Бои у Халхин-Гола (1940) - Давид Иосифович Ортенберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Старший лейтенант Зарубин обошел бойцов. Говорил он скупо. Всех воодушевляли его спокойствие и простые, ласковые слова, проникнутые уверенностью в победе, его забота о бойцах в эти напряженные минуты перед атакой.
Закончилась артиллерийская подготовка, и вот, наконец, раздался голос любимого командира:
— За Родину! За Сталина! Вперед, товарищи!
Саперы с криками «ура» кинулись к окопам врага. Японцы пытались бежать, но всюду натыкались на штыки. Бой длился недолго.
Артиллерия переправилась через Халхин-Гол и направляется к исходной позиции
В стремительной атаке враги были уничтожены полностью. Никому из них не удалось скрыться.
Но в этом бою был тяжело ранен герой-командир, старший лейтенант Зарубин. Бойцы бросились ему на помощь.
— Нет, оставьте меня, товарищи, — слабеющим, но по-прежнему ровным голосом сказал командир. — Берегите переправу…
И каждый сапер поклялся в этом бою — всегда быть таким, как герой-командир. Вскоре имя старшего лейтенанта Зарубина узнала вся страна: Правительство наградило его орденом Ленина.
В первые дни генерального августовского сражения отчаявшиеся японцы круглые сутки обстреливали — мост и дорогу к переправе. Саперы работали по ночам, устраняя повреждения, нанесенные снарядами. Беспрерывным обстрелом враги изрядно потрепали мост. Пробитые снарядами понтоны осели на дно.
23 августа целый день шел дождь. Дул пронизывающий северный ветер. Река поднялась и затопила и без того осевший главный мост. Это грозило срывом снабжения передовых позиций. Полуголые саперы, стоя по пояс в холодной воде, самоотверженно работали. Они старались поднять настил моста. Японцы заметили, что работы на переправе не прекращаются, и стали обстреливать ее беглым артиллерийским огнем. Снаряды рвались в трех-четырех метрах от моста.
Пронзительно визжали осколки. Саперы, на минуту укрывшись в окопах, снова входили в реку и продолжали восстанавливать мост.
К ночи поток движения был восстановлен…
Когда огненное кольцо наших войск сомкнулось вокруг захватчиков и враг был уничтожен, через центральную переправу, украшенные красными флагами, проехали захваченные у японцев автомашины. Бесконечной вереницей везли они через «Наш мост» трофеи побед. Радостно было бойцам-саперам наблюдать эту картину!
Связист А. ТЕРСКИХ
ПОД ОГНЕМ НЕПРИЯТЕЛЯ
Девятого июля, в тот день, когда наша часть должна была выступить на передовые позиции, меня вызвал к себе начальник штаба.
— Товарищ Терских, — спросил он меня, — куда вы хотите ехать: в Москву в музыкальную школу или на фронт?
Я очень люблю музыку и давно хлопотал о поступлении в военную музыкальную школу. Значит, хлопоты мои увенчались успехом. Радость охватила меня.
— Я очень рад, что принят в школу, товарищ начальник штаба, — сказал я, еле сдерживая волнение. — Но поеду я не в Москву, а на фронт. Когда разобьем японцев, буду учиться…
И вот мы на фронте, в боях.
22 июля лейтенант Сидоров приказал мне проложить линию связи от нашей центральной до наблюдательного пункта. Я выполнил это и засел дежурить с телефоном в замаскированный окоп.
На другой день, утром, противник обстрелял наше расположение артиллерийским огнем. Осколки снарядов порвали линию. Ползком добрался я до места обрыва, соединил концы и восстановил связь. Когда подполз обратно к своему окопу, связь снова была нарушена, теперь уже в нескольких местах. Опять пришлось с большими затруднениями чинить ее.
Через некоторое время начальник связи приказал мне исправить другую линию. Я покинул свой телефон и пошел выполнять приказание. Когда отошел от своей центральной метров на 50–60, появились вражеские самолеты. Они стали бомбить тот участок, где я находился. Укрыться было некуда. Я лег на землю. Бомбы рвались метрах в десяти — двенадцати от меня.
Как только самолеты исчезли, я побежал дальше по линии. Трудное досталось дело. Исправишь повреждение в одном месте, включишь свой аппарат и радуешься — все в порядке. Глядь, тут же оборвалась связь в другом месте. Исправишь там — прорыв в третьем месте. До самого вечера устранял я повреждения, причиненные вражескими снарядами.
25 июля я и еще два связиста получили приказание стать линейными на участки между центральной и наблюдательным пунктом дивизиона.
Пять дней наша линия работала бесперебойно. Но вот тяжелая артиллерия противника стала обстреливать дорогу, которая вела к переправе. Внимание противника привлекла монгольская часть, двигавшаяся по этой дороге. При первых же выстрелах врага монгольская часть рассредоточилась и от обстрела не пострадала, а нашу линию порвало осколками.
Под сильным огнем пришлось мне исправлять связь. Через 20 минут все было в порядке. Еще часа полтора били японцы по дороге, но уже без толку. Когда же стало заходить солнце, монгольская часть снова построилась и в полном порядке двинулась к переправе.
Никогда я не забуду этих страдных дней на полях сражений в Монголии.
Младший командир И. ЯКУШКИН
АРТИЛЛЕРИЙСКАЯ ПОДГОТОВКА
(Из дневника)
Третье июля 1939 года. Перед вечером нас обстреливала батарея японцев, но снаряды рвались в стороне. Наши в это время сбили японский самолет, и я видел, как из него вывалились два летчика. Уже стало темнеть. Наша батарея громила противника, и он отступал. В этот вечер японцы недосчитались человек двухсот…
4 июля. Нащупали колонну японских автомашин. С первых же наших выстрелов машины стали загораться. Вскоре от колонны осталось одно лишь воспоминание.
Тут пришлось спрятаться в окопы, так как на нас налетели японские самолеты. Они все пытались бомбардировать нашу батарею. Но ничего у них не получалось. Они попадали только в табуны верблюдов, которые без защиты ходили в степи.
5 июля. Выбили японцев с реки Халхин-Гол. Они в панике бежали, оставив груды убитых и раненых. От них разило вином, а во флягах был спирт.
У реки мы нашли труп своего товарища. Он был весь исколот и изрезан. Над ним издевались японцы, и его было трудно узнать. Мы молча постояли возле него. Он был очень хороший и смелый парень…
Потом весь день шел мелкий дождь. Мы с Бурмистровым побрились.
6 июля. На фронте — затишье. Днем нас стала обстреливать артиллерия врага, но успеха не имела. Вечером приехал полевой магазин. Купили консервов и курева.
8 июля. Затишье продолжается. Одна лишь бомбежка, как водится.
9 июля. Мы вели сильный артиллерийский огонь по японцам. Они отступали. Вдруг у нас отказало орудие. Исправив его, мы вновь принялись громить врагов.
12 июля. Был ожесточенный бой. Японцы засели в барханах, и нам никак не удавалось
