Всеобщая история кино. Том. Кино становится искусством 1914-1920 - Жорж Садуль

Американское кино мобилизовало все свои силы. К самым выдающимся военным фильмам относятся „Мои четыре года в Германии”, „Кайзер — берлинский хищник”, „Возмездие”, „Американочка”, „Жанна-женщина” (о Жанне д’Арк), „Сердца мира” и „Четыре всадника Апокалипсиса”.

„Мои четыре года в Германии” — экранизация мемуаров дипломата Джемса Джерарда, бывшего посла Соединенных Штатов в Берлине. Этот откровенно пропагандистский фильм, направленный против кайзера и его клики, создал режиссер „независимых” Динтенфасс за счет братьев Уорнер — кинопрокатчиков и владельцев целой сети кинозалов; выпустив этот фильм, коммерчески очень удачный, они начали производство картин, которые не получили большого успеха.

Фильм „Кайзер — берлинский хищник” выпустила компания „Юниверсел”. Ее директор Карл Лемл построил возле Лос-Анжелоса, в Сан-Фернандо, „Юниверсел-сити” — громадную студию, ныне одну из самых старых в Голливуде. Но отсутствие крупных капиталов мешало ему расширить кинопроизводство. „Юниверсел” так и осталась мелкой фирмой… „Берлинского хищника” поставил Руперт Джулиан, сделавший карьеру в Австралии как актер, декоратор и дамский парикмахер. Ни в одном фильме, выпущенном Голливудом, не чувствуется такой яростной антигерманской направленности, как в этом.

Самые значительные военные фильмы выпустило общество „Парамаунт” и его фирмы, — это „Возмездие”, „Американочка”, „Жанна-женщина” и „Сердца мира”. „Парамаунт” в течение двух лет финансировался банком Моргана, который с 1915 года стал основным финансистом союзных правительств[249].

Фильм „Возмездие”, поставленный под художественным руководством Томаса Инса, вышел на экраны перед вступлением Соединенных Штатов в войну. Г-жа Колетт так кратко пересказывает сюжет этого шовинистического и мелодраматического фильма:

„Один немецкий полковник (черт возьми1) отдает на разграбление (смею так выразиться) отряду турецких солдат женский католический монастырь. Но случилось так, что в этом монастыре очутилась его единственная дочь (вы уже догадались). Турецкий офицер совершает насилие над ней. Она убивает его. Полковник — ее отец — приезжает в монастырь, разграбленный турками, и спрашивает: „Кто убил моего верного турка?” Она, закрыв лицо покрывалом, признается в убийстве; отец, не узнав ее, кричит: „Расстрелять эту женщину!" Приговор приведен в исполнение, и титры утверждают, что это — возмездие отцу”[250].

После „Возмездия” Томас Инс был художественным руководителем (для „Парамаунта”) фильма „Последний рейд цеппелинов”, в котором участвовали актеры, игравшие в картине „Цивилизация”. Фильм показывал войну со всеми ее „ужасами”, бедами и героизмом…” (конец 1917 года). Томасу Инсу пришлось также быть руководителем (superviser) фильма „Да здравствует Франция!”.

В „Американочке” Сесиль Б. де Милль поставил талант Мэри Пикфорд на службу делу союзников. Белокурая „любимица Америки” в деревянных башмаках исполняла роль невинной молодой девушки, спасенной в последнюю минуту от насилия немцев.

Исполинский фильм „Жанна-женщина”, который появился в 1917 году и шел на нью-йоркских экранах за несколько недель до высадки американцев в Европе, представлял собой высшее достижение „Парамаунта” и Сесиля Б. де Милля; Джеральдина Фаррар, исполнительница роли Кармен, играла здесь главную героиню.

Религия, сексапил, феодализм, колоссальные декорации, дефилирование войск, пожары, любовные сцены — все это объединилось и стало как бы огромной защитительной речью в пользу дела союзников и их героизма. И так же, как в „Американочке”, эротика с налетом садизма служила приправой к фильму в целом. Стиль Сесиля Б. де Милля впервые проявился во всем своем блеске. Впрочем, этот большой фильм был сделан с таким искусством, что взыскательный Деллюк сумел найти в нем некоторые достоинства.

Успех „Жанны-женщины” затмил не только такой фильм, как „Вероломство”, но даже и „Цивилизацию”, а американская реклама называла Сесиля Б. де Милля „Микельанджело киноискусства”. Его достижения военного периода завершились в 1918 году картиной „Шепчущий хор”[251] — более тонкой и не такой помпезной.

Д.-У. Гриффит поставил во Франции и в Англии фильм „Сердца мира”. Выдающийся кинорежиссер приехал в Англию в марте 1917 года, незадолго до вступления Соединенных Штатов в войну. Гриффита, в прошлом мелкого актера, приняли как посланника страны, которая вскоре станет союзной; на премьере „Нетерпимости” он сидел в ложе королевы-матери. Граф де Дерби, лорд Асквит, Уинстон Черчилль, Ллойд Джорж присутствовали на приеме, устроенном в его честь герцогиней Девонширской. Наконец, он получил аудиенцию у королевы Александры в Виндзорском дворце. Ллойд Джорж горячо поддержал постановку его нового фильма „Сердца мира”, для съемки некоторых кадров которого Гриффит отправился на франко-немецкий фронт. Военный министр содействовал его поездке; Гриффит и его труппа[252] на военном корабле пересекли Па-де-Кале. Банк Моргана умел заставить тех, кого финансировал, принять того, кто на него работал.

В фильме „Сердца мира” было 12 частей, он проецировался на экран в течение двух с половиной часов; Гриффит ввел в него несколько довольно посредственных документальных кадров, заснятых Билли Битцером на французском фронте. Сам режиссер написал под псевдонимом Гастона де Толиньяка предельно условный сценарий:

„В одной идиллической французской деревне молодая влюбленная пара (Лилиан Гиш и Роберт Харрон) вкушают радости мирной жизни вместе со своими престарелыми родителями, слепым и глухим музыкантом и плотником — человеком большого сердца и т. д. Война разражается в тот момент, когда письмо, подписанное Люсьеном Декавом, извещает молодого человека, что ему присуждена Гонкуровская премия за его первый роман. Он отправляется на фронт. Начинается немецкое вторжение, повсюду убийства. Юноша-солдат сражается в нескольких шагах от своей деревни и приходит туда на разведку, переодетый немцем. Какой-то мрачный юнкер собирается совершить насилие над его невестой. Юноша спасает ее в последнюю минуту; деревня освобождена”.

Концовка фильма так описана в газете „Нью-Йорк тайме” (апрель 1918 г.):

„Эпилог показывает главных героев фильма — влюбленных, собравшихся отпраздновать радостное событие в тот миг, когда по улице проходят американские войска. Реют знамена, и последняя сцена символически возвещает нам близкую победу союзников”[253].

„Сердца мира” — плохой, очень скучный военный фильм. Французская деревня из папье-маше нелепа. Мелодраматичная, утомительная история не трогает. В картине заслуживает внимания лишь сцена спасения Лилиан Гиш — в игре молодой актрисы уже чувствуется та патетика, которая стала присуща ее игре в „Сломанных побегах”. Кроме того, „Сердца мира” сыграли роль в создании фильма „На плечо!”. Неопровержимо, что Чаплин дал жестокую пародию на все нелепости этой растянутой шовинистической картины. Однако „Сердца мира” принесли фирме „Парамаунт” свыше 5 млн. долл.

Часть негатива документальных съемок, сделанных во Франции Билли Битцером, длиной в 20 тыс. метров, была использована Гриффитом в других фильмах[254]. Лучший из них, „Величайший вопрос в жизни”[255], представлял собой мелодраму в стиле „Сердец мира”, но его заслуга в том, что в нем проявил себя молодой актер Эрих фон Штрогейм, который в предыдущем фильме играл второстепенную роль немецкого офицера. Здесь он создал слегка шаржированный образ человека, подверженного галлюцинациям. Бывший австрийский офицер день ото дня шел к своей славе. Запоминается созданный им тип юнкера с моноклем, его грубость, похотливость, в особенности его скотский затылок (искусно освещенный Билли Битцером), когда он наклоняется над Лилиан Гиш, стремясь насильно овладеть ею. Садистская эротика этой сцены, постоянно присутствующая в произведениях Гриффита, способствовала популярности фильма.

Несмотря на коммерческий успех американских военных фильмов 1917–1918 годов, вся эта продукция в целом была очень посредственной. Оставляя в стороне Чаплина и Дугласа Фербенкса, нужно особо отметить творчество Альбера Капеллани, фильмы с участием Назимовой (выпуск фирмы „Метро”) и искания Мориса Турнера.

Фирма „Метро” была основана в январе 1915 года Ричардом Роулендом, перебежчиком из треста Эдисона, и Льюисом Б. Мейером, который вместе с предприимчивым Зельцником из „Уорд филм” был владельцем бостонской киносети.

Алле Назимовой, родившейся в 1879 году в Ялте, исполнилось сорок лет — возраст, редкий для киноактрисы в ту эпоху, когда Голливуд еще населяли молодые „звезды”. Назимова, владевшая четырьмя языками, сделала карьеру на русской и немецкой сценах, пока не переехала в 1908 году в Соединенные Штаты. Там она вышла замуж за актера Чарлза Брайанта и завоевала известность в драмах Ибсена.