Волки на границе - Роберт Черрит

Миноби знал, что Самсонов склонен делать глупости, но он никогда не считал его сумасшедшим.

— Мы разгромили штабы Меченосцев, после чего они с поджатыми хвостами покинули планету, — сказал Вульф. — Среди захваченных документов были и приказы Самсонова. Я могу их показать вам.

Миноби отрицательно покачал головой.

— Так что, как видите, Самсонов никогда и не собирался организовывать засаду в космосе, чтобы перехватить нас. Он был скрыт завесой темноты — но не в этой системе. Он и его войска занимались другими делами — они гонялись за нашими семьями. Великий и отважный военный правитель был полон желания убивать мирных людей. Вам не кажется, что такие поступки недостойны поистине благородного человека? Как и Акума до него, он считал, что, напав на семьи, он ослабит решимость Драгун и отвлечет их от участия в боевых действиях. Мало того что он дурак — он оказался и трусливым предателем.

— Самсонов покрыл себя позором, — подвел итог Вульф. — Ваш суверен предал вас и обрек на поражение. Он и только он разорвал узы верности.

На лице Вульфа ясно отражалась та мольба, с которой он обращался к Миноби. Он изо всех сил старался заставить его изменить свою точку зрения, он отчаянно пытался увести его с избранного пути.

Миноби не видел, как он может ответить на призыв Вульфа, не уронив при этом своей чести. Что бы ни сделал другой человек, это не может уменьшить доли его ответственности.

Он сидел, сотрясаемый дрожью, и Мичи вскочил, чтобы поддержать его. Миноби снял руку Мичи со своего предплечья. Выпрямившись, он сказал:

— Самсонов — не мой суверен, которого я подвел.

Вульф не мог скрыть своего разочарования, которое тем не менее не лишило его решимости.

— Он всего лишь исполнял указания Такаси Куриты, который приказал предать вас.

Вульф бросил серьезное обвинение. Если верховный владыка всех самураев Дома Куриты позволил себе бесчестное поведение, если он сам порвал связывающие их обеты верности, в таком случае ситуация меняется. При определенных обстоятельствах суверен, который приказывает самураю совершить недостойный поступок тем самым позволяет восстать против себя. Миноби набрал в грудь воздуху, и треснувшие ребра отозвались острой болью.

— У вас есть доказательства?

— Я в них не нуждаюсь, — быстро и уверенно ответил Вульф.

— Я нуждаюсь.

Вульф опустил голову и растер опухшие от усталости глаза.

— Послушайте. Вы совершенно не обязаны идти на такой шаг. Откажитесь от преданности Дому Куриты. Присоединяйтесь к нам. Я обеспечу вам достойное место в рядах Драгун.

Это предложение не удивило Миноби. Оно послужило лишним подтверждением того доброго отношения к нему, что жило в сердце его друга. Но как бы Миноби ни хотел его принять, это было выше его сил.

— Я понимаю вас и высоко ценю ваше предложение. Но и вы должны понять, почему я не могу принять его. С того дня, как я спас вас на Квентине, я несу ответственность за вас. Что бы вы ни делали, я отвечаю за это. Ваша карма стала частью моего кармического долга. И в той же мере я отвечаю за те войска Куриты, которых разбили ваши Драгуны.

Вульф открыл было рот, чтобы возразить, но Миноби покачал головой, останавливая его.

— Драгуны представляли собой основу сил Синдиката в Галедонском округе. Теперь вы отводите их. Это ослабит оборону нашей границы, — продолжил Миноби. — Бои тут, на Мизери, практически уничтожили пехотные части, которые прикрывали границы Галедона. Теперь они открыты для врагов. И я несу ответственность за тот страшный удар, что был нанесен Дому Куриты. Я не оправдал доверия. И у меня нет иного выбора, кроме сеппуку. Никаким иным образом я не могу восстановить свою честь. И все то время, что я знал вас, друг мой Вульф, вы понимали те требования, которые честь предъявляет к человеку.

Миноби посмотрел в лицо Вульфа, но вместо понимания увидел на нем откровенное отчаяние. Говорить было больше не о чем. Близился закат, и в такой день он не мог позволить себе упустить эти мгновения.

Тетсухара поднялся и перенес вес тела на здоровую ногу, которая отозвалась острой болью. С трудом передвигаясь, придерживаясь рукой за стену, вышел из комнаты. Часовой в коридоре преградил ему путь, но Вульф жестом остановил его. И Миноби, не встречая препятствий, пошел к выходу. В конце коридора был небольшой зал, в котором обычно собирались солдаты, свободные от нарядов в казармах. Сейчас в нем никого не было. Миноби, прихрамывая, подошел к прозрачной трансплексовой панели, за которой тянулось посадочное поле; в последних отсветах дня в трюмы шаттлов грузились машины Волчьих Драгун. Он уселся на пол в позе лотоса и замер. Лучи заходящего солнца брильянтовыми искрами преломлялись в ледяных кристаллах атмосферы. Впитывая в себя непреходящую красоту природы, он погрузился в светлое задумчивое забытье.

Оставшись в небольшой комнате, Вульф повернулся к Мичи:

— Ну, а что с вами? Вы тоже собираетесь вспороть

себе живот?

— Нет.

Похоже, что Вульф удивился, услышав этот ответ. Мичи не собирался объясняться с наемником, но поскольку Вульф не сводил с него глаз, он продолжил:

— На этот раз я не последую за своим господином Тетсухарой, потому что у меня еще остались дела. Я буду мстить тем, кто обрек его на смерть.

Вульф понимающе кивнул. Прежде чем заговорить, он помолчал несколько секунд.

— Если мы оставим вас здесь, вашим хозяевам из Дома Куриты преподнесут вашу голову. И своей цели вы не достигнете. Ради чести вашего господина я обращаюсь к вам с тем же предложением.

Мичи склонился в поклоне. Как и Миноби до него, он испытал искушение. И так же, как Миноби, он не мог сойти с пути, предписанного честью.

— Если я присоединюсь к вам, не выполнив своих обязательств, это будет неправильно.

— Кто сказал, что мы будем удерживать вас от их выполнения? Мы не собираемся останавливаться. Мы продолжим драться с Куритой. Часть наших людей стала жертвой Самсонова, потому что мы не успели предупредить их об изменении места встречи. И мы тоже будем мстить.

— Не знаю, принесли ли мне ваши слова удовлетворение, — сказал Мичи. Он по-прежнему считал себя подданным Куриты. Его возмущение не касалось жителей Синдиката или тех воинов, которые защищали их. Они стояли перед дулами пушек Драгун. — Если даже вы будете драться с моими врагами, я не могу быть на вашей стороне.

Произнеся наконец эти слова, которые тем самым стали действием, Мичи вышел в коридор и остановился, глядя на одинокую фигуру, сидящую в конце холла. Вульф подошел и остановился рядом с ним.

— Что же мы можем для вас сделать? Вам нельзя оставаться тут.

На несколько минут Мичи погрузился в раздумья. Какой бы путь он ни избрал, его ждет судьба изгнанника. Хотя в одном Вульф был прав. Попытка остаться в пределах Синдиката равносильна самоубийству.

— Разрешите вместе с вами добраться до какого-нибудь места, откуда я смогу начать свой путь.

— Это все, чего вы хотите? — недоверчиво спросил Вульф.

— Ни о чем большем я не могу просить.

— Вы хотите сказать, что и не будете? Мичи пожал плечами.

— Вы сумасшедший самурай, Нокетсуна, но вы мужественный человек.

LVI

База Волчьих Драгун, Фарсунд, Мизери, Военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

27 мая 3028 г.

При появлении Вульфа в полной парадной форме, блеск и великолепие которой составляли резкий контраст с усталым осунувшимся лицом наемника, Мичи вышел из комнаты Миноби. Он сам был измотан не меньше, и его форма, пусть чистая и аккуратно выглаженная, не могла этого скрыть. Нашивки о принадлежности к Дому Куриты были с нее спороты, и теперь рукав ее был украшен красной нарукавной повязкой с черной волчьей головой — знак того, что он освобожден из плена. Хотя правая рука по-прежнему была на перевязи, на правом же боку висела кобура с лазерным пистолетом. Он отдал поклон полковнику наемных войск.

— Охайо, полковник.

— Доброе утро, Мичи.

— Я хотел бы поблагодарить вас за мое освобождение. Для бывшего врага вы ведете себя благородно.

— «Бывший» — это слово из штабного лексикона, Мичи. — Вульф кивнул в сторону закрытой двери. — Он там?

— Да, полковник. Он ждет вас.

Мичи сделал шаг в сторону и снова поклонился. Вульф открыл дверь и вошел в комнату. Мичи закрыл ее за ним.

Миноби сидел на кровати в позе лотоса. Где-то в соседнем городе Мичи смог раздобыть кимоно из белого блестящего шелка, которое сейчас было на нем. На его фоне четко выделялось темное лицо Миноби. Глаза его были закрыты; он был совершенно спокоен и расслаблен.

Когда Вульф вошел в комнату, он поднял веки.

— Вы хотели видеть меня, — сказал Вульф.

— Благодарю, что пришли.

Жестом Миноби показал Вульфу на кресло в ногах кровати, но Вульф, не обратив на него внимания, остался стоять.

— Вы не передумали? — спросил он.

— Нет.