Трудно допросить собственную душу - Анна Малышева

– Экскюзе муа, кес ке ву шерше? – раздалось у нее над ухом. Олеся испуганно повернула голову. Тот самый парень с книгами стоял за ней и улыбался своей неотразимой улыбкой.

– Вот ю сэй? – машинально переспросила она по-английски.

– Парле ву франсе?

– Нон. – Она отвернулась и прибавила шагу. Парень догнал ее и заговорил на ломаном английском:

– Вы что-то ищете? Простите, я…

Она молчала, только шла все быстрее, но он не отставал. Наконец она резко остановилась и спросила:

– Что случилось? В чем проблема?

Он радостно заговорил на своем ужасном английском:

– Я хочу вам помочь. Вы туристка?

– Нет.

– Но вы что-то ищете?

«А почему бы не воспользоваться его услугами? – соображала она, оглядывая парня. – Одет он, конечно, как бомж, но все остальное вполне приличное… И выражается вежливо. Главное – не знакомиться!» И она решительно спросила:

– Как найти дискотеку?

– Что?

– Дискотеку. Место, где танцуют!

Он снова расплылся в улыбке и осторожно спросил:

– Вы хотите танцевать?

– Очень! – Олеся ухмыльнулась. – Но сперва я хочу узнать, где это делают на бульваре Распай.

– Здесь ничего такого нет, вам нужно в сторону Монпарнаса… Только там много арабов, лучше не ходите одна. Я вас провожу.

Сердце у нее оборвалось. Борис был либо полный идиот, либо просто соврал ей. Но зачем соврал?! Неужели догадался?! Но ведь его никто не заставлял в таком случае рассказывать о Жермен, о доме в Версале… А если он ее действительно обманул и его мать давно живет в Версале вместе со служанкой?! Тогда к черту все планы, она никогда не найдет мадам Бодо…

– Вам нехорошо? – спросил парень, вглядываясь в ее побледневшее лицо. – Что случилось?

– Нет, все в порядке, спасибо… – пробормотала она. – А вы уверены, что здесь нет дискотеки?

– Нет. – Он пожал плечами, задумчиво опустил голову и, помолчав секунду, добавил: – Во всяком случае, здесь все очень дорого.

– Мне все равно, сколько стоит билет! – воскликнула она. – Мне нужно знать, где это!

– Вы уже прошли… – Парень указал в ту сторону, откуда пришла Олеся. – Я могу вас проводить… Это для туристов, я туда никогда не хожу… Там неинтересно. Танцуют только танго. Это не дискотека, не настоящая дискотека, понимаете?

– А, понимаю… – с облегчением протянула она. – Но как же я прошла мимо?

– Надо знать это место! – Парень неожиданно подмигнул ей. – Пошли? Меня зовут Анн.

– Жан?

– Нет, Анн! – Он перехватил свои книги одной рукой, а другой взял Олесю под локоть. – Пойдем, здесь близко! А как твое имя?

Она сделала вид, что не расслышала. Такое близкое знакомство не входило в ее планы. Паренек был вроде безобидный, но вдруг ему попадется на глаза газета, где будет сказано, что старая дама была… Ну, умерла в своей квартире, на бульваре Распай, напротив дома, где танцуют танго туристы? И еще там будет написано, что ищут русскую девушку, высокую блондинку, не знающую французского языка? Нет, с какой стати кто-то узнает, что она русская, она не будет никому представляться! Даже если ее заметят, даже если напишут в газетах, все равно этот парень с глупым девчоночьим именем не поймет, что речь шла о ней.

– Как тебя зовут? – настойчиво повторял он. – Откуда ты? Ведь не из Англии? Я там был летом…

– Мария, – выдала она самое международное, по своему разумению, имя. – Мари.

– Мари? – улыбнулся он. – Хорошо! Ты полька?

– Почему ты так думаешь? – Она сама не заметила, как они перешли на другую сторону бульвара и зашагали в ногу, тесно прижавшись друг к другу. Одной рукой Анн удерживал свои книги, другой уже обнимал Олесю за плечи – чтобы не потерять в толпе. Такой напор ее смешил, но вовсе не пугал. У него были красивые свежие губы, немного влажные на вид… Когда он говорил, она смотрела на них и сама начинала улыбаться. Они называли друг друга «ю» – по-английски, но если сперва это звучало как «вы», то теперь уже явно превратилось в «ты».

– У тебя мягкий выговор, – объяснил он. – Вроде польский. И ты очень красивая.

– Да, я полька, – насмешливо ответила она. – А ты-то француз?

– Конечно! – Он тряхнул волосами, показал свои крупные, не слишком белые зубы. – Знаешь, ты мне сразу бросилась в глаза.

– Да? – Она немного отстранилась, просто чтобы удобнее было идти, но его рука снова прижала ее ближе. «Этот парень слишком много о себе думает, – разозлилась Олеся, – если он француз, то ему все можно?!» Она дернула плечом и возмущенно сказала: – Мне неудобно!

– Но почему? – Казалось, он очень удивился. Постоял, глядя на нее, пожал плечами, они снова пошли рядом, уже не так быстро. Наконец Анн остановился и показал Олесе стеклянную витрину, перед которой стояли столики, прямо на мостовой. Над витриной была неоновая надпись: «Танго». Все заведение было размером с общественный туалет. Кстати, общественные парижские туалеты очень смешили Олесю. Они были сделаны в форме космических кораблей, рассчитаны на одного человека, стоило опустить два франка, как дверь отодвигалась, можно было зайти, после чего дверь сама закрывалась. Олесе всегда казалось, что дверь откроется в самый неподходящий момент.

– Это здесь? – спросила она, обхватывая локти руками. – Это дискотека?

– Я ведь объяснил, что это не дискотека. Но ничего другого в этом роде я не знаю. Дыра для туристов! – презрительно бросил он. – Ну, посмотрела? Пошли!

– Куда это?

– В кафе, – просто ответил он. – Разве мы не договорились?

– Мы?! Да ты с ума сошел?

– Мари, да ладно тебе! Я ведь ничего такого не предлагаю, просто у меня перерыв… Могу я с тобой выпить вина?

Олеся вспомнила про свои усталые ноги, вздохнула, обернулась на другую сторону бульвара. Действительно, высокий серый дом. В нем было явно больше четырех этажей. Похоже, она нашла нужное место, и за это следовало благодарить Анна.

– Ладно, – сказала она. – Но я устала. Далеко твое кафе?

– Да что ты!

Он снова схватил ее за плечи и потащил куда-то в переулок. Вскоре они сидели рядышком за столиком, под большим зеркалом в бронзовой раме, перед ними стояли два бокала красного вина. Анн курил «Голуаз» и болтал так быстро, что она едва понимала половину. Вскоре она узнала о нем почти все. Он студент, изучает историю искусств. Его отец имеет собственный магазин сыров, он богатый, но недавно закрыл Анну счет в банке.

– Почему? – заинтересовалась она, уже немного опьянев.

Анн криво усмехнулся, пустил дым толстой едкой струйкой и сказал:

– Он думает, что так я брошу учебу. Буду работать. Он почему-то хочет, чтобы я работал. С его деньгами он мог быть умнее.

– Странный у тебя отец. Обычно богатые люди хотят, чтобы их дети учились и не работали.