Автобиография. Дневник. Избранные письма и деловые бумаги - Тарас Шевченко

На другой день выехал я из местечка Межиричи в Городищенский завод господ Яхненка и Симиренка. Прогостивши у них сутки, поехал я в местечко Корсунь и в село Кирилловку, Звенигородского уезда, для свидания с моими братьями, оттуда возвратился я опять в местечко Межиричи, чтобы лично условиться с помещиком Парчевским о покупке земли, но, не дождавшись его, выехал из оного местечка в село Пекари, а оттуда, переправившись через Днепр, пошел я в село Прохоровку, Полтавской губернии, к бывшему профессору и ректору университета св. Владимира господину Максимовичу; не дошедши несколько шагов до его саду, меня догнал становой пристав с местечка Мошны, Киевской губернии, с несколькими десятниками и тысяцким и, арестовав меня, привез в оное местечко, не объяснивши причины, по какому праву он это сделал. На другой день поутру в квартире станового увиделся я с черкасским исправником и жандармским офицером, которые мне сказали, что будто бы я в местечке Межиричи в нетрезвом виде богохульствовал, — при этом находились тут же и еще каких-то два чиновника. Меня это так изумило и рассмешило, что я не нашел нужным объясняться с ними, когда же жандармский офицер сказал, что он донесет об этом киевскому генерал-губернатору, то я тут же просил его взять меня с собою в Киев, так как он в тот же день отправлялся туда, в чем он мне отказал, якобы за неимением места в экипаже. На другой день, то есть 18-го июля, был я препровожден в город Черкассы, где несколько дней просил господина исправника, чтобы он отпустил меня на честное слово в Киев, но он отказал мне в моей просьбе. Тогда я написал письмо к вышеупомянутому жандармскому офицеру Кржижицкому, в котором изложил все, что и теперь излагаю, предположив, что он покажет мое письмо его сиятельству генерал-губернатору, князю Васильчикову. Исправник же, получив предписание киевского гражданского губернатора, отправил меня с сотским в Киев. Не уверяю, но предполагаю, что вся эта история произошла вследствие бессильного мщения г. Козловского. Если не будет принято во внимание мое показание, то прошу, в удостоверение справедливости сказанного мною здесь, сделать строгое расследование.

Академик Т. Шевченко

К сему присовокупляю, что брат управляющего Вольского и землемер были тут же, но в разговоре не участвовали. Имени землемера не припомню, не знаю также чиновника, но он или просто шляхтич, фамилия его Хилинский, а лет ему будет за пятьдесят.

Академик Т. Шевченко

Объяснение отобрал коллежский советник Андреевский.

144. В. Г. Шевченко{948}

— 20 августа *{949}

20 августа [1859], Прилуки.

14 августа вырвался я из этого святого Киева и скачу сейчас без оглядки в Петербург. А проезжая Пирятинский уезд, я прослышал, что в кочубеевских имениях ничего доброго не имелось и не будет иметься. Тот Ракович, о котором я писал тебе, посадил в Згуровке своего приятеля, какого-то пьяницу и взяточника Браньковича. Сейчас он только приступает к управлению имением. Ну его, этого Кочубея! Договаривайся с евреем, о котором ты говорил мне, — лучше будет.

Вышло ли у тебя что-нибудь с Вольским? Если нет, действуй по своему разумению и как бог тебе поможет, потому что мне днем и ночью снится та благодатная земля над Днепром, которую мы с тобой осматривали.

Не удивляйся, что я так мало пишу тебе. Некогда. Сегодня отправляюсь в Конотоп. Напиши мне в Петербург по адресу, который есть у тебя. А покамест целую тебя, сестру и ваших деточек. Оставайся здоров.

Искренний брат твой Т. Шевченко

145. В. Г. Шевченко

— 10 сентября *{950}

С.-Петербург, 1859, 10 сентября.

7 сентября утром приехал я в Петербург и прочитал твое письмо у М. М. Лазаревского, Пишешь, что тебя не было дома, что ты хлопцев возил в Херсон. Хорошо сделал еси! Да только определил ли ты их в училище торгового мореплавания? Если определил, то молись богу и ложись спать: из хлопцев люди будут… только надо спать одним глазом.

Пишешь, что виделся с Парчевским; и я с ним виделся в Черкассах. Он и мне говорил то же, что и тебе; пусть делает, как знает. А ты, мой родной брате, поступи по своему разумению и как тебе бог поможет. Продать эту землю он не имеет права, а сдать в аренду на 25 лет имеет право — с согласия опеки. Если бы ты: увиделся с Вольским да поговорил с ним хорошо и условился. Впрочем, делай по своему разумению и возможностям, только сделай, потому что мне все снится Днепр и темный лес под горой. Арендуй на свое имя. На этот случай я оставил письмо Вольскому и лист-гербовой бумаги в 90 коп. На будущей неделе у меня будут деньги, так что, если понадобятся, я сейчас же пошлю тебе. Хорошо было, если б Иосип или Микита взялись за постройку: приятней бы деньги платить! Вот если б ты увиделся с ними. А увидишь Дзендзеновского, Липомана и Грудзинского и его старую мать, поцелуй их всех за меня.

Получил ли ты мое письмо из Прилук?

Пришли мне маленькую книжку{951} и листочки из нее хоть перепиши; мне разрешили печатать{952}, и потому книжка эта теперь мне нужна. Посылаю Рузе{953} не всеобщую историю, а Робинзона Крузо: для языка это будет лучше. Историю пришлю в следующем году или сам привезу.

Сестру, тебя и всех деточек ваших трижды целую. Оставайся здоров.

Пусть тебе бог помогает во всем добром.

Брат Т. Шевченко

146. В.В. Тарновскому (младшему){954}

— 28 сентября

{955}

Милый мой Василь Васильевич! Если бы не встретились вы мне{956} или я к вам не заехал, пришлось бы мне в Москве застрять без денег. А теперь, спасибо вам и моей неплохой судьбе, теперь я в Петербурге будто у себя дома. Вчера виделся я с вашим отцом и матерью и с моей кумасей. Вы их еще не скоро увидите дома. Посылаю вам с братом вашим письмо это и по четыре экземпляра{957} своей работы, а один — милому маленькому Горлененочку. Перешлите ему, будьте добры. Да напишите, чтоб он не забывал обещания. Увидите Иванышева и Селина{958}, поцелуйте их за меня.

Пусть вам бог помогает во всем добром.

Искренний ваш Т. Шевченко

1859, сентября, 28 [Петербург].

147. И. М. Сошенко{959}

— 9 октября *{960}

1859, 9 октября [Петербург].

Посылаю тебе, мой искренний друже, кое-что из моих никудышных работ{961}. А милой панночке Ганнусе{962}, вместо мазурок Шопена — наши песни. Пусть играет да поет и не советуется с панной Валентиной, та ее доброму не научит.

Напиши мне свой адрес и напиши, как зовут пана и пани Крисковских и как зовут Чалого и Чалиху{963}. Андреевскому сам занеси рисунок{964} и хорошенько поклонись ему от меня.

Не забывай искреннего твоего друга Т. Шевченка.

Адрес: в С.-Петербург. На Большой Морской, в доме графа Уварова. Его высокоблагородию Михайлу Матвеевичу Лазаревскому.

148. М. А. и М. В. Максимовичам

— 9 октября *{965}

1859, 9 октября [Петербург].

Мои милые, мои единые други, и до сих пор ли вы еще на Михайловой горе, гуляя, смотрите на заднепровские горы? Благо вам, мои единые други! Я уже второй месяц гнию в петербургском болоте и только сегодня урвал несколько минут, чтоб написать вам только то что я жив и здоров. До 16 августа я поджидал вас в Киеве, а потом как махнул, так через неделю и дома очутился. А теперь сижу, работаю и вспоминаю сукиного сына черкасского исправника Табачникова, а иногда мошнянских панночек. Чтоб им женихи снились.

Будущим летом, если бог поможет и увидимся, так расскажу вам подробно все, что делали со мной в Киеве, а теперь некогда.

Пишите мне, буде ваша милость, так: в С.-Петербург, на Большой Морской, в доме графа Уварова, Михайлу Матвеевичу Лазаревскому.

Будьте здоровы и веселы, поклонитесь низко от меня старым Деркачам{966} и заднепровским горам.

Не забывайте искреннего вашего друга Т. Шевченка.

149. Н.В. Тарновской

— 22 октября *{967}

Кумасю, сердце мое! Вечером я буду у Карташевских. Еще на прошлой неделе обещано. Когда будет время, прийду обедать, и поговорим. А покамест, приймите, мое серденько, моя единая кумасю, этот никудышный рисунок на память о 8-м октября 1859 года. Оставайтесь здоровы!

Кум, друг и брат ваш искренний Т. Шевченко

22 октября, 1859, [Петербург].

150. В. Г. Шевченко{968}