Лоренс Оливье - Джон Коттрелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Созвав 9 февраля пресс-конференцию на террасе отеля “Плаза”, Милтон Грин сделал успокоившее страсти заявление о том, что съемки ”Спящего принца” начнутся в Лондоне в августе и режиссером и исполнителем главной мужской роли будет Оливье. Об этом говорили уже несколько недель; тем не менее двести репортеров и фотографов явились поглядеть на представление. Еще бы — это была первая после годичного перерыва большая пресс-конференция Мерилин Монро. Она промурлыкала, что сэр Лоренс — ее любимый актер и ее идеал. Он в свою очередь выступил с очень подходящей случаю располагающей речью: "Мерилин — блестящая комедийная актриса, а для меня это означает, что она просто очень хорошая актриса. Она обладает коварной способностью мгновенно превращаться из самого капризного и порочного существа на свете в олицетворение кротости и простодушия. Зрители никогда не знают, которую из двух они видят перед собой, и это приятно щекочет им нервы”. И — да, он действительно считает, что она могла бы сыграть Шекспира.
Газетчики толкались в борьбе за удобные места. Сэр Лоренс добродушно реагировал на весь этот шум и гам. В конце концов он призвал к порядку. ”Хватит фотографировать ноги мисс Монро. С этого момента считайте ее бесплотной”. Но трудно было играть роль инспектора манежа в том цирке, где выставлялись такие ножки. Один репортер спросил Мерилин, продолжает ли она брать уроки драматического искусства. ”О да, — ответила она с глубоким вздохом. — Я бы хотела и дальше развиваться во всех возможных направлениях”. Сверкнули блицы. А потом произошел инцидент, какого можно было ожидать: порвалась тонкая бретелька на ее черном бархатном платье. Пальто, кстати оказавшееся под рукой, не спасло ситуацию. Всколыхнувшаяся толпа придвинулась вплотную. Богиня любви очутилась в ловушке, прижатая к стене. Снова и снова сверкали вспышки, сыпались пустые вопросы. Когда кто-то съязвил, что могла лопнуть и вторая бретелька, все расхохотались. Наконец звезд отпустили. Итак, сэр Лоренс познакомился с тем, что Мерилин любила называть “зверинцем”.
По возвращении в Лондон у Оливье оставалось еще пять месяцев на подготовку к приезду Монро. Он уделял много времени благотворительной деятельности — организации, постановке и выступлению в ночном ревю в пользу благотворительного артистического клуба, — а также своим новым обязанностям — преемника Ноэля Коуарда, двадцать лет возглавлявшего опеку над сиротами из актерских семей. Коуард, поселившийся на Ямайке, вносил некоторый вклад в организацию ежегодного благотворительного представления ”Ночь ста звезд”, но основное бремя легло на плечи Оливье, которому приходилось не только проводить бесконечные репетиции, но и обеспечивать участие таких популярных американских актеров, как Джек Бэнни, Боб Хоуп и Тайрон Пауэр. А Вивьен в это время уже ждал новый контракт. В апреле, после пятинедельного турне по провинции, она возвращалась на лондонскую сцену в роли губернаторши леди Александер Шоттер в ”Афере на Южном море” — фарсе Коуарда из колониальной жизни. Спектакль имел шумный успех и выдержал в “Лирик” двести семьдесят шесть представлений.
Продав дом в Челси, Оливье жили теперь в тихой Белгрейвии в элегантном коттедже, снятом на девять месяцев у сэра Уильяма Уолтона. Но вскоре после премьеры “Южного моря” произошло событие, которое заставило их искать себе и новое пристанище в Лондоне, и замену в спектакле для Вивьен. В возрасте сорока двух лет, к своему великому удивлению и со смешанным чувством радости и страха, леди Оливье обнаружила, что она беременна. Двадцать два года прошло с тех пор, как она родила своего первого и единственного ребенка.
Сэр Лоренс был счастлив. Его сын от первого брака, которому исполнилось девятнадцать лет, находился в Германии, отбывая воинскую повинность в чине второго лейтенанта в Колдстримском гвардейском полку. Теперь Оливье хотел дочку, и они уже выбрали имя: Кэтрин. Вивьен заверили, что, несмотря на выкидыш, случившийся в 1944 году во время съемок “Цезаря и Клеопатры”, она сможет родить крепкого и здорового ребенка. Тем не менее ей порекомендовали прекратить выступления с начала августа. Ребенка ожидали в декабре.
Как раз в это время театральная жизнь Лондона била ключом, и Вивьен твердо решила принять в ней самое активное участие, прежде чем выйти во временную отставку. Сначала со свойственной ей энергией она взялась за подготовку к блестящей “Ночи ста звезд”. Вместе с Оливье и Миллзом она потратила тридцать четыре часа на репетиции четырехминутного номера “Цилиндр, белый галстук и фрак”. Незабываемая июньская ночь в ”Палладиуме” достигла своей кульминации, когда традиционное исполнение песенки и чечетки было прервано неожиданным появлением Боба Хоупа, который увлек сэра Лоренса на тур вальса. Затем, две недели спустя, Вивьен должна была вместе с мужем участвовать в самом нашумевшем событии года — приветствовать Мерилин Монро на английской земле. С тех пор как Оливье встречался с ней в Нью-Йорке, Мерилин успела подчинить себе весь шоу-бизнес и воцарилась на страницах светской хроники. Поскольку среди незанятых звезд Голливуда она пользовалась максимальным спросом, ”Фокс” был у нее в руках, и в феврале она с триумфом вернулась на студию, удовлетворившую все ее требования: право вето при выборе ролей и режиссеров, право сделать один фильм на стороне и четыре телевизионных шоу в год. По условиям нового контракта она могла рассчитывать по меньшей мере на восемь миллионов долларов дохода в ближайшие семь лет. Кроме того, огромный интерес прессы к Мерилин подогревался разговорами о ее вероятном вступлении в третий брак с недавно разведенным Артуром Миллером — солидным, спокойным интеллектуалом в очках и вечной трубкой в зубах, уцелевшим в эпоху маккартизма. Наконец при сенсационных обстоятельствах (русская княгиня-белоэмигрантка, работавшая репортером в “Пари-Матч”, разбилась насмерть, преследуя их на машине) Монро и Миллер без всяких церемоний зарегистрировали свой брак, а венчание состоялось в Вестчестерском графстве. С некоторыми сложностями Миллер раздобыл временный заграничный паспорт. Поездка в Англию стала их свадебным путешествием.
Самолет с Миллерами на борту приземлился в Лондоне 14 июля с часовым опозданием; их багаж состоял из двадцати семи мест (ему принадлежали три). Их сразу же вынудили дать пресс-конференцию, которая по накалу страстей оставила нью-йоркскую далеко позади. Репортеры забирались на стулья и буфетные стойки. Фотографов сталкивали на пол. И Оливье, и Миллеров загнали куда-то в угол. Наконец, оказавшись за прилавком, уставленным безалкогольными напитками, они приступили к ответам на вопросы. Мисс Монро, будто созданная для жизни в
