По ту сторону жизни, по ту сторону света - Виталий Иванович Храмов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На их фоне особо контрастно выглядело поведение двуликого уродца, хранителя кнута и выгребных ям, тоже пришлого, хилого, больного и неприметного, от которого особой воинственности никто и не ждал. Как только по городу разнеслись панические слухи о несметных полках Императора, шагавших с севера по всем дорогам к городу, хранитель кнута на своём ослике влетел в город с десятком своих внушающих мистический трепет молчаливых серых прислужников и занялся подготовкой города и окрестностей к обороне. Кнутом и мечом. Болью и смертью.
Но никакого нашествия просто не было. Какой-то искусный, но пакостливый маг иллюзии наложил морок на марширующие по вызову из округа полки и роты северных городов Северного округа.
Ведь все же ждали эти полки! Все знали, что первый советник округа обязал Советы всех земель выслать полки и ополчения «бронно и оружно», но ни одна живая душа не задалась вопросом, а как «несметные полчища Императора» прошли через все северные владения округа, усиленно ополчающиеся? Как прошла через войска всех этих земель? И почему ни один Совет на местах не послал ни весточки о нашествии, ни одного отчаянного вопля о помощи никто не услышал?
Когда иллюзия рассеялась, после огромного облегчения, наступила истерическая радость. И лишь затем – «разбор полётов». Хранителя путей нашли мертвецки пьяным, но хотя бы в собственном городе. А вот двух из трёх пришлых советников так и не нашли. Многие, даже очень многие свидетельствовали перед пристрастным двуликим «Малютой Шкурлатовым», главой опричников хранителем кнута, что сладкая парочка бежала из города через южные ворота, в коробках собственной охраны, отжимающих драгоценные тушки хозяев от обезумевших толп, охваченных паникой.
Виденная нами толпа на дороге это был лишь бледный отголосок южного потока панического бегства.
Глава Совета и его ближайший помощник, хранитель монеты, так и не объявились. И не объявятся. Уж я-то знаю точно.
И только я начал забываться сном, как в голове опять появился этот настойчивый зуд. Убираю «крылья».
– Чего тебе? – бормочу я. – Давай завтра, а? Утро, оно, знаешь, как бы мудренее. Ладно, иду. Иду, говорю!
Вот урод! Блин! Ну, зачем я с тобой связался, с двуликим Анусом? Ну, на кой хрен? Ну, почему?
Потому что он самый хитрый, самый умный, самый волевой. Самый подлый. Самый Тёмный из имеющихся Тёмных.
Но иду не на выход, а к главе Гильдии.
– Пошли! – дёргаю его за волосы, тем поднимаю его голову со стола.
Успел уже нажраться! Я даже уснуть не успел, а этот совсем в слюни!
– Помочь протрезветь? – вкрадчиво спрашиваю, настойчиво вглядываясь в его зрачки.
– Сам! – вырывается глава. – Не пальцем, небось, деланный!
– Тогда пошли! – Отпускаю я его волосы, от чего голова уважаемого в городе человека с глухим стуком встречается со столешницей.
– Ты же сказал завтра! – гундит он, казалось, из-под стола.
– Так оно, щука, наступило уже, прикинь! – искренне возмущаюсь я.
Выхожу в коридор. Мои тут уже. Все. Всем штабом. Бронно и оружно.
– Тень и Утырок. Остальным отдыхать. Нас ждут бесконечные, бессмысленные и беспощадные подвиги. Причём трудовые подвиги. С этого урода станется! И мне глубоко начхать, слышишь ты или нет! В лицо скажу! А во второе плюну! Не лицо, а задница двуполовинковая! Что не дал до утра поспать?
Вот так вот, переругиваясь по ментальной мысленной связи, и идём к Залу Совета. Урод уже ждёт нас. Как всегда, в коробке молчаливых бойцов и верхом на своём крайне смирном и послушном ослике. Не дожидаясь нас, только увидев, коробка щитов начинает движение к детинцу.
– Э-э! – возмущается глава Гильдии. – А я?! Со мной-то что?
– Говорю же, ты тоже работаешь на него, – пихаю я его в бок. – Иди уж, не ори! И так голова болит!
– Похмелить? – участливо спрашивает Глава.
– Не поможет, – вздыхаю я. – У меня – другое… Хотя! Давай!
– Не напиваться! – гундосит урод и под конец фразы свистит сусликом.
– Пошёл ты! – отвечаем хором с главой Гильдии.
Двуликому ничего не осталось, как качать головой под глубокой накидкой. А как ты хотел? Лучшие и уникальные они же завсегда с вывихом, да с подвывертом! И с логикой и характером, как с концом витым, как поросячий хвостик!
Громадина замка встречает нас мрачной тишиной. Но, оказалось, лишь видимой.
– Кто пришёл? – кричат с привратной башни.
– Палач! – кричит урод. – Един в двух лицах!
– Зачем ты пришёл? – спрашивают сверху.
– Восстановить справедливость! Шалаг, выходи, говорить будем!
Смотрю на людей вокруг. Оказалось, что здравие казнённого главы Совета было откровением для всех.
– И незачем так орать! – говорит голос из густой тени подбашенного провала. На свет лун выходит седой однорукий крепыш. – Кого привёл ты?
– Наёмников.
– Зачем?
– Согласовать с тобой назначение главы Гильдии наёмников на тягло хранителя стен и ворот.
– А ты согласен? – спрашивает однорукий глава Совета. Вопрос возвращения самого Шалага к рулям города и округа даже не обсуждается. Как давно решёный. Гоню прочь мысль о том, кем и когда решённый.
Глава наёмников икнул от неожиданности и часто закивал головой, спеша согласиться.
– А этот, от которого несёт Смертью? – палец седого Тёмного указывает на меня.
– Это тоже палач. Вестник Смерти. Принёсший воздаяние. И очищение рядов.
– Что хочешь ты, Смертник? – спрашивает он меня.
– Вашей смерти, – пожимаю я плечами. – Только позже. Я тут проездом. Я с ним. Как он тронется в путь, так и меня тут не станет. Эти со мной.
– А чего хочешь ты, Палач, что един в двух лицах? – спрашивает глава Совета у самого урода.
– Справедливости. Пора возвращать порядок в Северный округ. Вернись в Зал Совета. Главой Совета. Или председателем.
Мало ли кем и когда решённый, а перед народом надо решение озвучить.
– А ты?
– А я Кнут. И хранитель выгребных ям.
– Пусть так. О делах твоих будет доложено богам!
Кланяемся все, разворачиваемся и спускаемся обратно в город. Ритуал окончен.
– Девять граммов в сердце, постой, не гони! – заголосил я. – Не везёт мне в смерти, повезёт в любви!
Это я про воскресшего из небытия однорукого.
– Что это значит? – свистит Палач.
– Песня это! Так, навеяло! – Пожимаю я плечами, вновь заголосив:
Ваше Благородие Госпожа Удача
Для кота ты добрая, а ко мне иначе.
Вы постойте, щуки, клясться на крови!
Не везёт мне в смерти – повезёт в любви!
Из темноты выступает отряд воинов, позолота которых даже в лунном свете яркая. Преклоняют колени. Что для такого уровня бойцов
