Монстрам, подобным мне, не место в тихих пригородах, сэр…

– Ты по-прежнему в деле?

– Смотря в каком, сэр… Если меня собираются подставить, как это получилось в Бейруте или в Африке, то я пас. А остальное… зависит от дела…

– Дело хорошее… – заверил Монах, незаметно толкая локтем газету в сторону гостя. – И самое главное, работать придется недалеко отсюда. Прочтите, интересно…

Бухгалтер неспешно развернул газету, погрузился в чтение. На его лице, как всегда, не отражалось ничего.

– Интересно… – пробормотал он. – Если хочешь спрятать сухой лист, лучше всего сделать это в лесу, осенью. А если хочешь спрятать убийство – лучше всего спрятать его в череде других убийств.

– Вот именно, – спокойно подтвердил Монах, – так проще всего.

– Но его-то зачем? – недоуменно спросил Бухгалтер. – Они ведь наши союзники. Или…

– Времена изменились, – подтвердил Монах, – а впрочем, они такими были всегда, просто мы начали в последнее время забывать кое-какие прописные истины. У Британии нет и не может быть союзников, у нее могут быть только временные тактические альянсы. И лучшее средство профилактики против предательства – предать первыми.

– Там не указана сумма, – напомнил Бухгалтер, – я уже давно, если и работаю, то в качестве привлекаемого специалиста.

– Я помню. Назови.

Бухгалтер немного подумал. Затем карандашом написал цифру с несколькими нулями, повернул газету так, чтобы Монах мог ее видеть.

– Не много?

– Нормально. К тому же накладные расходы я включил в сумму. За это – в самый раз. Слишком серьезные меры безопасности. И деньги сразу, иначе наш разговор на этом и закончится.

– Где?

– На Чаринг-Кросс. Старый вариант.

Монах, для вида, подумал. Собственно говоря, на такую сумму он и рассчитывал, но сразу соглашаться тоже нельзя – никакая победа не должна доставаться слишком легко, иначе такой победе не будет цены.

– Хорошо. Но за такую сумму ты сделаешь одну работу для меня.

– Какую?

– Нужно навестить одного человека. Террориста. Он скрывается. Скорее всего, в Дублине. Опасается возмездия после того, что сделал. И еще…

– Имена?

– На первой странице. Подчеркнуто карандашом.

Бухгалтер перевернул страницы газеты, прочитал…

– Интересно… Тут пишут, что он отошел от террористической деятельности…

– Такие, как он, никогда не отходят. Тебе это известно не хуже меня. Он такой же, как мы, только играет на другой стороне поля, за другую команду. Поэтому он опасен.

Теперь некоторое время помолчал, обдумывая ситуацию, Бухгалтер.

– Хорошо. Когда?

– Как можно быстрее. Времени нет.

– Способ?

– На твое усмотрение. Неважно. Главное, чтобы наверняка.

Бухгалтер свернул газету…

– Если вы ее прочитали, сэр, можно…

– Не возражаю, – кивнул Монах.

Первым ушел Бухгалтер – просто вышел в двери, или врата, и растворился в серой хмари обычного британского дня. Монах, доев свой «ленч работяги», через десять минут последовал за ним. Основную фазу операции можно было считать начатой – наполовину, потому что нужен был еще один исполнитель. Но с тем будет проще – тому достаточно только правильно приказать.