Сердце русалки - Ида Миллер

Через два дня новобрачные все же собрались ехать. Лея вспомнила, как прощается с родителями, которые были хоть и рады ее замужеству, но все же плохо скрывали грусть от расставания. Невеста в последний раз взглянула на родной дом, на очертания таинственного Черного леса, и когда экипаж уже прилично отдалился деревни, она краем глаза все же захватила блик с поверхности озера, которое в тот день ей показалось особенно красивым. Вдруг Йохан ей что-то сказал, она даже не расслышала что, но ей пришлось повернуться к нему и мило улыбнуться в ответ. Выглянув снова в окно, Лея обнаружила, что озеро скрылось в ландшафте, и на смену ему пришли километры одинаковых полей с редкими островками деревьями. Сердце ее сжалось от разочарования. Нужно попрощаться. Она больше не Лея Лафонтен, теперь она Лея Моррант.

Громкий звон разбитой посуды вывел девушку из воспоминаний. Она вскочила и подбежала к маленькой служанке, которая не удержала поднос, из-за чего несколько фарфоровых блюдец разбились. Девочка-подросток в белом чепчике расплакалась и, всхлипывая, стала подметать пол. Лея быстро посмотрела по сторонам и принялась ей помогать. Йохан ненавидел, когда прислуга допускает ошибки. Если он недосчитается тарелок, то, скорее всего, бедной девочке придется выплачивать компенсацию из своей и без того скромной оплаты. Лея сразу решила, что возьмет вину на себя, уж ей-то он простит. Но муж, видимо, ничего не услышал и не влетел в столовую, поэтому девушка вздохнула с облегчением.

Закончив с уборкой, она сделала глоток душистого чая и снова погрузилась в воспоминания. Больше всего она жалела, что семья настояла на том, чтобы Леду на свадьбу не приглашать. Леда уже несколько месяцев коротала дни у бабушки, и за все время только один раз Лафонтены получили от нее скромную весточку, где она в двух строках написала, что у нее и у бабушки все хорошо.

Когда Лея переехала в дом Йохана и стала здесь номинально хозяйкой, фактически она осталась на уровне приезжей гостьи. Прислуга еще помнила прошлую жену Йохана и, похоже, очень любила и скучала по ней. Лею встретили холодно, хотя и обслуживали ее с головы до ног. Все в доме было заведено делать так, как распоряжалась еще покойная. Первое время Лея не рисковала ни с кем спорить, и когда ей подавали на завтрак творог с орехами, который любила бывшая хозяйка, и который Лея на дух не переносила, она все же терпела, съедала, не имея наглости задать свои правила.

Господин Моррант действительно не врал о финансовом положении. Особняк был поистине огромен, его крыши и балконы украшали помпезные статуи античных богов и библейских демонов, а территория с красивым садом располагалась на километры вокруг, но он был не похож на тот дикий растительный мир, который любила и ценила Лея в Черном лесу. Слишком цивилизованный и облагороженный, он казался каким-то искусственным. Ближайшая деревня, где жили семьи местной прислуги, находилась недалеко, за посадками, но добираться туда было непросто, да и особо незачем.

Внутри новый дом Леи поражал своими размерами и красотой. Резная мебель, огромные полотна на стенах, выполненные знаменитыми художниками, белые мраморные полы и лестницы, позолоченные круглые люстры на разрисованных античными сюжетами потолках. Был также целый зал, посвященный родословной семьи Морранта. Йохан пообещал Лее, что однажды там появится и ее портрет. Изображения бывшей жены на стене не было, хотя рядом с портретом Йохана остался прямоугольный след, вокруг которого обои немного выцвели. Значит, раньше здесь все же находилось полотно. Позже она обнаружит этот портрет в рабочем кабинете мужа. Он висит прямо у него перед глазами.

Комнат и залов в особняке было столько, что девушка невольно поражалась тому, зачем одному человеку такой огромный дом. Тем не менее Йохан заботился об интерьере, и, казалось, был готов часами рассказывать о происхождении очередной вазы или скульптуры. Эта показная роскошь так не вписывалась в привычный образ жизни Леи, что ей вдруг стало неловко. Все было таким чужим, невнятным, преувеличенным, словно хозяин дома больше ничем не мог похвастаться, кроме как шелковыми занавесками и фарфоровыми сервизами. К Лее приставили молодую служанку, которая была едва старше самой госпожи. Девушка показала новые покои Леи, где в шкафах и тумбах хозяйку ждал целый склад из модных платьев и бижутерии. Уж на что, а на украшение своих любимых предметов интерьера Йохан не жалел денег. На прикроватном столике Лею ждала заколка в форме стрекозы, точно такая же, как та, что она потеряла в темных водах Лазурного озера. Сердце дрогнуло от воспоминаний. Она снова ощутила тяжесть сходящейся над ней толщи воды, голова закружилась, и Лея устало присела на кровать. Она повертела заколку в руках, поднесла к свету. Изумруды, служившие стрекозе глазами, красиво переливались на солнце, и Лея, не раздумывая, прикрепила украшение на волосы рядом с ухом.

Прошло три года. А где теперь эта заколка? Лея потерла лоб, пытаясь вспомнить, но так и не смогла.

* * *

Лея почувствовала тяжелую теплую ладонь на своем плече. Господин Моррант, одетый в бордовый костюм, наконец, решил выйти из кабинета. При нем был неизменный портмоне и кожаный чемодан, где он носил бумаги и печати. Йохан никогда не позволял себе «плохо» выглядеть. Даже после встреч с друзьями, которые часто приезжали к ним в дом, и они шумно отдыхали с сигарами и алкоголем до утра, он все равно по пробуждению укладывал волосы и закручивал усы.

— Я же просил тебя не читать за едой, милая, — он ласково сощурился, хотя в голосе чувствовалось некоторое раздражение.

— Книга такая интересная, что я не смогла удержаться, прости. Ты уезжаешь?

— Да, возникли дела, нужно встретиться с парой знакомых.

— Можно мне поехать к родителям? Я давно от них ничего не слышала, на последнее мое письмо уже больше двух месяцев нет ответа.

— Опять ты за свое, любимая, — Йохан убрал ладонь с ее плеча и скрестил руки на груди. — Я же тебе говорил, ты одна никуда не поедешь. А у меня слишком много работы, чтобы прерываться на посещение родственников.

— Даже на пару дней? — Лея опечаленно подняла глаза на мужа.

— Даже на пару дней. Пусть приезжают к нам сами.

— Отцу тяжело переносить долгие поездки, у него частые головные боли, а мама не может его оставить.

— Разговор окончен, дорогая, — Йохан сказал это так резко, что Лея вздрогнула. — Я уехал, не скучай.

Когда карета супруга