Когда осенние печали. Часть 3 (СИ) - Пиженко Эвелина Николаевна

- Добрый день, Виталий Иванович! – приятный женский голос прозвучал в телефонной трубке гостиничного номера. – Это Марина, администратор. К вам просится посетитель.

- Посетитель?.. – Мясников удивлённо нахмурился – он никого к себе не ждал. – Кто?

- Олег Семёнович Дзюба. Он говорит, что ему необходимо с вами увидеться.

- Кто?!

Услышав имя своего бывшего партнёра, а впоследствии заклятого врага, Мясников на несколько секунд пришёл в замешательство. Он ожидал увидеть у себя кого угодно, но только не Дзюбу… Вначале он даже не поверил – гостиница была частной, элитной, всего на несколько номеров… адрес знали только Михаил и некоторые работники филиала, поэтому было странным, что Олег смог найти его здесь… Он впервые в жизни пожалел, что не взял с собой никого из своей московской свиты… Он чуть было не выкрикнул «нет», но тут же сдержал свой порыв. В конце концов, кто такой этот самый Олег Семёнович?! Почему он, Виталий Мясников, должен бояться встречи с этим человеком?!

- Так что сказать?.. – девушка прервала ход его мыслей.

- Пропустите.

…В ожидании гостя Виталий открыл изнутри дверь – чтобы не подниматься на стук… Всё здание гостиницы было оснащено камерами слежения, а номера – тревожными кнопками. Целый штат охранников обеспечивал безопасность элитных жильцов, поэтому только идиоту могло прийти в голову задумать что-то противоправное на этой территории.

Усевшись в кресло, Мясников вальяжно откинулся на спинку и заложил ногу на ногу, однако поза оказалась неудобной, и он просто широко расставил колени.

…Он ожидал стука, но дверь отворилась без предупреждения…

…Даже если бы он не знал заранее, кто сейчас предстанет перед ним, Виталий без труда узнал бы в этом решительно шагнувшем в номер мужчине своего бывшего партнёра. Олег мало изменился – он был по-прежнему худощав, бледен, с неизменным презрительно-холодным выражением изборождённого глубокими носогубными морщинами лица.

Дорогое чёрное пальто было расстёгнуто – обе полы разъехались в стороны, и из-под них выглядывал строгий деловой костюм… Видимо, сюда он приехал прямо из суда. Сделав несколько шагов, Дзюба резко остановился посреди комнаты и уставился на Мясникова чуть прищуренным, полным ненависти взглядом.

- Чем обязан? – глядя чуть исподлобья, Виталий невольно повторил сегодняшнюю фразу Анны Морозовой. Его когда-то бархатный баритон сейчас казался ещё более низким, с едва заметной хрипотцой.

- Ну, вот и встретились… - не поздоровавшись и не ответив на вопрос Олег недобро усмехнулся. – Что, не ожидал меня увидеть?

- Не ожидал.

- Ты что же, думал, что я как всегда ничего не узнаю… Ошибаешься. Я всегда знал о тебе на три хода вперёд.

- Ты о чём? – во взгляде Мясникова промелькнуло неприкрытое удивление.

- Решил навестить родные места?.. – Дзюба как будто не слышал последнего вопроса. – Что тебе нужно?! Что решил вынюхать в этот раз?!

- О чём ты, Олег Семёнович? – Виталию пришлось сделать над собой усилие, чтобы выглядеть невозмутимым. – Помнится, в последний раз мы с тобой виделись лет этак шестнадцать назад?.. Какие претензии у тебя ко мне через столько лет?

- Ты зачем приехал?! – поджав и без того узкие губы, Олег невольно сделал ещё один шаг вперёд. – Что тебе нужно?!

- Почему я не могу приехать в свой родной город? – Мясников пожал плечами. – Здесь мой филиал… в конце концов, здесь живёт мой сын…

- Вспомнил!..

- Что тебе самому-то нужно, Олег? – тон Мясникова внезапно изменился с невозмутимого на злой – ему надоел этот непонятный диалог. – Говори прямо, зачем пришёл.

Даже невооружённым глазом можно было заметить, что Дзюба вне себя от гнева. Судя по не заготовленной заранее речи, его визит носил спонтанный характер.

- Что мне нужно, говоришь?.. – стоя прямо перед Виталием, Олег сжимал и разжимал кулаки. – Мне нужно, чтобы ты не лез в мою семью!

- Окстись, Олежек… Ты о чём – вообще?!

- Я знаю, что ты сегодня виделся с матерью! Что, удовлетворил своё поганое нутро?!

- Да-а-а… - не сводя глаз с собеседника, Мясников иронично качнул головой. – Хладнокровие и выдержка тебе изменили, Олег. Раньше ты так никогда не дёргался.

- Ты что… думаешь, что Бога за бороду ухватил?! Взобрался на поднебесную высоту?.. Думаешь, ты теперь всемогущий?! – со стороны могло показаться, что Дзюба еле сдерживается, чтобы не кинуться с кулаками на собеседника. – Так сиди на своём небе!.. Чего ты сюда, на грешную землю-то вернулся?!

- Чего ты боишься, Олег?.. – Виталий так и сидел – развалившись в кресле, чем, видимо, очень раздражал Дзюбу. – Инициатива была не моя. Вероника Григорьевна сама захотела встретиться. А сюда, как ты говоришь, на грешную землю, я довольно часто спускаюсь. Приезжаю иногда, по служебным делам.

Виталий уже понял, что конкретных претензий у Олега к нему нет, и этот визит – результат нервного потрясения, которое получил Дзюба, откуда-то узнав о том, что Мясников виделся с Вероникой Григорьевной. Ситуация немного забавляла – по всему выходило, что Дзюба до сих пор испытывает к нему лютую ненависть и одновременно боится, что Виталий каким-то образом всё ещё может нарушить покой его семьи. Это давало Виталию психологическую фору…

- Сама, говоришь?! – слова Мясникова привели Дзюбу в ещё большее бешенство – его глаза в буквальном смысле извергали молнии. – А ты и рад?! Старуха приезжала просить у тебя прощения… И у тебя хватило совести якобы простить?!

- Так ты, оказывается, в курсе?

- Только такая мразь, как ты, могла – вот так воспользоваться… Что, слушал, как винится моя мать и получал удовольствие?! - Олегу явно не хватало слов, чтобы высказать всё, что творилось сейчас в его душе. Эмоциональное напряжение достигло наивысшей точки, но проявиться могло только в до боли сжатых кулаках, пронзающем насквозь ненавидящем взгляде и исказившей лицо злобной маске. – Так поступить могла только такая мразь, как ты…

- А что тебя так завело? – Мясников медленно поднялся с кресла и в ответ чуть прищурил глаза. – Что твоя мать извинилась передо мной за всю вашу семейку?!

- Это ты… ты должен был валяться у неё в ногах! Ты, с-сука!.. – выкинув вперёд левую руку, Олег потряс перед лицом Виталия указательным пальцем.

- Что тебе надо?! – тот невольно отмахнулся и замер в ожидании нового выпада, но его не последовало.

- Чтобы ты сдох!.. – Дзюба проговорил это побелевшими от перенапряжения губами, сделав ударение на последнем слове. – Слышишь?! Я все эти годы только и мечтал о том, что ты когда-нибудь сдохнешь! Такая мразь как ты, не имеет права жить!.. Во всяком случае долго!..

- А ты, значит, собрался жить вечно?..

Ещё в начале разговора Виталий невольно обратил внимание на то, что Дзюба как будто прячет правую кисть под рукавом пальто – сжатый кулак лишь угадывался остриями побелевших косточек. И размахивал Олег только левой рукой… Возможно, какая-то травма была причиной тому, что гость так и не кинулся в драку.

- Не-е-ет… - Дзюба медленно покачал головой из стороны в сторону. – Я не собрался жить вечно… Но одно меня радует… - он выдержал небольшую паузу, затем многозначительно ухмыльнулся. – Что после такой мрази, как ты, ничего не останется… Бабло – не в счёт. Сдохнешь ты – сдохнет твой поганый род!..

- Смотри… как бы тебе раньше меня не сдохнуть.

- А я не боюсь! У меня, слава Богу, три сына… Есть, кому продолжить династию. А вот ты… - указательный палец снова устремился вперёд. – Ты – пустышка! Ноль!.. Кроме бабла за душой – ничего!..

Слова Дзюбы ударили в самое больное место. Больнее и придумать было нельзя… Если бы он сейчас вспомнил Мясникову другие, партнёрские дела и обиды, Виталий великодушно бы рассмеялся. Но Олег выбрал самую уязвимую цель, и прощать это было нельзя.

- Что, Олежек… - Мясников снова ухмыльнулся. – Вижу, рога до сих пор мешают?.. Никак простить не можешь? Как же ты тогда с Татьяной-то живёшь?!

- Заткнись!.. Не тебе судить!..