Опасные иллюзии - Марина Эльденберт

— Тебе никогда не хотелось детишек, Джесси?

По лицу ее скользнула судорога боли. Ему показалось, что она снова ударит, но нет — отступила назад и усмехнулась.

— Боже упаси. Я слишком долго была ребенком. Целых восемь лет.

Мила развернулась и удалилась так же быстро, как и пришла. Он слушал ее затихающие в коридоре шаги, грохот закрывшейся двери, а потом подошел к решетке и уткнулся лбом в холодные прутья.

— Конфетка, ты там не в обмороке, часом?

— Где ты откопал эту кобру?!

— Знал бы я, как ее закопать.

Он все-таки сел. Как ни странно, хуже после инъекции ему не становилось, скорее наоборот. Голова не шла кругом, боль притупилась, руки перестали дрожать, а ноги уже не казались ватными. Что бы она ему ни вколола, сейчас оно пришлось в тему: чтобы провернуть задуманное с Лорин рядом с цепями из металла Дюпона, придется потрудиться. Мила приходила в полной боевой готовности: облегающий темный костюм, бронежилет, кобура под грудью, армейские ботинки — значит, выход не за горами. Она или ее дружки могли явиться за ними через пять минут или через два часа, но создавать иллюзию сразу не было смысла. Силы ему еще пригодятся.

Вскоре снова хлопнула дверь, невысокий парень в камуфляже приоткрыл решетку и буквально швырнул на пол подносы — сначала Конфетке, а затем ему, после чего резво удалился. Риган подозревал, что в его миску с фасолевым супом правнучка Дюпона смачно плюнула, а на куске мясной пиццы от души потопталась, но сейчас сей факт был ему горячо безразличен. Он с жадностью набросился на еду. На голодный желудок, после допроса, тяжело будет явить миру куклу чувствующей и одновременно прикрывать Лорин. А потом еще и провести иллюзию через ловушку, чтобы открыть Город.

Мила в сопровождении Мориса и двух вооруженных на манер Рэмбо типов пришли за ними сразу после обеда, Риган едва успел создать куклу и набросить на Лорин «полог». Конфетка не подвела: ни шороха, ни звука он не услышал. Он уже развернулся, чтобы двинуться к двери, но тут правнучка Дюпона швырнула его к стене. Боль от удара вышла приглушенной — как сквозь ватный костюм.

— От тебя фонит силой!

— Мне еще Город открывать. Думаешь, так просто протащить иллюзию к месторождению чертова металла без подготовки? Да она на ходу по частям развалится!

— Прекрати использовать силу, мать твою!

Мила пристально смотрела на него, но он и бровью не повел.

— Что? Сама потом за ключиком побежишь?

— Лицом к стене, руки за спину, Эванс!

Ответить он не успел: рука Мориса тяжело легла ему на плечо, Легран отшвырнул его в сторону и отступил сам. Мила кивнула одному из подручных, и автоматная очередь прошила камеру Лорин снизу вверх и по диагонали.

Риган не изменился в лице. Конфетка была на редкость сообразительной и под шумок выползла из каменного мешка — сразу, как только уловила настрой Монстры. Он представлял, какими словами чувствующая сейчас проклинает его и древний подарок. Пожалуй, после такого приключения она навсегда забудет о любви к экстриму.

Ему и иллюзии завязали глаза, надели наручники и поволокли по коридору. Как он и ожидал, дверь в подвалы осталась открытой — судя по звукам, ее не только не заперли, но даже не потрудились прикрыть. Их втолкнули в фургон, Риган привалился к кукле и мигом почувствовал себя лучше. Оставалось надеяться, что Мила не добавит ему увечий, когда рыжая красотка растает в воздухе. Получаса форы для Лорин наверняка хватит, а дальше она справится сама.

Тронулись, и он начал считать про себя. С одной стороны, ему хотелось бы посмотреть на лица Мориса и Милы, когда выяснится, что птичка упорхнула. С другой — он здорово устал от хождения по краю. Живое тепло ненастоящей Лорин и биение ее сердца раздражали. Ригану отчаянно не хватало того, чью руку можно сжать и ощутить правдивый ответ. Конфетка говорила, что умереть рядом с ним романтично. Черта с два, это страшно. Особенно когда тебе есть что терять.

Время истекло. Риган отпустил иллюзию и вместо теплого плеча ощутил лишь холодную стену фургона. Крик Мориса и суета воспринимались равнодушно, сквозь странную пелену безразличия. Машина не стала тормозить, наоборот — набрала ход. Молчание Леграна приобрело зловещий оттенок, и Риган начал насвистывать любимую песенку ирландских футбольных болельщиков.

Ехали они недолго. Его снова волокли за локоть по дороге и камням, под подошвами застучали ступеньки покатого трапа, а потом Ригана с силой швырнули вперед. Он с трудом удержался на ногах благодаря возникшей на пути стене каюты. Повязку сорвали, и Риган оказался лицом к лицу с Милой. Она ударила в многострадальный нос, что-то хрустнуло, но боль, похоже, на сегодня взяла выходной. Кровь шустро заливала рубашку, капала на палубу и растекалась кляксами. Он попытался запрокинуть голову, но тут же об этом пожалел — его повело в сторону.

— Уберите его с глаз моих! — бросила она. — Если выкинешь что-нибудь еще, я кастрирую тебя прямо на древних развалинах и оставлю истекать кровью. Ты меня понял, ирландский ублюдок?

Прозвище «ублюдок» полоснуло слух. Риган прищурился и облизнул окровавленные губы.

— Понял, мэм… — Он улыбнулся, а Милу перекосило так, будто ее подключили к высоковольтной сети.

— Пошел! — Один из парней грубо толкнул его в спину.

Железная лестница уводила вниз, к сортирам и подсобкам. В одну из таких тесных кают его и впихнули, в компанию к проржавевшему и не очень хламу. Риган устроился на перевернутом ведре, привалился к стене и прикрыл глаза. Равномерное урчание мотора и легкая качка убаюкивали, но он чувствовал себя так, будто выпил литра три кофе и догнался десятью банками энергетика. Ни оставшиеся за спиной встряски, ни выматывающее напряжение, ни предстоящая иллюзорная прогулка к напичканному металлом Городу сейчас не казались важными. Все его мысли сошлись на женщине, стоящей на верхней палубе: застарелый яд ненависти обжигал вены. Правнучка Тома, застрелившая Яна. Мила Дюпон. Имя жгло, как раскаленные клещи, которыми терзали его плоть в Греции. Зажатый в тиски человеческой жизни зверь сорвался с цепи, и удерживать его Риган не желал.

Ему освободили руки и даже позволили умыться — перед тем как покинуть катер. Без корки запекшейся крови переносица выглядела лучше, чем он представлял. Припухлость немного сошла, хотя дотрагиваться по-прежнему было неприятно.

Они высадились на Мальте ближе к ночи, а в районе Дингли к ним примкнул отряд вооруженных наемников, которые приволокли с собой несколько мощных прожекторов, дизельные генераторы и взрывчатку. Им предстояло в прямом смысле развеять тьму тысячелетий. По ветру.