Пленники Амальгамы - Владимир Михайлович Шпаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не читала? Почитай, интересная книжка.
– А про что там?
– Про психушку. Там главный герой Макмерфи… – Сюзанна внезапно смеется. – Кстати, чувствую себя этим самым Макмерфи! Может, замутить чего-нибудь, а?
Чувствуй себя кем угодно, Сюзанна, мути чего хочешь, только не отвлекайся на других! Сидим вдвоем, беседуем, и тут Богдан прется со своими запасными магазинами! Как выясняется, он автомат еще в армии спрятал под кровать, чтобы от старослужащих отбиваться. Да только не помогло: все равно каждый вечер молодого бойца вызывали на ринг, устроенный в каптерке, выдавали боксерские перчатки и выставляли против какого-нибудь мордоворота. А потом били, били, били – пока не отшибли мозги.
– Они каждый вечер приходили за мной! – расширяет глаза Богдан. – Я не хотел, а они скидывали с кровати, поднимали – и на ринг!
– Но ведь у тебя под кроватью автомат лежал! – не выдерживаю. – Что ж ты их не застрелил?!
Меня окатывают сумрачным взглядом.
– Магазина с патронами не было. Теперь есть, целых два. И я живым не дамся!
Следом прибегает Тая, в нее персонал силком пищу заталкивает, а организм не принимает, он же хрупкий как стеклянная колба, его нельзя набивать котлетами-салатами, треснуть может! Я же считаю: модель дурью мается. Высокая, стройная, всех дел – жрать по-человечески, и через месяц можно в Голливуд, в компанию к Джоли! Не в силах сдержать раздражение, высказываюсь, вспыхивает ссора, которую гасит Сюзанна. К ней привязалась даже отмороженная Коркина и, вняв совету, разорвала свое древо на мелкие клочки. Теперь, правда, у нее другая мания: ходит по коридору и грозит выбить глаз каждому, кто тронет Сюзанну.
Вскоре в наши ряды вливается наркоман Яша, у него на днях ломка закончилась, алкоголичка Дарья (ее сюда муж упек), даже аутисты Гоша и Миша, от которых слова не дождешься, притаскиваются на звуки фортепиано. Сидят, тупо вслушиваясь, и вдруг улыбка начинает растягивать рот. Давай, мол, Сюзанна, еще сонату, ты же, помимо универа, еще и музыкальную школу закончила! Зря не пошла по этой стезе, у тебя классно получается, ты гений, что своими аккордами завораживает психопатов, а может, и лечит!
Неизвестно, кто первый высказал идею, дескать, музыка – лечит! Кажется, наркоман Яша, а может, Тая, ей же не только еда, таблетки тоже попрек горла. А тут простой вывод: откажемся от препаратов, зато будем чаще слушать музыку (типа альтернативная терапия). Понятно, забастовка должна быть тихой, все надо делать втайне от персонала.
Поначалу даже от Сюзанны это скрываем. Та удивляется: дескать, что вас так на музыку тянет?! Я в конце концов не Мацуев, потренькала – и хватит! А мы ей: нет, мол, Сюзанна, тренькай дальше, Мацуев с тобой рядом не стоит! Ара нас поддерживает, заучивая целые музыкальные фразы, одним словом, процесс движется семимильными шагами. Мое кладбище таблеток находится в кармане пижамы, что с молнией. Я научилась делать вид, что заглатываю их, сама же, отвернувшись от всевидящего ока, тихо опускаю препараты в карман. Теперь застегнуть молнию, улечься на койку и до очередного сеанса музыкотерапии прислушиваться к себе.
Поначалу кажется, будто скинула мешок, что тащила сто километров. Сразу плечи расправляются, идешь гордая, осанистая, словом, чувствуешь себя супер. «Ба, а кто там вякает?! Неужели дружище Капитан?! Я думала, ты окончательно загнулся, а ты живее всех живых!»
– Ты еще не знаешь, насколько живее! Меня ведь тоже музыка воскресила, ты в курсе?
– Не в курсе, но верю. И меня воскресила. То есть пока не окончательно, но чувствую: двигаюсь в нужном направлении. Ладно, идем слушать Штрауса!
Когда направляемся в зеленый уголок, по дороге попадается алкоголичка Дарья.
– С кем беседуешь? – спрашивает.
– С хорошим другом, – говорю, – мы сейчас вместе с ним будем Штрауса слушать!
– Не факт, что будете, – отвечают, – там Сюзанна в отказ пошла, недовольна она чем-то…
Наш Мацуев в юбке и впрямь выказывает озабоченность тем, что мы перестали пить таблетки (кто-то ей донес). Так, мол, не договаривались, музыка – великое искусство, но не до такой степени! Мы же буквально на колени встаем, умоляем: продолжай, дескать, Сюзанна, не останавливай поток божественных звуков, они нам помогут! Оглядев сообщество, та вскоре машет рукой:
– Ладно, если назвалась груздем…
Далее Штраус, Моцарт, Чайковский, а в финале хором исполняем «Пусть бегут неуклюже». Оказывается, у наркомана Яши сегодня день рождения, с чем мы его и поздравляем. Хоровое пение тут же привлекает внимание, к нам заглядывает старшая медсестра и, окинув сборище суровым взглядом, предлагает всем покинуть уголок. Почему?! Мы еще не исполнили «Хэппи бёздей ту ю!» А та стоит на своем: уходите, и все!
– Зепр-рекса! – резко выкрикивает ара. – Доктор Кар-рлов! Доктор Кар-рлов!
Сестра указывает на разбушевавшуюся птицу.
– Вот что это такое?! Чему учите?! Быстро собрались и разошлись по палатам, иначе санитаров позову!
Делаем вид, что подчиняемся, хотя на самом деле общность не распалась. Это же самое ценное, мы все ходили сами по себе, а тут вдруг объединились в целое! Поэтому перемещаемся из палаты в палату, жмемся по углам, ускользая от камер, и обсуждаем – как вернуть утраченный музыкальный рай?
– Это обязательно нужно сделать! – нашептывает мой Капитан. – Иначе не попадете в благодатную страну, где все излечиваются, а потом живут в гармонии до скончания века!
– А она есть? Эта страна?
– Да как ты смеешь сомневаться?! Ты же сама мечтала о ней, просто не знала, как туда добраться! Теперь же у вас есть настоящий капитан…
– А ты, значит, не настоящий?
– Я – капитан твоего мозга. А Сюзанна – капитан… То есть капитанша твоей жизни. Иди вслед за ней, не бойся дур-медсестер и идиоток-санитарок! Вперед и только вперед!
О-ля-ля! Всю жизнь ждала того, кто бы вырвал меня из объятий холодного и красивого Одиночества, и вот нашла! Спешу в палату к Богдану, чтобы сообщить на ухо полученную новость. Мол, пора доставать твой автомат из-под койки, запасные магазины – и в путь! Дорога будет трудная и опасная, нам понадобится охрана, и ты, думаю, справишься с этой ролью! Справлюсь, кивает Богдан, лезет под кровать, а я спешу к модели. Тая в сомнениях, дескать, по пути могу разлететься на мелкие осколки, но я обещаю, что ее понесут на руках Гоша и Миша, эти парни надежны, как никто другой. Коркина
