Красный кролик - Том Клэнси

Райан с трудом осилил три страницы — не слишком плодотворный день; причем нельзя было делать поправку на то, что его изысканная проза требует кропотливой работы над каждым словом. Он писал грамотно — английскому языку его научили в основном священники и монахини. Механика его слов была эффективной, однако едва ли ее можно было назвать изящной. Из первой книги Райана, «Обреченных орлов», редактор исключил все робкие попытки художественного стиля, что привело автора в тихую ярость. Тем более, что немногочисленные критики, ознакомившиеся с этой исторической эпопеей и похвалившие ее за глубокий и всесторонний анализ, сурово отмечали, что книгу можно считать неплохим учебником для студентов исторических факультетов, однако простой читатель вряд ли захочет тратить на нее свои деньги. В итоге было распродано 7865 экземпляров — не слишком хороший результат для работы, длившейся два с половиной года. Однако Райан напомнил себе, что это было только начало; возможно, новое издательство подберет ему другого редактора, который не окажется таким беспощадным врагом. По крайней мере, надо надеяться на лучшее.

Однако проклятая книга не будет написана, если он не будет над ней работать, а три страницы были слишком скудным урожаем целого дня, проведенного в своем логове. Райану приходилось делить свой мыслительный процесс между двумя проблемами, а это никак не может положительно сказаться на производительности труда.

— Ну, как идут дела? — спросила Кэти, внезапно появившаяся у Джека за спиной.

— Неплохо, — солгал он.

— Докуда ты дошел?

— До мая. Холси по-прежнему воюет со своим кожным заболеванием.

— С дерматитом? Знаешь, даже в наши дни это может доставлять очень много хлопот, — заметила Кэти. — Больные прямо-таки сходят с ума.

— С каких это пор ты разбираешься в кожных болезнях?

— Джек, ты не забыл, я как-никак доктор медицины. Возможно, всего я и не знаю, но мне известно очень многое.

— Больше всего мне в тебе нравится твоя скромность, — скорчил гримасу Райан.

— Ну, когда ты подхватил простуду, разве не я вылечила тебя?

— Пожалуй, ты. — Его действительно вылечила Кэти. — Как малыши?

— Чудесно. Салли вдоволь накачалась на качелях, и еще она завела себе нового друга. Его зовут Джоффри Фроггэт. Его отец адвокат.

— Замечательно. Здесь что, кругом одни юристы?

— Ну, среди них найдутся один врач и один шпион, — напомнила Кэти. — Вся беда в том, что я не могу никому говорить, чем ты занимаешься на самом деле, ведь так?

— И что же ты им говоришь? — спросил Джек.

— Что ты работаешь в посольстве.

Достаточно близко к правде.

— Еще один крючкотвор, не вылезающий из-за своего стола.

— Ты что, хочешь вернуться в «Меррил Линч»?

— Фу! Только не в этой жизни!

— А есть люди, которым нравится зарабатывать прорву денег, — заметила Кэти.

— Только в качестве хобби, дорогая. — Если он вернется на биржу, его тесть будет злорадствовать целый год. Нет, только не в этой жизни. Он уже отслужил свой срок в преисподней, как и подобает настоящему морскому пехотинцу. — У меня есть более важные дела.

— Какие, например?

— Не могу тебе сказать, — парировал Джек.

— Знаю, — игриво улыбнулась жена. — Ну, по крайней мере, это не покупка акций осведомленным лицом59.

На самом деле, Райан вынужден был признать, что все сводилось именно к этому — причем в худшем духе. Тысячи людей ежедневно работали над тем, чтобы узнать информацию, которую они не должны были знать, а затем предпринять действия, которые они не должны были предпринимать.

Однако обе стороны вели эту игру, вели ее крайне осторожно, потому что ставкой в ней были не деньги. Игра шла не на жизнь, а на смерть, а такие игры бывают самыми беспощадными. Однако Кэти не мучит бессонница каждый раз, когда она уничтожает в мусоросжигательной печи клиники удаленную недоброкачественную опухоль, хотя ведь раковые клетки, вероятно, тоже хотят жить. Но ведь от них столько вреда, что они не имеют права на жизнь, так?

Положив сообщение на стол, полковник Бубовой внимательно прочитал его. Руки у него не дрожали, и все же ему пришлось закурить, чтобы лучше думалось. Итак, Политбюро все-таки решило осуществить задуманное. Леонид Ильич лично подписал письмо, адресованное первому секретарю ЦК болгарской компартии. Надо будет предупредить советского посла в Софии, чтобы тот в понедельник утром позвонил в министерство иностранных дел Болгарии и договорился о встрече. Встреча будет недолгой. Болгары — послушные собачонки Советского Союза, но иногда от них бывает большая польза. Советские спецслужбы посодействовали в устранении Георгия Маркова на Вестминстерском мосту в Лондоне — именно КГБ снабдил болгар оружием, если можно назвать оружием зонтик, средство доставки маленького металлического шарика, наполненного ядом рицин, который заставило навеки умолкнуть этого надоедливого перебежчика, любившего пространные беседы с корреспондентами международного отдела Би-би-си. Хотя с тех пор прошло уже какое-то время, подобные долги не имеют срока давности, не так ли? По крайней мере, не на государственном уровне. И вот сейчас Москва решила получить причитающееся. Кроме того, до сих пор не потеряло силу соглашение 1964 года, согласно которому «Държавна сигурност» должна была помогать КГБ в осуществлении «мокрых» дел на Западе. А Леонид Ильич к тому же пообещал передать болгарской армии целый батальон новых танков Т-72 последней модификации — именно такие подарки позволяют коммунистическому лидеру чувствовать себя в большей политической безопасности. И танки дешевле истребителей МиГ-29, которых просили болгары. Как будто болгарские летчики смогут справиться с управлением таким самолетом — Бубовой вспомнил шутку, бытующую у советских пилотов, относительно того, что болгарам приходится руками запихивать в гермошлем свои усы, чтобы опустить стекло. Впрочем, с усами или нет, болгары всегда считались детьми России — подобное отношение сохранилось еще с царских времен. И, по большей части, они были детьми послушными. Болгары не знали разницы между добром и злом — главное, чтобы их не схватили за руку.

Итак, Бубовой выкажет подобающее уважение главе суверенного государства. Его примут любезно, как посланца великой державы. Болгарский лидер немного поупрямится, но в конце концов согласится. Его поведение будет таким же стилизованным, как выступление балерона Александра Гудонова, и таким же предсказуемым относительно исхода.

После этого надо будет встретиться с Борисом Строковым и выяснить у него, как быстро тот сможет подготовить операцию. Борис Андреевич с восторгом ухватится за такую возможность. Это станет самым ярким эпизодом в его жизни, подобно выступлению на Олимпийских играх, и в случае успешного исхода ему обеспечено продвижение по службе, — а может быть, и новая машина или дача под Софией. Или даже и то и другое. «Ну а на что рассчитывать мне самому? — задал себе вопрос полковник КГБ. — Определенно, на продвижение по службе.» Генеральские звезды, перевод в Москву, уютный отдельный кабинет в центральном управлении. Плюс просторная квартира на Кутузовском проспекте. Мысль о возвращении домой согрела душу резиденту, которому пришлось провести столько лет за пределами родины. «Достаточно, — подумал Бубовой. — Более чем достаточно.»

— Где сейчас находится дипкурьер? — спросила Мери Пат, вычищая пылесосом ковер в гостиной.

— Где-нибудь над Норвегией, — подумав, ответил муж.

— Мне пришла в голову одна мысль.

— Вот как? — повернулся к жене Эд.

— А что если нам удастся вытащить «кролика» так, что русские об этом не догадаются?

— Черт побери, и как же мы это осуществим? — удивленно спросил муж. Что она надумала? — Знаешь, даже просто вытащить его отсюда вместе с семьей будет очень нелегко.

Мери Пат поделилась с ним мыслью, родившейся в ее изворотливом мозгу, и Эд вынужден был признать, что она оригинальна.

«Я всегда знал, что от тебя можно ждать что-нибудь такое,» — подумал он, сохраняя на лице непроницаемое выражение. Но затем московский резидент начал размышлять вслух:

— Слишком сложно.

— Однако осуществимо, — возразила жена.

— Дорогая, это еще под большим вопросом.

Но Мери Пат по глазам мужа видела, что он задумался.

— Да, но если нам удастся провернуть такое, какая это будет удача! — сказала она, орудуя пылесосом под диваном.

Рев стал таким громким, что маленькому Эдди пришлось наклониться к телевизору, чтобы слышать реплики трансформирующихся роботов. Очень хорошо. Если Эдди ничего не слышит, микрофоны КГБ уж подавно ничего не услышат.

— Вообще-то, стоит об этом подумать, — наконец согласился Эд. — И все же осуществить что-либо такое… черт возьми!

— Знаешь, нам платят как раз за изобретательность, разве не так?