Малый драконий род - Элизабет Кернер

— Когда явится целитель, я отошлю его сюда, девонька. И не ждите меня сегодня.

Я кивнула.

Она вышла, хлопнув дверью.

Джеми не проронил ни сова. Он стоял разинув рот, и на смуглой его щеке хорошо был заметен пунцовый след от пощечины. Вполне заслуженной, по-моему.

— Если ты сейчас же ее не вернешь, Джеми, знать тебя не желаю больше! — проговорила я. Он уставился на меня. Вознеся взгляд к потолку, я коротко взмолилась, чтобы Владычица наделила меня терпимостью. — Болван! Она ведь только что сказала, что любит тебя. Ты что, оглох?

— Чего? — переспросил он с глупым видом. — Но ведь она... она ударила меня, она сказала, что...

— Ступай за ней. Живо. Валяйся у нее в ногах, проси прощения, делай что угодно, но только догони ее, — сказала я. — Во имя Шиа, не заставляй меня вставать с постели и понукать тебя, иди же!

Совершенно оторопев, он вышел из комнаты и затворил за собою дверь.

Я повернулась к Вариену: он стоял с отвисшей челюстью, ничуть не лучше Джеми.

— Ланен! Почему это произошло?.. Нет, мне никогда не понять!..

Я усмехнулась:

— Не понять женщин гедри?

— Любых, не только гедри! — ответил он с улыбкой. — Жены кантри во всем столь же непостижимы, как ты и госпожа Релла. — Он погладил меня по волосам и добавил уже более серьезно: — Но больше всего, дорогая, меня тревожит то, что Джеми вдруг ни с того ни с сего ополчился против друга. Я-то думал, он восторгается госпожой Реллой.

— Это так, любовь моя. В том-то и вся загвоздка. Я знаю Джеми гораздо лучше, чем ты, — произнесла я с трудом, откинувшись на спинку кровати. От возбуждения у меня вновь разболелась голова, а внизу живота кололо и щемило, точно все демоны мира разом принялись щипать мне внутренности.

— Это все из-за почтовых лошадей... Я поинтересовалась у Реллы: оказывается, такая услуга куда как недешева, тут нужно целое состояние, и Джеми это известно лучше, чем мне. Думаю, она уже начала ему по-настоящему нравиться, но когда вышло, что она вон как добра к нам, в нем пробудились подозрения. Так уж он устроен, — добавила я, как бы извиняясь. — Это у него из-за недоверия к людям... нет, пожалуй, из-за недоверия к женщинам, — поправилась я. — С женщинами он никогда не был счастлив.

Вариен нахмурился:

— Еще одна тайна. Я достаточно наблюдал за ним, за твоим нареченным родителем. Он благороден и смел, мастерски владеет мечом и знает тайны иного искусства — возделывания земли, дающей пищу. Сердце у него честное, готов поклясться. Как же такому мужчине не удалось обрести подругу?

С каждым вздохом мне становилось все хуже и хуже, но я знала, что вскоре должен прибыть целитель, и отгоняла боль.

— Наверное, это из-за того, что он оставался со мною в Хадронстеде, — промолвила я, радуясь, что можно отвлечься и о чем-то поразмыслить. — Для любой женщины в округе он слишком уж незауряден: им ведь нужен простой фермер, а он не таков.

Вариен улыбнулся, глядя мне в глаза.

— Да уж, это верно, — согласился он. — Да и ты не так уж проста. — Нагнувшись, он поцеловал меня; теплые его руки нежно легли мне на спину, а губы были настойчивыми и страстными. Владычица свидетельница, я чувствовала себя настолько ужасно, что мне было не до страсти... Хотя это помогло ненадолго отвлечься.

Особенно когда он продолжил свою речь на Языке Истины. Так ему всегда удавалось склонить меня к своей воле: обычная телесная страсть объединялась с восхитительным голосом, дивным эхом раздававшимся в тиши моего сердца, а древний разум моего супруга перемешивался с моим, чтобы породить нечто совершенно новое.

«Ты моя дорогая возлюбленная, Ланен, и песнь моей души наконец-то сложена. Я уже думал, что не смогу любить тебя еще сильнее, отдав тебе все, что только способен был отдать, но тут — о чудо! я узнаю, что ты носишь под сердцем нашего ребенка, и любовь с новой силой переполняет меня неистовой страстью, подобно бурным вешним водам, и вся эта любовь принадлежит тебе, Ланен, Ланен Кайлар, Кадреши-на Вариен!..»

И тут как раз вошел целитель. «Вовремя», — подумала я, хотя благодаря Вариену ненадолго позабыла о своих муках. Я лишь мельком задумалась, намеренно ли Вариен так поступил или случайно. Когда позже я поразмыслила над этим, то решила, что скорее всего намеренно.

Целитель представился: оказалось, что его зовут Джан. Он спросил, что меня беспокоит, а сам тем временем воззвал к своей силе, мягко направив ее на мои ноющие кости. На этот раз я даже ощутила его силу — холодную, голубоватую, — и едва боль оставила меня, как я разрыдалась от облегчения. Когда самое худшее было позади, я смогла расслабиться и дала ему спокойно работать. Но, закончив свои действия, он остановил на мне долгий взгляд и нахмурился.

— Госпожа, известно ли вам, что ваш ребенок губит вас?

— Да, известно. Нельзя ли что-нибудь сделать? — спросила я.

Вновь направив на меня свою чудодейственную силу, он принялся что-то высматривать, долго и пристально. Потом, видно, попробовал что-то применить, но стоило ему увеличить поток своей силы, как меня пронзила нестерпимая боль. Я завопила, он сейчас же остановился и принялся извиняться.

— Госпожа, я не знаю, что тут можно сделать, — сказал он, вновь направляя на меня свое сияние, но на этот раз чтобы унять боль, которую сам же и причинил. Лицо у него было хорошее, доброе, но в глазах у него я видела скорбь. — Я знаю лишь одного мага, который мог бы вам помочь. Это магистриса Эрфик из Верфарена. Она мудра и могущественна, а небывалое ее мастерство проявляется наиболее ярко как раз в помощи при родах. — На этом он мог бы и остановиться, но совесть не позволила ему умолчать. — Госпожа, прошу меня простить, но я должен поведать вам кое-что. Я приостановил боль и кровотечение, однако вскорости все это повторится, особенно если вам придется путешествовать и дальше. Вы... простите, но я должен подготовить вас... — Он был в сильном смятении. Но в то же время оказался очень храбрым. — Вам следует осознать, насколько вы сейчас недалеко от смерти, госпожа. Я вижу, вам не занимать силы, но вы должны мне поверить. Я кое-что сделал, но это поможет вам продержаться каких-нибудь несколько дней. Однако если вы вздумаете вновь скакать верхом, как сегодня, помощи моей хватит лишь до завтрашнего вечера. Вам следует остаться здесь и отдохнуть!

Я сидела перед ним на кровати. Все еще чувствовалось легкое недомогание: я утомилась, и перед глазами все плавало. Но он наверняка ошибался.

— Я не настолько ужасно себя чувствую, господин, — возразила я. — Не верится мне в ваши слова. С чего вдруг мне умирать? Я сильная, за всю жизнь почти совсем не болела. Почему это должно представлять для меня такую опасность?