Шпионка в графском замке - Ольга Куно

Я встрепенулась. С моей точки зрения, Дюран являлся одним из главных подозреваемых, и посвящать его в подобные вопросы было нельзя категорически.

– Только не говори, что ты уже рассказал обо всём помощнику шерифа! – воскликнула я.

Виконт устремил на меня укоризненный взгляд.

– Разумеется, нет. Пока он знает не больше других. И я, кажется, догадываюсь о том, что тебя тревожит. Я тоже об этом подумал, так что про охоту на Одарённого он ничего до поры до времени не услышит. Я лишь намерен проинформировать Дюрана о бароне. Сообщу, что, по моим подозрениям, эрла убил именно он, что у меня есть кое-какие доказательства и что похоронами следует воспользоваться, дабы арестовать убийцу. Под этим предлогом попрошу Дюрана всё время оставаться поблизости. Таким образом он окажется рядом, когда нам понадобится помощь в поимке Одарённого. Но ничего лишнего знать не будет. И если окажется, что именно он и есть тот самый маг, которого мы разыскиваем, то он попытается действовать в собственных интересах как ни в чём не бывало.

Немного подумав, я кивнула. Это было умно. Я надеялась, что сумею взять Одарённого самостоятельно, но подмога в лице союзника, также обладающего даром, была бы кстати. В конце концов, что бы там ни выдумывал Кале, я не слишком сильный маг. Хотя, с другой стороны, моего врождённого иммунитета к прямому магическому воздействию должно быть достаточно, чтобы позволить мне одолеть Одарённого вне зависимости от глубины его способностей.

Винсент и Арман заняли свои места по обе стороны от возвышения, на котором лежал гроб. Они стояли не слишком далеко от нас, но и не слишком близко, так, чтобы посетители могли беспрепятственно подойти к гробу с любой стороны. Альберт встал немного дальше от гроба со стороны эрла. Через несколько минут виконт приоткрыл входную дверь и известил солдата, который прибыл вместе с охранниками, но остался дежурить снаружи, о том, что можно начинать пускать людей.

Вскоре в склеп потихоньку стали заходить люди. Прийти в последний раз проститься с эрлом (а заодно и с Одарённой, если вдруг у кого-нибудь возникнет такое желание) можно было в течение нескольких часов. Каждый выбирал время, наиболее ему удобное, и потому редко когда больше двух посетителей находились здесь одновременно. Для наших целей это было более чем удобно.

Слугам было объявлено, что они смогут прийти в склеп лишь после двух часов дня, когда все посторонние уже уедут. Цель якобы заключалась в том, чтобы не создать у гроба столпотворение в утренние часы, когда в замок прибывали гости, в том числе и чрезвычайно знатные. В действительности же Раймонд предпочитал пообщаться со всеми своими домашними одновременно и только после того, как преступники будут взяты, а он окончательно «воскреснет». Ясное дело, он и посторонним предпочёл бы не морочить голову – и самому удовольствие небольшое, и объясняться впоследствии хлопотно, – но, увы, заморочить голову Лайонелу, просветив при этом всех остальных, было невозможно.

Когда в склепе не оказалось ни одного постороннего, я на мгновение приподняла голову и заметила, как в качнувшемся свете свечи блеснула на полу моя серёжка. Приложила руку к мочке правого уха. Так и есть: слетела. Это было крайне неудачно. Покойников, то есть нас, должны были доставить сюда уже в гробу. При каких обстоятельствах мои украшения могли начать самовольно бегать по помещению? Пользуясь затишьем, я выскочила из гроба, подбежала к серёжке, надела её и уже собиралась лечь обратно, но тут, как назло, в склеп вошёл посетитель. Это был один из знакомых мне торговцев, нередко приезжавший в замок и неоднократно имевший дело лично с Раймондом. Поступил весьма практично, как и положено человеку его профессии. Приехал с утра пораньше, чтобы проявить уважение к почившему и уже спокойно заниматься своими делами. Теперь бедняга уставился на меня так, словно увидел привидение.

– Простите, – искренне покаялась я. – Я не хотела, так получилось. Знаете, как это бывает? Залежалась, и захотелось размять ноги.

Торговец смотрел на меня, часто хлопая глазами, затем перевёл непонимающий взгляд на Родрига.

– Арман, отведи господина в карантин и заодно всё ему объясни, – не сдержав улыбки, отдал распоряжение виконт.

– В какой такой карантин? – с опаской спросил торговец. К факту моего присутствия он, кажется, начал уже привыкать, а вот последнее слово заставило его снова занервничать.

– Вы не беспокойтесь, это совсем ненадолго, денька на два, – не удержавшись, сказала я. – Просто проверить симптомы, не появятся ли у вас трупные пятна. А то будете метаться между тем светом и этим, вот как я.

Арман поспешил увести упирающегося торговца в соседнее помещение, попутно успокоив его лаконичным объяснением, я же заняла своё законное место подле эрла.

Следующими пришли шериф с Дюраном. Поздоровались с Родригом, приблизились к гробу. Кратко высказались по поводу тяжести утраты. Шериф недолго постоял возле возвышения со стороны Раймонда, затем отошёл к виконту. А вот его помощник, напротив, проявил к покойным немалый интерес. Возле Раймонда он тоже провёл не слишком много времени, но потом обошёл гроб и остановился с моей стороны. Здесь он простоял не меньше минуты. В какой-то момент я даже почувствовала лёгкое магическое вмешательство и уже приготовилась незаметно сжать руку Раймонда… Но вмешательство почти сразу же прекратилось, и Дюран отступил от возвышения. Что произошло? Его кто-то спугнул? Или что-то спугнуло? Оставалось надеяться, что пройдёт немного времени, и он всё-таки решится сделать то, за чем пришёл.

Шериф между тем счёл, что должные почести эрлу отданы, и, стало быть, можно перейти к разговору о более насущных делах.

– Насколько я понимаю, новым эрлом теперь станет племянник покойного? – спросил он.

– Теоретически да, – ответил виконт. – Однако здесь есть некоторые сложности. Собственно, именно об этом я хотел с вами поговорить. Господин Нуаре, господин Дюран, если вы не возражаете, выйдем во двор и немного побеседуем. Я хотел бы поделиться с вами кое-какими соображениями и попросить содействия.

– Ну разумеется. – Голос шерифа. – Всё, что в наших силах.

Шум удаляющихся шагов, гулко разносящийся по каменному помещению. Открылась и снова закрылась дверь. Судя по ворвавшемуся в помещение монотонному постукиванию, снаружи по-прежнему вдохновенно трудился каменщик.

Надо отметить, что многие посетители отнеслись к гробу с большим интересом. По привлечению внимания гостей этот предмет серьёзно конкурировал с самим эрлом. Лёжа с закрытыми глазами и прислушиваясь к разговорам, я всё никак не могла определиться, хорошо это или плохо.

– А что это за гроб такой? – изумлённо спрашивала вернувшегося Родрига некая дама.

– Это новая модель, последний писк моды, – объяснял виконт. – Мы для эрла всё самое лучшее заказали.

– Надо же, как интересно, – проговорила дама, пока её деловитый спутник, вероятно супруг, обходил гроб, постукивая по стенкам и ощупывая обивку. – Пожалуй, моему отцу тоже не помешал бы такой вариант. Надо будет с ним это обсудить. Где, говорите, вы заказывали эту модель?

Спустя ещё полчаса дверь в очередной раз распахнулась, и по каменному полу застучали чьи-то каблуки. Несколько шагов, потом тишина. Потом ещё несколько.

– Здравствуй, Родриг, – произнёс красивый грудной голос, хорошо знакомый.

– Рад тебя видеть, Абелия, – ответил виконт. – Жаль, что при таких обстоятельствах.

– О да, очень жаль.

Снова стук каблуков. Певица подходит ближе к гробу.

– Ты даже не представляешь насколько. – Судя по звуку её голоса, она стоит сейчас возле Раймонда. – Знаю, Родриг, ты всегда меня недолюбливал и наверняка был рад моему отъезду…

– Ну что ты…

– Не спорь, я всё отлично понимаю. – В её голосе – грусть, сожаление, но и твёрдость уверенного в себе человека, умеющего самостоятельно справляться с тяготами жизни. – Но ты многого не знаешь. Что бы ты там ни думал, я очень любила Раймонда. Да, по-своему. Но он много для меня значил. Хоть это и не было взаимно. Что мы и можем сейчас наблюдать.

Намекает на двуспальный гроб. Медленно пошла вокруг, сейчас остановится с моей стороны. Точно, именно так она и сделала. Надеюсь, она не вздумает напоследок выместить на мне всю свою злобу, снабдив парочкой синяков и царапин? А то я ведь могу и не удержаться…

Но нет, ничего подобного не происходит. Она просто продолжает стоять рядом, негромко дыша.

– Как ему вообще пришло это в голову? – Снова намёк на оригинальность гроба. – Полная непристойность. Сейчас, после смерти… Он всегда был немного авантюристом, но это даже на него не похоже. Полагаю, всё дело в дурном влиянии девчонки.

Я ощутила её дыхание у себя на лице. Певица склонилась надо мной. Видимо, желала напоследок как следует рассмотреть соперницу. И тут я почувствовала, как чужая воля медленно и осторожно потянулась к моим энергетическим каналам.