Король нищих - Жюльетта Бенцони

— Ты хочешь, чтобы я повторил? Это легко, я бессчетное число раз произносил эти слова в душе, когда сидел в тюрьме… Я надеялся, и это была безумная надежда, что ты услышишь их, что ты придешь, как приходила ко мне Мари, что ты наконец поймешь, как я обо всем сожалею, как я несчастен! Я потерял не только свободу, но и тебя… Поэтому, любовь моя, теперь, когда ты в моих руках, не проси меня тебя отпустить…

Вдруг Сильви почувствовала на губах его губы и сдалась. К чему бороться с собой? Сердце ее ликовало, когда она, забыв обо всем, кроме настоящего мгновения, отдалась наконец этому поцелую, который пожирал ее, обессиливал, жарко горел на ее шее, на груди, прежде чем снова возвращался к губам, и на этот раз губы Сильви отвечали на него с пылкостью, потрясавшей Франсуа… Он почувствовал, что эта ночь будет принадлежать ему, станет незабываемой и вознаградит его за все те ночи, которые Франсуа провел в одиночестве, заключенный в Венсеннском замке и терзаемый ревностью, словно прикованный к скале Прометей. Наклонившись, он уже подхватил на руки молодую женщину, чтобы отнести ее на траву, ковром расстилавшуюся под плакучей ивой, как вдруг услышал чей-то сухой негромкий кашель.

Волшебство рассеялось. Франсуа поспешно опустил на землю Сильви, которая едва держалась на ногах, опьяненная любовью, и была вынуждена хватиться за плечо Франсуа, чтобы не упасть. Потом он в бешенстве повернулся к непрошеному гостю:

— Какой черт вас принес сюда и что вам угодно?

— Это я, друг мой, я, Гонди! О, я в отчаянии, что пришел так некстати, но я ищу вас уже битый час, и ваш слуга сказал мне, что вы в саду… Тысячу извинений, госпожа герцогиня! Считайте меня самым несчастным из ваших покорных слуг…

— Но вам же сказали, что я в своем саду. Но не в соседнем!

— Знаю, знаю, но я услышал голоса… И к тому же пробил решающий час. Вы должны немедленно пойти со мной…

В жалостливом и лицемерном тоне сквозила непреклонная воля.

— Постарайтесь не лгать, — недовольно проворчал Бофор, — иначе я до моей смерти не прощу вам вашу нескромность!

— О какой нескромности вы говорите, друг мой? О том… что я перелез через обрушившуюся стену? Это сущий пустяк, и ко всему прочему я увидел двух людей, которые безмятежно разговаривали в беседке.

— Вы вообще ничего не видели! И постарайтесь сдерживать гадюку, которая заменяет вам язык! Теперь говорите, в чем дело?

Тон коадъютера, ранее звучавший то плаксиво, то просяще, сразу изменился и стал твердым.

— Вокруг Пале-Рояля возводят баррикады. За дело взялся народ Парижа! Люди разбирают мостовые, опрокидывают повозки, делают оружие. Те, кто вооружен, снабжают безоружных. Приходское духовенство на моей стороне и ждет меня, а вас ждут ваши друзья!

— И кто же это?

— Все парижане: ремесленники, рабочие, торговцы, грузчики, люди с Крытого рынка. Все они хотят знать, с ними ли вы…

— Сердцем я с ними, но как могу я себя обнаруживать? Я совсем не желаю, чтобы первая попавшаяся рота гвардейцев или мушкетеров схватила меня и отвезла в Венсеннский замок…

— Я пришел за вами только потому, что вам бояться нечего. Народ хочет заставить Мазарини освободить Брусселя и Бланмениля. Никто не допустит, чтобы он снова посадил вас в тюрьму! Тем более что вы самая знатная жертва итальянца. Пойдемте, прошу вас! Парламент будет признателен вам за это проявление солидарности. Он может принять официальное решение о вашем освобождении…

Франсуа, раздираемый противоречивыми чувствами, повернулся к Сильви и взял ее за руки.

— У меня не хватает мужества покинуть вас в эту минуту, любимая моя! Но ночь еще не кончилась. Перед рассветом я вернусь к вам…

Поцеловав ее похолодевшие пальцы, он отстранился от Сильви, не в силах видеть слезы в глазах молодой женщины.

— Я иду с вами! — резко сказал он. — Но пошли быстрее!

Коадъютер одарил Сильви торжествующей улыбкой и низким поклоном; потом мужчины перелезли через проем и скрылись в зарослях заброшенного сада. После этого Сильви вернулась в беседку и опустилась на скамью. Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди. Никогда в жизни она не была охвачена таким волнением! Сильви и вообразить себе не могла, что была так близка к долгожданной победе. Неужели это был не сон? Неужели это наяву Франсуа держал ее в своих объятиях, это его губы прошептали «я люблю тебя»? Сильви, охваченная восхитительным трепетом, продолжала вслушиваться в музыку этих слов. Она даже не пыталась понять, почему эта любовь расцвела в тюрьме Венсеннского замка именно в те дни, когда она стала женой Жана. Она не хотела думать о том, что ее замужество, пробудив скрытую ревность, подействовало таким образом на слишком пылкого мужчину, который не умел и не хотел противостоять ни одному своему порыву чувства, ни одной своей страсти. Сильви хотела наслаждаться счастьем быть наконец любимой тем, кого обожала всю жизнь. Она призналась себе в этом и перестала обманывать себя. Разве не здесь она так часто мечтала о Франсуа, глядя на темные окна его дома! И совсем скоро он вернется, и волшебство начнется снова…

«Что ты будешь делать? — спросила она себя. — Да, он вернется, и вы станете продолжать ваш любовный дуэт с того мгновения, когда его прервал Гонди? Он уже захватил тебя, и ты отдашься своему счастью, не задумываясь над тем, что непоправимое уже отделило тебя от мужа. Он вернется лишь затем, чтобы овладеть тобой, сделать тебя своей любовницей, как сделал Монбазон. И ты не сможешь ему в этом помешать: он ветер и буря, он не любит ждать, и ты отдашься ему, не сопротивляясь, — у тебя на это не хватит сил! — только потому, что он сказал „я люблю тебя“…Ты хочешь его так же сильно, как он тебя… Через час, быть может, в твоей жизни все непоправимо изменится».

Ее размышления были прерваны раздавшимися по соседству неистовыми радостными возгласами. Это люди громкими криками встречали Франсуа, который уже покорил толпу так же, как вскоре покорит супругу Жана де Фонсома. С внезапным ужасом Сильви поняла, что у нее под ногами разверзлась пропасть. Она больше не была способна распоряжаться собой. Ее супружеская жизнь с Жаном ни в чем не была похожа на супружескую жизнь мадам Монбазон или мадам Лонгвиль, ставшей любовницей принца де Марсийака после того, как тот убил на дуэли ее прежнего любовника Колиньи, хотя ее муж не видел в этом ничего предосудительного… Сильви с Жаном составляли пару дружную, прочную, освященную глубокой взаимной любовью и огромной нежностью, скрепленной рождением малышки Мари… Вдруг перед глазами молодой женщины на миг возникло видение: под фонарем на Королевской площади друг против друга стоят со шпагами в Руках ее муж и Франсуа. Жан, не колеблясь, вызовет на дуэль мужчину, который похитит у него его боготворимую жену… Но Сильви понимала, что, если Франсуа вернется к ней, у нее недостанет сил отвергнуть его — значит — надо бежать! Покинуть этот сад-сводник, опьяняющий ее ароматом роз, жасмина и свежей травы. И главное — не ждать Франсуа! Но куда бежать, раз на улицу Турнель пойти нельзя?