100 великих оригиналов и чудаков - Рудольф Баландин

1 июня 1786 года Калиостро выпустили из Бастилии (жену освободили раньше). Две недели спустя он отбыл в Лондон, где опубликовал брошюру, клеймя правительство Франции и предвещая его скорое падение: на престол взойдет славный принц, будут запрещены тайные доносы, Бастилия будет разрушена и на ее месте появится площадь для гуляний. Вдобавок он предсказал возможность освещения Лондона с помощью масла, полученного из моря. (Не сбылось ли это во второй половине XX века, когда плавучие буровые установки стали качать из недр Северного моря «растительное масло» земли – нефть?)

Не пошли ему впрок эти откровения. Начались насмешки и гонения. Особенно усердствовал журналист – о, гнусное племя! – Моранд. Он даже припомнил Бальзамо, предшественника графа Калиостро. Оставаться в Лондоне было опасно. Граф-маг исчез без остатка, чуть позже материализовавшись в Швейцарии.

Вскоре для него наступили годы неудач. Савойя, Турин, Генуя, Верона, Вена, Тироль, Берн… Он старался не посещать тех мест, где бывал прежде. Не помогло. Уже прошли с успехом пьесы Екатерины II. Опубликована разоблачительная книга графини фон-дер-Реке. Жалят, как москиты, брошюры и статейки.

В Берне он, вдохновясь, предложил уксусом и селитрой растопить альпийские ледники, чтобы получить доступ к открытым в горах золотоносным жилам. Кто-то неожиданно воскликнул:

– Однако таяние льдов вызовет настоящий потоп!

– Ах, нет-нет, – растерялся Калиостро, – так не будет, не будет…

Три дня провел он в Триесте. Приобрел несколько поклонников и поклонниц. Но заторопился с отъездом. Его умоляли остаться. «Нет, – отвечал он, – малые города не для великих людей».

Что оставалось делать и говорить? Не признаться же, что приказом Иосифа II он выдворяется из австрийских владений. Замыкался жизненный круг: судьба влекла, оттесняла его в Италию. Ослепительный граф Калиостро роковым образом развоплощался в Бальзамо. Обнищал. Подделывал драгоценности и векселя. В Риме вынужден был покаяться в масонских грехах (инквизиция запретила тайные спиритические общества). Потертое платье, стоптанные башмаки, фальшивые перстни, урчащий от голода – а не от чревовещания – желудок…

Предложил нескольким богатым горожанам вступить в тайное общество египетских магов. Прогадал, назначив крупный вступительный взнос. Вручать ему деньги никто не спешил. Зато кто-то настрочил на него донос в святую инквизицию. 27 декабря 1789 года Джузеппе Бальзамо был арестован и заточен в замок Святого Ангела, где и канул в Лету.

Сен-Жермен

Граф Сен-Жермен. Неизвестный художник, XVIII в.

…В век Просвещения, веры в науку и чудеса оккультизма авантюристов появилось множество. Из них граф Сен-Жермен был знаменит не менее, чем Калиостро.

Сен-Жермен (ок. 1710–1784) – он же князь Ракоци, граф Зароги, генерал граф Салтыков, маркиз Монферат, граф Беллами, граф Вельден, граф Сармонт… В отличие от Калиостро, он был немногословен, отличался безупречными манерами, отлично владел несколькими языками, был отменным музыкантом, умел поразить собеседников знанием наук, в особенности оккультных, каббалы, и неожиданными суждениями.

«Все в нем таинственно и необычайно для глаз легковерного общества: и происхождение, и жизнь, и смерть, – писал историк масонства А.М. Васютинский. – Португалец ли он, испанец, еврей, француз или русский – никто не мог сказать с уверенностью. Ему дают несколько отцов и одну мать: вдову Карла II испанского, королеву Марию. Сам он уверял принца Карла Гессенского, что родился от первой жены венгерского принца Ракоци.

Всегда изысканно одетый, ни в чем не нуждающийся, с благородной осанкой, он был хорошо принят при французском дворе, пользовался благоволением Людовика ХV, считался большим вольнодумцем и чародеем. Знаток истории, он хорошо умел использовать страшное впечатление, которое создавалось у его знакомых, слушавших его точные описания жизни и мыслей давно умерших исторических деятелей. Легковерные считали его пятисотлетним старцем… несколько удачных советов медицинского характера создали ему славу великого лекаря, которую он искусно поддерживал, продавая особый целебный чай Сен-Жермена».

Когда его спросили, верны ли слухи о его пятисотлетнем возрасте, он усмехнулся: «Многие наивные люди этому верят. А я, помнится, при встрече с Иисусом Христом… Мы дружили, он был лучшим из людей, большим идеалистом. Я предупреждал его, что ему грозит смерть».

Говорили, что граф Сен-Жермен обладает эликсиром бессмертия или даже философским камнем. Все это способствовало популярности Сен-Жермена в высшем обществе и спросу на его целебный чай.

Впервые появился он в 1740 году и очаровал местную знать. Благодаря отличным рекомендациям он был принят при дворе Людовика ХV, стал пользоваться покровительством влиятельнейшей маркизы де Помпадур, вступил в масонский орден Святого Послушания. В 1760 году уехал в Лондон, то ли из-за ссоры с герцогом де Шуазель, то ли выполняя тайное поручение короля Франции.

Летом 1762 года Сен-Жермен посетил Санкт-Петербург и был гостем Григория Орлова, фаворита императрицы Екатерины II. Загадочному графу приписывали активное участие в воцарении ее на престол, а также в Великой французской революции. Это показывает, что многие действительно принимали его за всемогущего мага.

Скончался Сен-Жермен, по словам А. Васютинского, «на руках принца Гессенского, сумевши до самой смерти поддерживать в своем сиятельном гостеприимном хозяине чувство почтительной доверчивости и благоговейного преклонения». Однако по слухам, Сен-Жермена в последующие годы встречали то в одном, то в другом городе Европы.

Что и говорить, профессия авантюриста бессмертна.

С.Г. Нечаев

C.Г. Нечаев

Нечаев Сергей Геннадьевич (1847–1882) среди русских заговорщиков, создателей тайных организаций и террористов наиболее парадоксальный. Именно он нанес наиболее сильный удар по… революционерам (невольно).

Происходил он из мещан Владимирской губернии. С 14 лет служил рассыльным в фабричной конторе. Подрабатывал, рисуя вывески для ивановских купцов. Отличался сообразительностью. Сдав учительский экзамен, стал преподавателем в училище. Осенью 1867 года поступил вольнослушателем в Петербургский университет. Лекций почти не посещал. Его привлекали студенческие кружки, где он познакомился с трудами Луи Блана, Карлейля, Руссо, Робеспьера.

Он принимал активное участие в студенческих волнениях. Спасаясь от репрессий, уехал в Швейцарию. Встретился с Бакуниным и Огаревым, произведя на них сильное впечатление своей энергией, энтузиазмом, самоотверженностью. Он выдавал себя за представителя влиятельного в России революционного комитета, готового поднять восстание. Об этом рассказывал увлеченно и убедительно. Анархические взгляды Бакунина Нечаев довел до крайности, а то и до абсурда в своем «Катехизисе революционера».