Соперники - Джанет Дейли

– Уж не следует ли мне тебя пожалеть? – насмешливо отозвалась Флейм, стоявшая в дверном проеме со скрещенными на груди руками, словно бросая вызов. – Не эту ли цель преследовал твой рассказ о бедном затравленном ребенке? Знаешь, что самое печальное, Ченс? – Она приблизилась к нему все с тем же вызывающим видом. – Если бы ты рассказал мне об этом раньше, если бы не лгал, я бы, может, тебе и поверила… Что было бы еще глупее. Думаю, мне следует тебя поблагодарить.

Теперь насторожился он.

– Я совершил ошибку.

– И крупную. Ты использовал меня. Как быстрый и легкий способ получить Морганс-Уок. Я никогда тебе этого не прощу и никогда – не забуду.

– Ты заблуждаешься. Когда мы познакомились, я понятия не имел о том, что ты каким-то образом связана с Хэтти.

– Когда ты это выяснил – до или после нашего знакомства, – не имеет значения. Важно то, что ты ни слова мне не сказал. Наоборот, старательно скрывал.

– Я признаю свою вину. Наверно, я боялся, что ты не поймешь. Хотел, чтобы сначала прошло какое-то время. Но я не лгал, когда признавался тебе в любви.

Она рассмеялась – отрывистым, коротким смехом.

– Не верю. После того что ты сделал, ты являешься сюда, уверяешь меня в своей безграничной любви и думаешь, будто я брошусь к тебе в объятия? Неужели, по-твоему, я настолько глупа и простодушна, что позволю тебе второй раз меня провести?

Ее губы были зловеще сжаты, на подбородке дергался мускул.

– Я надеялся на то, что ты прислушаешься к доводам разума.

– Чьим? Твоим? Меня от тебя тошнит, лгун, ублюдок!

Она повернулась, чтобы уйти, ненавидя его так же сильно, как когда-то любила.

– Перестань, Флейм!

Он схватил ее за руку. Она остановилась, застыв при его прикосновении, и, не говоря ни слова, холодно глядела на его пальцы. После нескольких секунд напряженного молчания он убрал руку.

– Ты заразилась ненавистью, которой пропитан этот дом, правда?

– Не потому ли ты так решительно настроен уничтожить его – это средоточие ненависти – и выстроить на его месте свой грандиозный курорт? – Флейм уловила мимолетное изумление, которое Ченс не успел скрыть при упоминании о предполагаемом курортном комплексе. – Думаешь, я не знаю, что ты собираешься сотворить с Морганс-Уоком и остальной землей, которую купил?

– Каковы бы ни были мои намерения в отношении этой земли, не они привели меня сюда.

– В самом деле? – усмехнулась она. – Другими словами, ты здесь не затем, чтобы меня вернуть? Позволь полюбопытствовать, Ченс. Как ты намеревался убедить меня в необходимости затопить долину и уничтожить Морганс-Уок? Подождать пару месяцев, а потом прийти и сказать: «Дорогая, у меня появилась великолепная идея – превратить унаследованную тобой землю в шикарный курорт; подумай, какие ты наживешь миллионы, разве их можно сравнить с жалкими доходами от ранчо?» А может, сыграл бы еще и на моем честолюбии: «Мы сделаем это вместе, дорогая, – будем работать бок о бок, как партнеры». Естественно, что я, ослепленная любовью, согласилась бы. Ведь ты на это рассчитывал, да?

– К чему мне отвечать, если ты все равно не поверишь? – тихо сказал он.

– Ты прав. Не поверю.

Он нежно взял ее за руки. Флейм инстинктивно напряглась, готовая сопротивляться, если он вздумает применить силу, но этого не произошло. Она почти сожалела об этом. Ей было больно, и боль рвалась наружу. Флейм хотелось топать ногами, вопить и царапаться. Но спокойное тепло его рук не давало повода.

– Я обидел тебя, Флейм. Я знаю. – Теперь его голос звучал серьезно и обволакивающе, он ласкал и гипнотизировал. – Ты имеешь полное право сердиться…

– Я получила разрешение тебя ненавидеть – как мило, – язвительно вставила она, нарочно перебив его, чтобы не попасть под очарование этого голоса.

– Полно, Флейм! Я приехал, чтобы извиниться и сказать, что я люблю тебя… что ты нужна мне.

– Тебе нужен Морганс-Уок, который сейчас принадлежит мне, – выпалила она и увидела, как он вскинул голову и прищурился.

– Ну и язык у тебя, – пробормотал он. – Кого ты пытаешься убедить в том, что разлюбила меня, – себя или меня? Если меня, то напрасно – я знаю, что по-прежнему тебе не безразличен.

Она почувствовала, как внутри ее шевельнулась неуверенность, – почему в ней так взыграла кровь: пульс учащенно забился, все чувства обострились! Это перед битвой, подумала она, и все же ей удалось холодно встретить его взгляд.

– Ты убежден в этом из-за своего тщеславия.

– Любовь нельзя выключить, нажав кнопку, как бы ты ни пыталась уверить меня в обратном.

– Все зависит от обстоятельств, – возразила Флейм, но Ченс отмел это утверждение, мотнув головой.

– Нет, твои чувства ко мне не исчезли, просто они скрыты стеной гнева и уязвленной гордости. И пусть ты предпочитаешь это отрицать, но стремишься ко мне так же, как и я к тебе.

Он сжал ей руки, и ее первым порывом было с силой его оттолкнуть. Но Флейм мгновенно овладела собой, решив, что только полное равнодушие с ее стороны преподаст ему урок. Однако когда он обнял ее, ей стоило неимоверных усилий сохранять холодность. Его губы приближались к ее рту, но в последний момент она отвернулась, и они скользнули по щеке.

Ченса это не остановило – он стал ласкать пульсирующую жилку на ее шее. Все было до боли знакомо – чувственное покусывание, нежные руки, мускулистое, стройное тело. Она с трудом удерживалась от того, чтобы не обнять его, борясь с воспоминаниями о том, как все было между ними. Ей по-детски хотелось прижаться к нему и чтобы его поцелуи залечили обиду. Но только ребенок мог наивно верить в целебную силу поцелуев. Она же давно утратила эту наивность. Физическая близость, какой бы сладостной она ни была, могла принести лишь временное облегчение, но не могла восстановить нанесенного морального урона. Ченс использовал ее и таким образом предал. Ему больше нельзя доверять.

Она закрыла глаза, стараясь преодолеть внутреннюю дрожь желания, однако сомневалась в своих силах.

– Ты закончил? – Флейм произнесла это со всей холодностью, на какую только была способна.

Она почувствовала, как он замер, потом медленно выпрямился, чтобы взглянуть на нее, однако она намеренно не поворачивала к нему лица, дабы скрыть от него всю хрупкость ее защитного барьера.

– Пока да, – отозвался он со знакомой ленцой в голосе. – Но ты не до такой степени ко мне равнодушна, как хочешь. Я мог бы тебе это доказать, но тогда ты бы меня возненавидела. А твоя ненависть мне ни к чему, Флейм. Мне нужна твоя любовь.

Возмущенная такой самоуверенностью, Флейм резко вскинула голову и гневно посмотрела ему в глаза.

– Хэтти была права. Я только сейчас начинаю понимать, как хорошо она тебя знала. Ты ничем не погнушаешься, верно? Будешь лгать, жульничать, красть, лишь бы наложить лапу на Морганс-Уок. – Пожатием плеч она стряхнула с себя его руки и отступила назад, не в состоянии вынести его прикосновение. – Думаю, вам лучше уйти, мистер Стюарт. Вы никогда не будете здесь желанным гостем.