Ценой собственной жизни - Ли Чайлд

Холли спрятала оружие в два разных кармана. Задернула занавеску ванной, чтобы скрыть следы своей работы. Надела резиновый набалдашник обратно на костыль. Доковыляла до матраса, села и стала ждать.

Главная проблема наблюдения с помощью только одной камеры заключалась в том, что съемки приходилось вести удаленным планом. Только так можно было следить сразу за всем районом. Поэтому отдельные детали получались очень мелкими. Группа людей, несущих что-то, на экране казалась ползущим насекомым.

— Это был Броган? — спросил вслух Уэбстер.

Перемотав кассету, адъютант снова включил видеомагнитофон на воспроизведение.

— Его несли лицом вниз. Трудно определить.

Остановив кассету, он с помощью цифровой обработки увеличил изображение. Переместил распятого человека в середину экрана. Увеличил разрешение до тех пор, пока изображение не начало расплываться.

— Трудно определить, — повторил адъютант. — Но это или Броган, или Милошевич, это точно.

— По-моему, это Броган, — сказал Уэбстер.

Джонсон пристально всмотрелся в изображение. Большим и указательным пальцем измерил по экрану рост того человека от головы до пяток.

— Какой у Брогана рост?

— Какой у Брогана рост? — вдруг спросил Ричер.

— Что? — переспросил Макграт.

Они прятались за деревьями, наблюдая за гауптвахтой. Ричер не отрывал взгляда от передней стены. Она имела в длину футов двенадцать, и футов восемь в высоту. Справа простенок шириной фута два, затем дверь, шириной тридцать дюймов, петли справа, ручка слева. Затем другой простенок шириной семь с половиной футов, до самого угла строения.

— Какой у него рост? — повторил Ричер.

— Господи, разве это имеет какое-то значение? — изумился Макграт.

— Я думаю, имеет.

Макграт недоуменно посмотрел на него.

— Пять футов девять дюймов, возможно, десять. Особенно высоким его не назовешь.

Цоколь был выложен из горизонтальных брусьев восемь на четыре дюйма, прибитых к каркасу. Где-то на середине проходил шов. Пол, скорее всего, из досок толщиной три четверти дюйма, уложенных на брус два на четыре дюйма. Следовательно, пол возвышался на пять дюймов над верхней частью цоколя. На полтора дюйма ниже дверной коробки.

— Он тощий, так? — продолжал Ричер.

Макграт по-прежнему ничего не мог понять.

— Думаю, тридцать восьмой размер.

Ричер кивнул. Стены сложены из бруса два на четыре, обшитого снаружи и изнутри вагонкой. Общая толщина около пяти с половиной дюймов, быть может, меньше, если внутри вагонка тоньше. Скажем, внутренняя поверхность дальней стены находится в пяти дюймах от угла, а пол поднят на пять дюймов.

— Броган правша или левша? — спросил Ричер.

— Объясни же мне, в чем дело! — прошептал Макграт.

— Правша или левша?

— Правша, в этом я уверен.

Стеновые брусья обычно связывают через каждые шестнадцать дюймов. Это стандартная практика. Однако от угла до правого края двери всего два фута. Если отбросить толщину стены, останется девятнадцать дюймов. Связка находится как раз посредине. А может быть, ее просто пропустили. В этом случае полость стены для теплоизоляции заполнена минеральной ватой.

— Отойди, — шепнул Ричер.

— Зачем?

— Делай, как тебе говорят!

Макграт отошел назад. Ричер сосредоточил взгляд на точке в десяти дюймах от угла строения и в пяти футах от земли. Качнувшись влево, оперся плечом на дерево. Поднял М-16 и прицелился.

— Какого черта ты делаешь? — прошипел Макграт.

Ричер ничего не ответил. Дождался очередного удара сердца и выстрелил. Раздался грохот, и пуля, пролетев сто ярдов, пробила стену. В десяти дюймах от угла, в пяти футах от земли.

— Какого черта ты делаешь? — снова прошептал Макграт.

Схватив за руку, Ричер увлек его в лес. Отбежав в сторону севера, они остановились. И тут одновременно произошли две вещи. На поляну высыпали шестеро бойцов. И дверь гауптвахты распахнулась. На пороге появился Броган. Его правая рука болталась. В плече зияла рана, из которой хлестала кровь. В руке был зажат табельный револьвер 38-го калибра. С взведенным курком. Указательный палец лежал на спусковом крючке.

Ричер перевел М-16 на автоматический огонь. Выпустил пять очередей по три патрона в землю, в середину поляны. Шестерка бойцов отпрянула назад, словно наткнувшись на невидимую преграду или оказавшись на краю пропасти. Скрылась в лесу. Броган вышел из дома. Остановился в полосе солнечного света и попытался поднять револьвер. Однако правая рука отказывалась повиноваться. Свисая беспомощной плетью.

— Ловушка, — объяснил Ричер. — Боркен рассчитывал, что я брошусь спасать Брогана. А тот ждал за дверью с револьвером. Я знал, что Броган — предатель. Но Боркену удалось на мгновение меня провести.

Макграт кивнул. Не отрывая взгляда от табельного револьвера в руке Брогана. Вспоминая, как его собственный револьвер отобрали. Подняв «глок», он прижал руку к стволу дерева. Прицелился.

— Оставь, — остановил его Ричер.

Держа Брогана под прицелом, Макграт покачал головой.

— Не оставлю. Ублюдок продал Холли.

— Я имел в виду, оставь «глок», — уточнил Ричер. — До Брогана сто ярдов. Для пистолета слишком далеко. Тебе повезет, если ты отсюда попадешь в дом.

Макграт опустил «глок», и Ричер протянул ему М-16. С любопытством посмотрел, как Макграт целится.

— Куда? — спросил он.

— В грудь, — ответил Макграт.

Ричер кивнул.

— В грудь — очень хорошо.

Замерев, Макграт выстрелил. У него получилось неплохо, но не отлично. Переводчик огня по-прежнему стоял на коротких очередях, и винтовка выпустила три пули. Первая попала Брогану в лоб, а две остальные ушли выше и расщепили дверной косяк. Неплохо, но не отлично. И все же достаточно для того, чтобы сделать дело. Броган рухнул словно марионетка, которой перерезали нити. Сложился будто телескоп, прямо на пороге. Выхватив у Макграта М-16, Ричер дал несколько очередей по опушке до тех пор, пока в магазине не кончились патроны. Вставив новый магазин, он вернул «глок» Макграту. Кивком предложил ему уходить в лес, на восток. Развернувшись, они наткнулись прямо на Джозефа Рэя. Безоружного, полураздетого. Спекшаяся кровь на лице напоминала бурую краску. Рэй пытался одеревеневшими пальцами застегнуть рубашку. Пуговицы попадали не в те петли.

— Женщины и дети погибнут, — пробормотал он.

— Джо, у вас есть час, — сказал ему Ричер. — Оповести всех. Пусть те, кто хочет остаться в живых, уходят в горы.

Рэй покачал головой.

— Нет. Мы должны собраться на плацу. Таков приказ. Мы должны будем ждать там Бо.

— Бо никуда не придет, — заверил его Ричер.

Рэй снова покачал головой.

— Придет, — уверенно заявил он. — Вам не одолеть Бо, кто бы вы ни были. Это просто невозможно. Мы должны будем ждать Бо. Он скажет нам, что делать.

— Джо, уноси отсюда ноги. Ради всего святого, уводи детей.

— Бо говорит, все должны оставаться здесь. Чтобы или пожинать плоды победы, или испить горечь поражения.

Ричер лишь молча посмотрел на него. Глаза Рэя безумно сияли. Зубы на мгновение сверкнули в победоносной улыбке. Отвернувшись, он убежал прочь.

— Какие женщины и дети погибнут? — спросил Макграт.

— Это все шумиха Боркена. Ему удалось убедить всех, что расплатой за поражение должно будет стать массовое самоубийство.

— И никто не осмелится его ослушаться?

— Ты даже представить себе не можешь, какая у него над ними власть.

— Впрочем, мне нет до них никакого дела, — сказал Макграт. — Пока что меня интересует только Холли.

— Согласен.

Они молча направились лесом в сторону Бастиона.

— Как ты узнал? — вдруг спросил Макграт. — Насчет Брогана?

Ричер пожал плечами.

— Не знаю. Просто почувствовал. Наверное, все дело было в его лице. Эти подонки обожают бить людей по лицу. Возьмем хотя бы тебя. Но лицо Брогана осталось нетронутым. Я его отчетливо разглядел. Ни синяков, ни крови. И мне показалось, в этом что-то есть. Засада, захват — эти ребята должны были дать выход напряжению, поработав кулаками по лицу Брогана. Так же, как это произошло с тобой. Но он был своим, поэтому его встретили теплыми объятиями.

Макграт кивнул. Машинально поднимая руку, чтобы ощупать разбитый нос.

— Ну а если бы ты ошибся?

— Ничего страшного не произошло бы. Если бы я ошибся, Броган не стоял бы за дверью. Он валялся бы на полу с несколькими сломанными ребрами, потому что его бы действительно здорово оттузили.

Макграт снова кивнул.

— И еще вспомни все эти крики, — продолжал Ричер. — Эти ребята маршировали словно на параде, не спеша, а Броган тем временем вопил, надрываясь. На самом деле все это было для того, чтобы привлечь мое внимание.