Истинно арийский попаданец - Гера Греев

   Наконец люк откинулся и высунувшийся по пояс офицер, приглашающе махнул в сторону автомобиля рукой, подключая к разъему на броне обычную полевую телефонную трубку.

   Комментариев это явно не требовало и, Сэнэтеску, отмахнувшись от адъютанта, который пытался его остановить, подошел к танку.

   Добрый день - раздалось в трубке - я переводчик командарма Лелюшенко.

   С кем я имею честь говорить!?

   Здесь командующий четвертой румынской армии генерал Сэнэтеску.

   В трубке некоторое время молчали - видимо переводчик докладывался своему начальству.

   Господин генерал - русский командующий приветствует своего коллегу и предлагает организовать вашу встречу на уровне парламентеров.

   Кроме того, у него есть официальное разрешение предложить вашей армии временное перемирие для отвода ваших войск за линию Советско-Румынской границы.

   До решения вопросов на высшем уровне, Советские войска не будут переходить линию границы 1940 года или атаковать румынские войска.

   Перемирие действует до тех пор, пока ваша армия соблюдает нейтралитет.

   Ваш ответ должен быть дан в течение двух часов. Генерал Лелюшенко надеется на ваше благоразумие и считает, что этот вопрос можно решить без крови, путем переговоров.

   Вы можете продолжать свое движение.

   Сэнэтеску растерянно выслушал сказанное.

   Поблагодарите господина командующего за любезность - после некоторого молчания произнес он. Я дам вам ответ в течение этих двух часов.

   Русский офицер отдал честь, отключил трубку и скрылся в башне танка, который, взревев двигателем, развернулся и, в сопровождении остальных машин двинулся в сторону реки.

   Генерал мрачно поглядел вдогонку русским танкам, затем бросил взгляд на бледные лица румынских офицеров-танкистов и пошел к своей машине.

   Через десять минут генеральский конвой был встречен конным разъездом и сопровожден к позициям пехотной дивизии.

   Пройдя на командный пункт дивизии, командарм устало произнес - передайте в войска, активность в отношении русских сократить до минимума. У меня только что был очень оригинальный телефонный разговор с командармом РККА.

   И, увидев округлившиеся глаза своего заместителя добавил - мне, в очень вежливой форме, правда под прицелом 100мм танковых пушек, было предложено заключить временное перемирие, для отвода наших частей за пограничную линию, и ожидать парламентеров.

   Будьте добры полковник, сделайте мне доклад о последних событиях.

   Кстати, откуда взялись эти русские танки!?

   Отделились от основной колонны, которая с десантом на борту идет вдоль берега реки, отбросив наши заслоны, но, не преследуя их.

   Эти четыре машины, не открывая огня и не обращая внимания на огонь нашей артиллерии, перепрыгнули через траншеи и, поставив позади себя дымовую завесу, ушли в вашу сторону. Мы ничего не могли сделать, господин генерал.

   Генерал кивнул - ни к вам, ни к вашим людям нет никаких претензий господин полковник, я более чем хорошо разглядел эти машины.

   Продолжайте.

   ... Примерно в пять часов на противоположном берегу реки была отмечена артиллерийская активность и, видимо, началось русское наступление.

   В шесть часов русские начали с непонятной нам целью бомбить тяжелыми бомбами берег на стыке наших и мадьярских войск и, затем, сбросили на нашем берегу парашютный десант. Наши наблюдатели насчитали около двух тысяч куполов и примерно пятьдесят десантных планеров.

   Высадке десанта предшествовал очень сильный авиа налет и всю окрестность заволокло плотным черным дымом.

   Я не стал рисковать и отвел передовые охранения.

   Судя по всему, мадьяры сделали то же самое.

   В семь сорок с берега стал раздаваться рев танковых моторов и лязганье траков, затем появились русские машины.

   Раньше такой техники я никогда не видел.

   Часть танков заняла позиции, в оборонительных порядках десанта, а часть, посадив на броню солдат, пошла вдоль берега на юг.

   Противодействовать мы им не могли.

   Вы ведь знаете, что русские речные силы уничтожают своей артиллерией все, что движется в двенадцати километровой береговой полосе, а гаубичной артиллерии, необходимых калибров, способной с ними бороться, у нас нет.

   На данный момент, РККА полностью контролирует береговую полосу и перебрасывает по ней войска на юг. Я послал параллельно им несколько конных разъездов.

   В отношении нас они никаких действий не предпринимают, хотя над нашими позициями постоянно весят их разведчики.

   Зенитчики несколько раз начинали стрелять, но русские сразу вызывали ударные машины и смешивали позиции стрелявших орудий с землей.

   Остальные позиции, как ни странно не трогали.

   Теперь, после ваших слов, я понимаю почему.

   На наши войска снова сброшено очень много пропагандистских листовок. Я запретил их подбирать, но, реально проконтролировать приказ, практически невозможно.

   Хотите посмотреть.

   Генерал отмахнулся.

   Мне достаточно того, что я вижу перед собой в бинокль.

   Прикажите в войска быть наготове, но не проявлять ни какой активности.

   Будем ждать парламентеров.

Глава 10

15 августа 1941года

Национальный парк Берхтесгаден

Резиденция Гитлера

Орлиное гнездо

   Национальный парк Берхтесгаден - окруженная со всех сторон горами прекраснейшая баварская глубинка, в которой в 20х годах поклонники фюрера построили несколько резиденций, в том числе и любимую резиденцию Гитлера - Бергхоф.

   Отвесную скалу венчал чайный домик подаренный Герингом Фюреру, на его 50-летие.

   Маленькое здание на вершине скалы, которое впоследствии назовут "орлиное гнездо"

   Бронированный лимузин "мерседес-бенц" в котором находились Гитлер и его гость, в сопровождении двух машин охраны, не снижая скорости, влетел в туннель у подножия горы, ведущий к лифту "чайного домика".

   Прошелестел и исчез в черной норе тихий звук шин и голубоватая утренняя тишина снова опустилась на баварские горные долины.

   Гитлер, вскинув подбородок и слегка рисуясь, обвел рукой вид, открывающийся с обзорной площадки - Посмотрите мой юный друг, это и есть душа Германии: пасторальная и лиричная, но суровая и грозная одновременно.

   Как красиво!

   Жалко, что я никогда уже не напишу этот пейзаж.

   Его спутник, то, что раньше было доктором Плюмером, восторженно взирал на своего патрона.

   Гитлер находился в одном из тех редких в последнее время настроений, когда он выходил из мрачной, задумчивой ипохондрии и стремился прочь из своей зашторенной берлинской квартиры.

   Последнее время, чаще всего, такие смены настроения были связаны с его протеже из другой реальности.

   Гитлер устремил свой взгляд на голубеющие вдали долины - Мой мальчик, глядя отсюда, с этих прозрачных высот на готовую к осеннему засыпанию природу, я как никогда раньше воспринимаю цикличность нашего мира. То, что в вас, в другом времени, в далекой дикой России, из пепла Поверженной Германии, возродились истинные ростки великого арийского духа, только подтверждает величие идеи, которой я отдал свою жизнь.

   Национал социализм - это венец эволюции философской мысли, совместившей величайшие откровения различных наук о человеке и обществе.

   Мы уйдем, в недоумении и проклятье еще недостойного нас мира, но наш Дух, вплетенный в коллективное бессознательное, будучи неким невещественным полем, станет системой осей, которое сформируют общество будущего, в единственно верный и трудный момент.

   Твое появление здесь свидетельствует о вторжении в наш мир сил, которые намного превосходят человеческий разум.

   Что это за силы - божественные или демонические - на этот вопрос ограниченный человеческий интеллект никогда не будет способен дать ответ.

   Пусть ты пришел в наш мир и встретился со мной слишком поздно; пусть у тебя не хватило времени полностью осознать свой путь служения великой идее и твоему фюреру; но уже то, что Ты был Послан на встречу со мной - ТЫ - одинокий и униженный, прошедший казематы НКВД и психиатрические лечебницы - Но, Не Сломленный и Не отрекшийся, говорит о поддержки нас великими силами и о нашем возрождении в вашем изуродованном атеизмом и материализмом будущем.

   Фюрер надолго замолчал, всматриваясь вдаль и сливаясь с молчаливой, раболепно-восторженной тенью, стоящей за его плечом.

Конец августа 1941года