Я беду от тебя отведу - Ульяна Динова

В какой-то момент искра злобы вспыхнула во мне: на сотую долю секунды я подумала, что могу причинить вред ей или её ребенку, но тут же усилием воли отбросила нехорошие мысли. Сначала я хотела проехать мимо них, но меня привлекло выражение лица Ларисы, искажённое болезненной гримасой. Уронив пакеты на землю, она стояла, согнувшись в какой-то неестественной позе, и держалась руками за огромный живот. Поравнявшись с ними, я остановила машину и опустила окно.

— Что случилось? — спросила я у Вадима. Он также был взволнован и растерян.

— Мы вышли из магазина, и ей неожиданно стало плохо. Кажется, схватки начались, но вроде бы ещё рано…

— Воды уже отошли?

— Нет ещё…

— Садитесь, — предложила я. — Я отвезу вас, здесь недалеко есть больница с родильным отделением.

Лариса с громким стоном стала оседать вниз, черты её лица страдальчески заострились. Я вышла из машины, и мы вдвоём с Вадимом помогли ей сесть на заднее сидение.

— Ну потерпи, что ж ты так орёшь, будто тебя режут, — довольно грубо сказал он ей, когда мы уже отъехали от светофора.

— Ей ужасно больно. Разве не понятно? Сам рожать не пробовал? — накинулась я на него.

Он больше не возникал, но в зеркало заднего вида я видела, как он раздражённо сжимает губы.

Она продолжала вскрикивать, пока крики не превратились в одно сплошное завывание. Я посмотрела на Ларису — её лицо было нехорошего землистого оттенка.

— Что-то не так… — произнесла я.

— Не так — что? — спросил Вадим.

— Думаю, она не сможет родить.

Я остановила машину.

— Что значит — не сможет? Зачем ты остановилась? Пожалуйста, поехали!

— Сейчас посмотрим, что там стряслось… — я решительно открыла дверь.

— Мы теряем время!

— Я будущий врач, между прочим, и разбираюсь кое в чём, впрочем, как и ты должен бы…

— Я не гинеколог, да и ты тоже.

— Неважно. Поднимай кофточку, только поживее, — сказала я Ларисе.

Она вцепилась в мою руку и сжала её так, что побелели костяшки пальцев.

Я увидела в её чреве силуэт ребёнка — он был повёрнут совершенно неправильным образом. Поскольку плод уже силился родиться, матка неистово сокращалась, но довольно крупный ребёнок застрял между узких тазовых костей. Схватки причиняли Ларисе сильную боль, и я видела, что и ребёнку тоже. Я положила руку на её живот, она сразу перестала орать.

— Сейчас всё пройдёт…

Она сильно вскрикнула, задрожала вся и задышала нормально, расслабилась, мышцы её живота продолжали сокращаться.

Ребёнок перевернулся головкой вниз и замер.

— Теперь быстро едем! У нас есть десять минут.

Ларису отвели в родильное отделение, а мы с Вадимом остались ждать в приёмном покое. Вид у него был отрешённый, а сам он — похож на мокрого испуганного воробья.

Мы сели на стулья возле комнатных растений у окна, и какое-то время не разговаривали друг с другом.

— Можно узнать, что ты такое сделала? — первым нарушил молчание Вадим сдавленным голосом.

— Ничего. Просто внушила ей, что всё будет хорошо.

— Ты ей внушила? И всё?

— Всё…

В этот момент из внутреннего коридора в холл вышла сестра в халате и маске и что-то сказала женщине за стойкой.

— Погодин здесь? — расплывшись в улыбке, громко позвала она.

— Да! — подлетел к ней Вадим. Я тоже подошла и встала рядом с ним.

— Всё отлично, роды прошли без осложнений, у вас родился мальчик весом три двести, вашей жене наложили несколько швов, но это не страшно.

Вадим повернулся ко мне и взял меня за плечи.

— Майя… — благодарно пробормотал он. — Майя…

— Не надо, — остановила я его. — Ты не знаешь, что мне сказать, да и я не хочу ничего слушать, хотя… может, только одну вещь…

— Что именно?

— Что тебе тогда сказал Бальдерик Рэй, и отчего ты так внезапно побледнел?

— Кто такой Бальдерик Рэй?

— Ну помнишь, три недели назад, после лекции к тебе подошёл парень — высокий такой, шатен с зелёными глазами, — и вы с ним разговаривали, а потом у тебя лицо так сильно изменилось.

— А, этот… Гм… Ну он сказал, что… Знаешь, вообще-то это очень личное, поэтому я не хотел бы тебе этого говорить.

— Услуга за услугу?

— Хорошо! — с досадой согласился Вадим. — Он заявил, что отнимет у меня мужскую силу, если я посмею бросить Ларису с ребёнком. Сказал, что сделал на меня какое-то несмываемое проклятье или заговор — фиг его знает что, короче, — отчего я до конца своих дней не должен иметь интимных связей с другими женщинами, кроме Ларисы, иначе мне труба…

— И ты что, поверил ему? — усмехнулась я.

— Не могу сказать, что прям так и поверил. Я не верю в колдовство, но всё же… Наверное, это было какое-то очень сильное внушение. Я скорее почувствовал, что он способен на это. И мне почему-то трудно избавиться от этого ощущения до сих пор. Странный всё-таки у тебя дружок. Впрочем, как и тот первый, которого, как ты сказала, не знала…

— Ладно, я пошла. Пока.

— Спасибо и… прости, если причинил тебе…

— Мне это уже неинтересно. Береги жену и ребёнка! — бросила я, направляясь к выходу. — И себя тоже.

— Спасибо! — крикнул он мне вдогонку. — Но признайся: ты ведь всё-таки ведьма?

— Думай, что хочешь…

Садясь в машину, я приняла одно довольно сумасшедшее решение…

Час спустя я уже входила в дом на Садовой-Каретной. Пока я ехала, всю дорогу пыталась отговорить себя от этой безумной затеи, но тщетно. Что привело к следующей нелепой выходке, о которой мне пришлось пожалеть.

Консьержка беспрепятственно пропустила меня в подъезд, поскольку я ещё ранее была внесена Б.Р. в «белый список» его друзей, которым разрешалось посещение в любое время суток. Дома его, как и следовало ожидать, не оказалось. Я не без труда справилась с хитрым замком двери и проникла в квартиру.

С бьющимся сердцем я набрала номер его мобильного с городского телефона. Мне пришлось бесконечно долго слушать музыку, прежде чем он ответил. Наконец он взял трубку.

— Привет, — поздоровалась я, изо всех сил стараясь не выдать своего волнения.

— Майя? Ты звонишь из… — Бальдерик Рэй растерянно замолк.

— Да, я у тебя дома. Ты… когда-нибудь приедешь?

— Что-то случилось? — встревожено спросил он.

— Мне надо с тобой поговорить, и как можно скорее, — «пока я не передумала», — добавила я про себя. — Так ты приедешь?

— Я сейчас немного занят…

— Хорошо, ну тогда, значит, в другой раз… — я собралась положить трубку, чувствуя себя полной идиоткой.

— Нет-нет, подожди! — остановил он меня. — Мы, наверное, закончим раньше, чем планировалось. Не уходи, я скоро приеду!

Я побродила по пустой квартире, не зная, чем себя занять. От нечего делать заглянула во вторую комнату, которую ещё не видела, когда приходила сюда в первый раз. Она показалась мне очень интересной и таинственной, похожей на кабинет давно минувшей эпохи. Кожаный диван, два кресла, громоздкий шкаф из морёного дуба со сложной резьбой, бордовые шторы до пола, а на стене — большой рисованный портрет молодой красивой женщины с длинными белокурыми волосами и голубыми русалочьими глазами. Интересно, кто она? Его мать, сестра, девушка, которую он любил или, быть может, продолжает любить до сих пор? Некоторое время я разглядывала картину с любопытством и небольшой примесью ревности. Мой взгляд упал на низенький круглый столик в углу, на котором стояло несколько изящных бутылок с вином и три бокала. Чтобы как-то успокоить нервы, я налила себе немного тёмно-бордового напитка из сосуда, взятого наугад. Я чуть пригубила его, и мне сразу стало заметно легче, но я почему-то почти ничего не помню из того, что происходило дальше, и как случилось то, что случилось…

Я была в ванной, когда услышала звук повернувшегося ключа в замке и шаги в квартире.

— Как ты сюда попала? — раздался удивлённый голос из коридора.

Я закончила принимать душ и вышла в одном полотенце.

Увидев меня в таком виде, Бальдерик Рэй остолбенел. Вид у него был ошарашенный. На его волосах и одежде блестела влага от растаявшего снега с улицы.

— Ты… что это? — испуганно спросил он, что меня несколько задело.

Я босиком подошла к нему почти вплотную, капли воды с моих волос упали на палас и на рукав его пальто.

— А я вот… решила сделать тебе подарок…

Неожиданно я почувствовала себя последней дурой и пожалела о том, что сделала. Господи, да я сошла с ума!

Его губы как-то странно дрогнули, скривились, он осторожно провёл рукой по моим волосам, но тут его лицо перекосила страдальческая гримаса. Он резко убрал руку и попятился от меня, словно увидел чудовище.

— Что? Что случилось? — растерялась я. — Всё понятно… Я больше не возбуждаю твоего воображения…

— Ты пьяна… Ты выпила напиток Сов. Я чувствую это! — он трагически закрыл рукой глаза, будто ему было больно смотреть на солнце.