С кем и за что боролся Сталин? - Валерий Евгеньевич Шамбаров

Другие соцстраны по требованиям СССР вводили аналогичные санкции. Но албанцы вместо ожидаемых извинений окончательно переориентировались на Китай. Во Влере существовала военно-морская база — маленькая, но стратегически важная, держала «под прицелом» все Средиземное море. Она считалась совместной, там стояли 12 подводных лодок, и советские моряки обучали там албанских подводников. Хрущев пробовал схитрить, чтобы сохранить базу, хотел передать ее под мандат Варшавского договора. Но албанское правительство твердо заявило: база принадлежит им. 8 советских подводных лодок вынуждены были уйти, 4 с албанскими экипажами остались…

А Китай провозгласил, что он не признает Советский Союз лидером мирового коммунистического движения, все компартии независимы. Без оглядки на Москву наращивал связи не только с Албанией, но и с Северной Кореей, партизанами Камбоджи, с рядом африканских государств. Советский Союз в ответ обвинял Мао, высмеивал его политику «большого скачка» и другие неудачные эксперименты. Решающий разрыв вызвал доклад Суслова на пленуме ЦК — он стал говорить об «империалистических устремлениях» Китая. В результате вся социалистическая система стала распадаться на части — просоветскую и прокитайскую.

Но Хрущев, теряя позиции в одних странах, находил утешение в других. Произошла революция на Кубе. Между прочим, западные державы сперва восприняли ее спокойно, в Латинской Америке перевороты были обычным явлением. США, Англия, Франция признали правительство Фиделя Кастро даже раньше, чем СССР. Однако он принялся национализировать иностранные компании — в основном американские. США разорвали с ним отношения. В Советском Союзе это вызвало всплеск эйфории. Снова всплыли заплесневелые теории «мировой революции».

Представляли как наглядный факт — она торжествует, уже «перешагнула в Западное полушарие». В исполнении Кобзона повсюду звучал тогдашний хит: «Куба — любовь моя». Куба была и в кино, литературе, театре, среди молодежи распространилась мода на «кубинское приветствие», «кубинские бороды». А в США на выборах победил Джон Кеннеди. Его уже «прощупывали» через Аджубея. Возникли надежды, что и договориться с ним будет проще. Советский посол в США Меншиков убеждал Хрущева, что Джон Кеннеди и его брат Роберт — «мальчишки в коротких штанишках». Надо на них нажать, и они уступят.

Хотя советники президента, определявшие при нем линию в отношениях с СССР, были совсем не новичками. Госсекретарь Дин Раск — президент фонда Рокфеллера, один из авторов корейской войны. Аверел Гарриман — бывший посол Рузвельта у Сталина. И уже знакомый нам Джордж Фрост Кеннан. Конференция опять чуть не сорвалась — под эгидой ЦРУ была предпринята попытка свергнуть Кастро, на Кубе высадился десант из местных эмигрантов, их поддерживали американские корабли и авиация. Но эти силы быстро были разгромлены, потеряли 4 десантных судна, 12 самолетов, 10 танков, 20 бронемашин, остатки высадившейся бригады сдались.

4 июня Хрущев и Кеннеди все же встретились в Вене. Но американский президент показал себя отнюдь не «мальчишкой», а жестким и решительным политиком. Вторжение на Кубу признал ошибкой, но насчет «мирного сосуществования» указал: оно будет возможно лишь в случае сохранения сложившегося статус-кво в мире. То есть без попыток экспорта революции. Иначе это может обойтись очень дорого. Хрущев рассчитывал решить вопрос о Германии и Западном Берлине. Он был действительно наболевшим. Согласно Потсдамским соглашениям, Берлин все еще считался разделенным на зоны оккупации.

Западную часть контролировали США, Англия, Франция, но она оставалась «островом» внутри ГДР. А город был единым организмом. Многие граждане, жившие в Восточном Берлине, работали в Западном, и наоборот. Председатель Госсовета ГДР Вальтер Ульбрихт послушно копировал советскую политику. Повел коллективизацию в сельском хозяйстве, выдвинул лозунг «Догнать и перегнать ФРГ». Нарастали экономические трудности, снижалась реальная зарплата. Немцы стали перебираться в Западную Германию — а Западный Берлин был для этого открытыми воротами. Только в 1961 г. ГДР покинуло 207 тыс. человек. В свою очередь, через Западный Берлин в ГДР широко текла антикоммунистическая литература, ехали шпионы, тайные агитаторы.

Еще в 1959 г. Москва пробовала выставить ультиматум. Признать Западный Берлин «вольным городом», нейтральным и демилитаризованным — выведя оттуда войска НАТО. В противном случае СССР заключит с ГДР договор о мире и дружбе, а решение вопроса о Западном Берлине предоставит правительству ГДР. Каким оно станет, догадаться было не трудно. Этот ультиматум неоднократно откладывался. Перед Кеннеди Хрущев поставил его снова — если до конца года западные державы не примут требования о «вольном городе», Советский Союз подпишет этот самый договор с ГДР. Но президент не поддался.

Никита Сергеевич пригрозил: «Мы войны не хотим, но если вы ее навяжете, то она будет». Нет, Кеннеди не уступил. Позже он сказал своим приближенным, что не собирается рисковать жизнями миллионов американцев «из-за того, что немцы не хотят объединения Германии». «Если мне придется грозить России ядерной войной», ставка должна быть более важной. Но в беседе с Аджубеем, который после переговоров ринулся к президенту «неофициально», Кеннеди попросил передать тестю совершенно другое: «Я не хочу ввязываться в войну из-за Западного Берлина, но воевать мы будем, если вы односторонним образом измените обстановку». 28 июля он выступил с заявлением о решимости США защищать Западный Берлин.

И Хрущев… охладил свой пыл. Чтобы сохранить лицо, от ультиматума он как бы и не отказывался. Но решение было принято иное, вовсе не о присоединении Западного Берлина к Восточному. В августе в Москве собралось совещание лидеров правящих партий стран Варшавского договора. На нем, якобы по просьбе Вальтера Ульбрихта, постановили — закрыть границу вокруг Западного Берлина. В ночь на 13 августа здесь развернулись войска и полиция ГДР, военизированные дружины рабочих, под их охраной огородили границы колючей проволокой, возводили Берлинскую стену из бетонных блоков. Перекрыли и линии трамвая, метрополитена, связывавшие две части города. Из прилегающих к границе зданий жителей выселили, окна заложили кирпичом.

США привели войска и Национальную гвардию в повышенную боевую готовность, в Западный Берлин перебросили дополнительно 1,5 тыс. солдат, а в ФРГ — 40 тыс. Было несколько инцидентов, способных спровоцировать конфликт. Советские истребители совершили предупредительные выстрелы по двум американским транспортным самолетам, летевшим в Западный Берлин. Разведка доложила, что американцы готовятся снести пограничные заграждения на Фридрихштрассе, там появились джипы, бульдозеры и 10 танков. Тут же подошла советская танковая рота, замазав грязью опознавательные знаки и изображая «восточных немцев». Стояли ночь друг напротив друга, утром советские танки уползли назад, американские тоже. Но строить войска НАТО не мешали, только наблюдали. А русские и власти ГДР не нарушали статус-кво по Западному Берлину. Напротив, закрепляли его — негласно соглашались, что там останутся американцы. Окружение Хрущева провело переговоры с Расселом, Кеннаном, и кризис рассосался… Примерно так, как хотели американцы.

А успехи в советской экономике радовали Никиту Сергеевича. Потому что ему отовсюду докладывали об успехах. (Те, кто докладывал иное, быстро слетали со своих постов.) В октябре 1961 г. собрался XXII съезд КПСС. Не простой, не рядовой. На нем предстояло принять новую программу партии.