Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 24. Аркадий Инин - Винокуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все рассмеялись. А загорелый Виктор сказал серьезно:
— Вообще-то, любое дело — это палка о двух концах. Вот я монтировал на Ангаре комбинат. Красавец гигант получился! Достижение это у меня?
— Безусловно, — кивнул Юлик.
— Так. А на днях я про свое достижение читал в газете. Полтайги он своими дымами потравил, этот мой красавец!
— Брось, Витя, так можно во запутать, — возразил Валера. — Вот я, к примеру, о чем с детства мечтал, того и добился.
— С детства ты мечтал продавать мороженое! — съязвила Мила. — У Арбатского метро.
— Точно, — спокойно сказал Валера. — И осуществил мечту.
— Мороженым торгуешь? — удивился очень солидный Николай.
— Торгую. И делаю. Я на молочном комбинате работаю.
— Карлсон ты наш! — восхитилась Леночка.
— Нет, по Витькиной логике, я не Карлсон, а какая-нибудь Снежная королева. Любая мамаша может сказать: зачем вы. Валерий Михайлович, делаете это жуткое мороженое? От него у моей Лялечки ангина!
Все зашумели, соглашаясь или возражая. А солидный Николай глубокомысленно вздохнул:
— Все так и есть. Сколько людей — столько взглядов на одни и те же стороны бытия.
Надя задумалась, вспоминала свое…
Над серебристой лентой реки застыли в воздухе два мотылька, едва трепеща крылышками. Но вот они метнулись и исчезли, потревоженные бегущей по берегу молодой женщиной в спортивном костюме, ладно подчеркивающем ее стройную фигуру.
Женщина, растерянно оглядываясь по сторонам, пробежала мимо лужайки, на которой ребята, вперемежку с отцами семейств, среди которых был и Кирилл, гоняли футбольный мяч.
Кирилл, не сбавляя темпа, подбежал к знакомой белой коляске, на борту которой было уже четыре звездочки, быстренько покачал ее, успокаивая лежащего в ней ребеночка, и молнией вернулся на свой боевой пост, успев перехватить отпасованный мяч.
Кирилл гнал его, отмахиваясь от бежавшего рядом пятилетнего сына Юры.
— Папа, папа, опять Наташка потерялась!
— Какая Наташка? — в азарте кричал Кирилл.
По берегу бродила Надя с двухлетней Валентиной на руках, обшаривая кусты на детской площадке:
— Наташа… Наташенька, доченька… Где ты, Наташа?
За домиком лодочной станции она чуть не столкнулась с женщиной в спортивном костюме.
— Катя! Катенька! Катюша-а! — взволнованно кричала женщина.
— И ваша потерялась? — участливо спросила Надя.
— Как в воду канула! — чуть не плакала женщина. — Мы только причалили, я с ней на минутку вышла на берег и…
— Сколько ей?
— Полтора годика. А вашей?
— Скоро четыре… и вечно теряется, — улыбнулась Надя. — А как ваша выглядит?
— Черненькая такая… черноглазая. С красным бантиком. Не видели?
— Нет. А моя беленькая. С голубым бантом.
— Тоже не видела. — Женщина опять засуетилась. — Катя! Где же ты, Катюша?!
К маме подбежал Юра:
— Нету Наташки? Я папу позвал…
Женщина удивленно глянула на пополнение семьи. А тут еще явился Кирилл, кативший коляску.
— Ну, елки, куда ты ее девала? Газету нельзя почитать «покойно.
Женщина хмыкнула при виде шумной семейки. Но вспомнила о своем и снова закричала:
— Катя! Катюша…
— Наташка! — деловито зашумел маленький Юра. — Вот будет тебе, Наташка, выходи!
— Стоп! — закричал Кирилл. — Всем слушать!
Все затихли. Шелестела листва. Плескалась речная волна. Из-под опрокинутой лодки доносились какие-то всхлипы. Все бросились к лодке, перевернули ее. Под ней сидели маленькая беленькая девочка с голубым бантом в кудряшках и маленькая черненькая собачонка с красным бантом на шее. Сидели, таращились, девочка плакала, собачка тихонько скулила — боялись друг дружку.
— Наташенька! — подхватила на руки девочку Надя.
— Катюша! — подхватила на руки собачонку женщина.
Каждая обнимала-целовала свою пропажу. И все смеялись.
— Ничего вышло! — сказал Кирилл. — Мы думали, у вас тоже девочка.
— А кто же она? — гладила собачку женщина. — Любимая моя девочка!
Она помахала кому-то у реки и крикнула:
— Нашлась! Ленечка, она нашлась!
У берега покачивалась байдарка, в которой сидел молодой симпатичный мужчина. Женщина привычным движением закинула за спину пристяжной детский стульчик, в котором послушно сидела собачка Катенька.
— Свадебное путешествие! — улыбнулась Надя.
— Вот! — обрадовалась женщина. — Нас все принимают за молодоженов. А мы уже женаты семь лет!
Усаживаясь в байдарку, она продолжала щебетать:
— Ленечка, посмотри, какие славные детишки. Целый выводок. Прямо как из инкубатора!
— Шутка?! — начал заводиться Кирилл.
— Почему шутка? — удивился мужчина. — Они у вас действительно очень симпатичные.
Надя придержала Кирилла за рукав и спросила:
— А у вас дети есть?
— Зачем? — искренне удивилась женщина. — В наше время у женщин есть дела поважнее…
Мужчина засмеялся и, оттолкнув байдарку веслом от берега, помахал рукой на прощание.
Надя с Кириллом молча переглянулись.
А по реке летела серебристая байдарка, влекомая легкими серебристыми веслами, вспархивающими над водой, как мотыльки.
— Надя, Надь! — обнимала подругу за плечи Леночка. — Ты куда уплыла?
— Да все туда же… — вздохнула Надя. — Все про жизнь свою формулирую. У Андрюши вон как четко выходит…
Она кивнула в сторону доски, у которой — под взглядом телекамеры — набрасывал мелом какие-то домики, пронзенные солнечными лучами, человек в кожаной куртке..
— Да ну его! — проворчала Леночка. — Совсем зациклился на этом своем «городе солнца»! Придумал какие-то дома круглые, чтоб в каждое окно солнце хоть на час, а заглядывало.
— Так это ж хорошо!
— Чего хорошего? Мог бы уже давно диссертацию защитить, а он… И дома я одна пашу за этого гения… Знаешь, до чего дошло? Он даже не спрашивает: «Ты положила сахар?», нет, он только интересуется: «Леночка, ты уже размешала сахар в моем кофе?»
Юлик замахал на них рукой и сделал страшные глаза. Подруги закивали: мол, поняли, поняли, молчим. Но Надя все же прошептала:
— Не плачься, Ленка. Андрюша у тебя молодец. И ты совсем не изменилась, так замечательно выглядишь!
— Да нет, это косметика у меня замечательная, — отшептала Леночка. — С этим гением будешь выглядеть — и парикмахерскую некогда сходить. Плюс Димка…
— Сын?
— Сыночек. Знаешь, я мечтала, нарожаю целых двух! А потом мы подумали: пусть лучше один, но чтоб ни в чем не нуждался. Чтоб, как в песне, он «спасибо» сказал «за наше счастливое детство».
— И сказал?
— Сказал! — помрачнела Леночка. — Он нам сказал: Чего вы твердите про трудности? Нам вообще нужно гораздо меньше, чем вам, — в смысле всякого жизненного барахла!»
Юлик опять зашипел на них из-за камеры. Они умолкли и уставились на Андрея, рисующего свой «город солнца».
Но Надя видела совсем другое…
Еще не украшенная елка стояла посреди большой комнаты новой квартиры. А украшения готовились за столом, заваленным серебристой фольгой, цветной бумагой, картоном. Под руководством папы Кирилла семилетний Юра, шестилетняя Наташа, пятилетняя Валентина и Петька, двух лет от роду, увлеченно вырезали, клеили,
