У Великой реки - Андрей Круз

– Тот ему сам объяснил, что амулет может?

– Сам. Иначе кто под него деньги поставил бы? В общем, с того момента появилась у Ветлугина идея на большую дорогу пойти. Но с этим вышла незадача – то ли у Ветлугина самого умения мало было, то ли амулет слаб, но хватало его действия минут на пять, не больше. Если на дороге, где люди по одному не ездят, грабежом заниматься…

– Можно не успеть, и в разгар драки в человека прекратиться. – закончил я за него.

– Верно. А в обычном виде боец из него как из говна пуля. Поэтому стал он прислушиваться к разговорам в своем трактире, выбирать расторговавшихся купцов, и им подсыпать снотворное. А потом через окно лезть. Двоих так порвал, ума же хватило забирать не все деньги.

– Отчего все и были уверены, что это нечисть. Так? – уточнил я.

– Верно. – опять кивнул староста. – Так и решили. Затем его служанка увидела, как он кому-то сыплет порошок в графин. Она девкой не великого ума была, скорей всего, даже и не поняла, в чем дело. Но Ветлугин решил перестраховаться. Купца рвать не стал, а девчонку домой отослал и по пути разорвал. Спасла она того купца, сама не ведая. Ну а дальше все ясно. Купца с приказчиком порвал. Когда приказчика рвал – в человека превращаться начал, вот и не закончил. Верно вы подметили. Времени ему не хватило.

Староста выпил еще стакан морса, затем спросил у Лари:

– Теперь вы мне расскажите, что же это такое наш Ветлугин выиграл?

– Был в свое время на востоке такой кочевой народ – Джур-Урдэ. – взялась рассказывать тифлингисса. – У вас на западе называли их арлингами. Арлинги разводили лошадей, брали полон, грабили и торговали рабами. Поклонялись они не богам, не силам природы, а демону шестого плана, сеньору и владыке над демонами мести и злобы, Ава-Адону, который их племя и опекал лично.

– Куратор, типа? – уточнил я.

– Вроде того. – кивнула Лари. – Ему приносились жертвы – каждый пятый пленный, а если не было пленных, то первые три девственницы народа, достигших совершеннолетия с праздника высоких трав.

Она усмехнулась, затем сказала:

– На самом деле Ава-Адону на их девственность, равно как и пол, глубоко плевать. Но это мелочи уже. Подробности. В общем, народ этот, арлинги, жил себе понемногу, пока с востока, с каких-то дальних островов, не пришла раса сикомэ, перебравшись на материк.

– А это еще кто? – спросил жандармский вахмистр, с недоумением нахмурившись…

– Это раса такая. – еще раз сказала Лари. – Как вы говорите – гуманоидная. Похожие на людей. Но раса не человеческая. Во всяком случае, от контактов сикомэ с людьми детей не бывает. Равно как и с эльфами, гномами, половинчиками и всеми прочими. Происхождения они непонятного. Похожи на высоких, узколицых, узкоглазых жителей востока. Занимаются лишь войной, нанимаясь дружинами к окрестным правителям. Воины они отборные. Ничем другим не знамениты, кроме редкой воинственности и тем, что убивают мучительски всех пленных.

– Что-то я слышала про них. – вмешалась Маша, до сего момента молчавшая. – Вроде как злобные они невероятно. И всех пленных приносят в жертву.

– Нет, в жертву они вообще никого не приносят. – отрицательно покачала головой Лари. – Они, кажется, вообще богов не имеют. Сами они в плен не сдаются, в безнадежном положении дерутся, пока их не убьют. Не попадают в плен даже их женщины и дети. Сами же, убивая пленных, считают, что оказывают им услугу, смывая их страданиями их же позор. Если воин выжил в плену, то он от этого страшно мучается, и его ждет ужасное посмертие, и лишь его мучительная смерть вернет утраченную честь. Вот и помогают, чем могут. Сикомэ даже в работорговле не замечены, всех попавшихся к ним убивают.

– И гражданских? – удивился староста.

– Нет у них гражданских. – пояснила Лари. – Их гражданские кончают с собой, чтобы в плен не попадать.

– И какая связь с этими… арлингами? – вернул разговор в нужную колею жандарм.

– А очень простая. – вернулась к предмету разговора отвлекшаяся было Лари. – Столкнулись сикомэ с джур-урдэ. Причем, по вине последних. Сикомэ прислали к ним какое-то посольство, а арлинги его в жертву принесли Ава-Адону. Одни других стоили, и, как вы говорите – нашла коса на камень. Началась война, в которой арлинги были почти истреблены. Тысячный Улхо повел остаток племени на запад, но там они уперлись в великое озеро Балхчу. Сикомэ прижали их к берегу, кочевники же арлинги даже плотов не знали. Да и плоты там делать не из чего – сплошь трава и степь до горизонта. В общем, Улхо принес в жертву Ава-Адону всех женщин, стариков и детей, что с ним шли, Всех, кто не мог встать в строй в последней битве. Взамен же последние жрецы изготовили амулеты, которые позволяли превращаться каждому воину, имевшему хоть проблеск магической силы, в аватару Ава-Адона – в бхута. Кто-то мог продержаться в таком облике дольше, кто-то меньше.

– А что за бхут такой? – спроси жандарм.

– Бхут – это что-то вроде вурдалака и оборотня одновременно. Сильный, быстрый, только пасть длиннее, почти как у оборотня полупревращенного, и хвост есть. – объяснил уже я. – По крайней мере, так его в книжках описывают.

– И что? – спросила Маша.

– А то, дорогая моя, что это им не помогло. Сикомэ все рвано победили в битве и вырезали джур-урдэ до последнего человека. Часть амулетов пропала, но какое-то количество все же нашло дорогу к новым владельцам. Кабатчику достался один из них. И он решил поправить свои дела. Поправил, кстати? – спросила Лари у старосты.

– Вроде как поправил. – подтвердил тот. – Денег у него уже хватало с запасом и чтобы со ссудой рассчитаться, и чтобы еще один трактир открыть.

– Кому теперь трактир пойдет?

– Брату его двоюродному. Лесничествует у нас. Достойный человек. – сказал староста. – А вы теперь как планируете?

– Нам дальше надо. Мы, вообще то, с другим заданием ехали, у вас задержались. – взял я инициативу на себя. – С утра пораньше завтра покатим дальше. Что там по дороге слышно?

– Ну, про очередную тварь, что на обозников нападает, это вы слыхали, говорили. – начал перечислять вахмистр, как лицо, следящее за дорогами. – Дальше вроде тихо было, но вот после Бродов, по слухам, банда шалить начала. Человек десять их, назвались «Ласками».

– Из аборигенов, что ли? – спросил я.

Только банды из аборигенов имели привычку присваивать себе какие-нибудь имена. Бандиты из пришлых такой склонностью к бахвальству и саморекламе не страдали, а все больше интересовались практической стороной разбоя.

– Из аборигенов. – подтвердил жандарм. – разбили почту в Бродах, взяли немалую сумму в деньгах. Двоих почтовых стражников застрелили, и разъезд жандармский обстреляли из засады. Двое убитых и пятеро раненых. Один скончается, видать. С жандармов взяли один СВТ и еще два СКС с почтовой стражи. А так все больше «болтами» вооружены, «маузерами» и трехлинейками.