Несвятая троица - Наталья Кремнёва

— А кому сейчас легко его стараниями?!

Пыль хотел возразить, но Горыныч опередил его.

— Не надо, Дев. Пусть выговорится. Не таи злость, Лейа. Говори, я все выслушаю. Но позволь сперва сказать мне. Я виновен. Я знаю. И поверь, не прошло и дня, чтобы я не думал об этом! Ты права в своем возмущении, но прошу — позволь мне исправить.

Лейа помолчала немного.

— Нам нужно объединиться, верно? — уже спокойно уточнила она.

— И помириться, — кивнул Горыныч. — Всем. И начать предлагаю прямо сейчас. Прости меня, Лейа. Я виноват.

— Не передо мной тебе извиняться, — вздохнув, махнула рукой Аква. — Тебе еще у Шэры прощения простить.

— И все же — прости.

— Аааа, Пир, заканчивай! Совсем сопли распустил! Хватит уже! — поморщился Деврос, хлопнув по огненно-красной чешуе. Горр оставался единственным не сменившим форму.

— А ты, Дев… — начал было Пирос, обернувшись. Но Пыль не дал ему продолжить.

— Ни слова больше, слюнтяй! Не смей разводить сырость, а не то схлопочешь по наглой красной морде!

И в ту же минуту закутанный в светлые тряпки Хранитель Песка был сбит с ног. Но не драконом, а богатырского телосложения парнем с темно-рыжей шевелюрой.

— Пирос? — в голос выдали мы с ребятами. Парень обернулся, сверкнув зеленью змеиных зрачков. Поморгал, придавая им человеческий вид, и ухмыльнулся. Совсем по-горынычевски. И схлопотал оплеуху от поваленного друга.

— Рыжий псих!

— Темный гад!

— О, наша песочница снова в сборе, — закатила глаза Лейа. — Только не пойму — вы всегда такими были или так испортились?

— Да ладно тебе, Лей! — миролюбиво улыбнулся и без того счастливый донельзя Горыныч. — Признайся, что скучала!

— Раньше думала, что скучала, но теперь что-то не уверена, — скептически хмыкнула она. — Хватит грязь месить, оболтусы. Пора за остальными. Уверена, они ждут.

Рыжий сразу посерьезнел и подобрался.

— Да, верно. Лей, а… вы общались?

— Изредка. Знаешь ведь, что не получалось.

— Нет! Как это не получалось?

— А так! Мы же, в отличие от вас, идиотов, не ссорились. Но первые несколько веков просто не могли друг до друга добраться, нас будто не пускали. Потом стало проще, но увидеться удавалось издали и буквально на пару мгновений. Только в последнее столетье иногда удавалось провести вместе до четверти часа. Кто-то строго контролировал частоту и время наших встреч.

— Ты… Встречалась с обеими? — вопрос нелегко дался Пиру.

— Да. Правда с Тентарой удавалось видеться чаще. Она не пряталась.

— О, и как наша горная старушка? Совсем мхом покрылась? — встрял в беседу Деврос, скинув наконец с себя отвлекшегося здоровяка и поднявшись.

— Не больше, чем ты — пылью, — фыркнула в ответ дама.

— А… Шэра?…

— А Шэра не очень-то желала встречаться. Слышал, что она учудила в Круглой бухте?

— Туманная завеса? Даже до моих пустынь дошли слухи о ней, — кивнул Дев.

— Она спряталась там, не желая никого видеть. И ей это удалось. Проклятая бухта, бухта Гибели — так теперь зовут ее убежище люди. Не думаю, что она покажется тебе, Пир.

— Ничего. Я настойчивый, — тихо проговорил посерьезневший рыжик. Потом встрепенулся, словно стряхивая тяжелые мысли, и озорно улыбнулся. Вот только обмануть никого не вышло.

— Ладно, я полетел. Рано не ждите. Лей, оставляю наших маленьких помощников на тебя. Возлюби, как родных! — Аква насмешливо фыркнула. — А вы будьте паиньками. Ну все, пожелайте удачи, я в путь!

Он подпрыгнул, и в ту же минуту над озером с шумом вспорол крыльями воздух уже привычный алый дракон. Мы молча смотрели ему вслед.

— А меня все-таки проигнорировал, — задумчиво произнес Дев и с чувством добавил. — Рыжий гад!

— Ревнуешь? — усмехнулась Лейа.

— Констатирую факт, — спокойно парировал Хранитель Песков. — И кстати, хозяйка, о гостях не пора подумать?

Блондинка сдавленно буркнула что-то и торопливо повернулась к нам, сбившимся в кучу на том же месте.

— Прошу прощения. Обычно я более внимательна, но эти дуралеи сведут с ума кого угодно! Здесь неподалеку есть домик охотников. В нем давно никто не появлялся, но, полагаю, там вам будет уютнее, чем у меня.

— Наша прекрасная принцесса предпочитает гроты. Или пещеры в одиноких утесах посреди водной глади. Желательно бескрайней. А ведь по ней не скажешь, верно? — подмигнул нам Деврос, приобнимая Лейю за плечи. Но она, посуровев, сбросила его руку.

— А с тобой, Хранитель Песков, нам еще предстоит беседа. И легко тебе не отделаться.

Дев в ответ лишь сверкнул глазами. То ли насмешливо, то ли предвкушающе — кто его разберет.

…Туман. В серой влажной пелене ни видно ничего далее одного шага. Один шаг. Этого довольно, чтобы не свалится в воду и не забрести в скалы. Но недостаточно, чтобы оглядеться. Этого так много. И так мало.

Она здесь. Пока не видно, но она здесь. В паре шагов. Пара шагов. Протяни руку — и коснешься. Но нельзя. Стена. Незрима, но почти осязаема. Пара шагов. Так ничтожно. И так непреодолимо.

Ощущения. Нервы натянуты, как тетива лука. Непрощенные обиды, сказанные сгоряча слова, поступки, сделанные назло. Это камни, составляющие стену. Нежелание понять. Одержимость собой. Эгоизм. Гордость. Это раствор, связующий камни стены. Как преодолеть его? Как коснуться? Жжет сердце, словно раскаленной иглой, — не тронь! Оставь! Уйди… Уйди же…

Шаг. Замереть. Больно? Да. Глупо? Нет. Глупо было строить эту стену. Отдаляться. Рвать разлукой душу. Что дано взамен? Одиночество. Пустота. Боль. Зачем? Времени не разрушить стену. Уйти? А что потом? Что в конце? Сожаление. Горечь. Лишь гордость восторжествует — удержана, сохранена. А нужна ли?

Гордость. Это последний шаг. Самый тяжелый. Признать ошибку. Как можно? Нужно! Зачем эта вечная жизнь, если ее не с кем разделить?

Гордость. Проклятая! Как перебороть ее?

Шаг. Всего один шаг…

Перебороть себя. Все исправить…

Шаг…

И тихо, не словами, но сердцем:

— Прости.

В камине, весело потрескивая, горел огонь. Мы сгрудились вокруг, дружно протягивая огню руки. Практичный Тамирас еще и котелок протянул заодно. От резкого перепада в пространстве и климате, из раскаленной пустыни в озерную сумрачную прохладу, мы изрядно озябли. Не простыть бы. К тому же затерянный в приозерных лесах домик давно никем не посещался и встретил нас запущенностью и стылостью. Благо, в нем сохранился весьма приличный запас дров и все, что необходимо для вынужденной лесной ночевки. Кроме еды. Впрочем, мы не унывали — у нас еще оставался приличный запас пищи из собранного Горынычем багажа. А еще, пока мы обустраивались, в дверь постучали, и на пороге обнаружилась корзинка с ягодами и грибами, почему-то отдававшая тиной. Всего по чуть-чуть, но как десерт — очень неплохо.