Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии XI–XIII вв. - Сергей Павлович Брюн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
III. Ромейская империя и становление графства Триполи (1102–1112 гг.)
Раймонд Сен-Жиллъский и начало провансальских завоеваний в Леванте
При всей вовлеченности ромеев в ожесточенную войну с княжеством Антиохийским императору Алексею I Комнину суждено было сыграть диаметрально противоположную роль в формировании еще одного франкского государства «Заморской земли». Столкнувшись с возникновением враждебного нормандского княжества в Сирии и Киликии, Алексей I Комнин разумно сделал ставку на создание «альтернативного», союзного империи франкского государства, возникшего к югу от Антиохии и Латакии, на финикийском побережье и землях северо-западного Ливана. Это государство было детищем графа Раймонда Сен-Жилльского и его провансальских рыцарей. Первоначально оно носило гордое наименование «земля Камеллы», т. е. земли Хомса, поскольку граф Раймонд надеялся покорить все земли от древней Эмесы (Хомса) до приморских городов на сиро-ливанском побережье. Но эти планы оказались несбыточными; владения потомков и преемников Раймонда охватывали лишь прибрежные земли, часть нагорного Ливана и долины Бекаа, и государство, основанное провансальскими крестоносцами, получило название «графства Триполи».
Провансальское завоевание сиро-ливанского побережья началось весной 1102 г., вскоре после того, как Танкред освободил графа Раймонда Сен-Жилльского из плена и тот, вместе с вождями «арьергардного крестового похода», покинул пределы Антиохийского княжества. Уцелевшие французские крестоносцы, объединившиеся под началом герцога Гильома IX Аквитанского, графов Гуго Вермандуа и Гильома Неверского, продолжили марш к Иерусалиму. Раймонд Сен-Жилльский присоединился к ним, забрав из Латакии (во исполнение клятв, данных Танкреду) своих провансальских и каталонских рыцарей и сержантов, оставленных там еще в 1099 г. Шедших по приморским землям крестоносцев сопровождали генуэзские корабли, которые, начиная с 1098 г., постоянно курсировали у берегов Леванта. Вскоре армия и флот латинян подошли к Тартусу (или, на латинский манер — к Тортосе). Тартус, в конце X в. завоеванный ромеями и заново отстроенный императором Василием II Болгаробойцей, с 1080-х гг. находился во власти арабов-мусульман. Крестоносцы, при помощи генуэзцев, взяли этот преимущественно христианский город, истребив всех найденных там сарацин[1167]. Со взятием «Тортосы», перед «вооруженными паломниками» вновь открылся путь на Иерусалим. Однако Раймонд Сен-Жилльский и его рыцари не последовали за своими «собратьями во Христе». Вместо того, чтобы совершить повторное паломничество в Иерусалим, граф Сен-Жилльский намерен был создать собственное государство, к югу от Антиохийского княжества, на территориях, которые были ему хорошо знакомы еще со времен Первого крестового похода. Фульхерий Шартрский пишет о том, что другие предводители французских крестоносцев болезненно восприняли этот демарш провансальцев и «покрыли бранью» Раймонда[1168]. И, вполне естественно, что эти упреки не возымели какого-либо действия.
Французские пилигримы продолжили свой марш к Иерусалиму, в то время как вокруг Тартуса, усилиями оставшихся провансальцев, постепенно зарождалось новое государство крестоносцев в континентальном Леванте. Из всех городов Сирии, Ливана и Палестины, Тартус (Тортоса) дольше всех будет сохранять франкское правление. Краткое описание Тартуса XII в. оставил Аль-Идриси, по словам которого «Антартус — небольшой город на берегу моря, заполненный базарами; там всегда бывает множество товаров. Город расположен у края великой гавани, а над ним простирается горная гряда. Гавань простирается вдоль на 10 миль. Город окружает крепостная стена, ион очень хорошо укреплен»[1169]. Там же, в ХII–XIII вв., франки возвели одну из самых красивых церквей крестоносцев, о которой подробно будет сказано во второй части книги. Нельзя не обратить внимание на то, с какими малыми силами граф Раймонд приступил к созданию своего восточного государства. Рауль Канский говорит о том, что под началом графа Тулузы и Сен-Жилля было «примерно 400 христиан, как рыцарей, так и пеших воинов»[1170]. Анна Комнина называет это же число последователей графа Раймонда[1171]. Альберт Аахенский говорит о том, что Раймонд оставил в Латакии «500 братьев»[1172]. Ибналь-Асир пишет о том, что под началом «Санжиля» было 300 воинов[1173]. Со столь небольшими силами Раймонд решился не только удерживать Тартус, но расширять свои владения, в частности — атаковать Триполи, один из самых богатых арабских городов Леванта, твердыню, которая выстояла даже перед натиском армий ромейских василевсов (Никифора II, Иоанна I и Василия II) и их наместников.
Первое серьезное испытание выпало на долю графа Раймонда впервые же месяцы его завоевательной кампании. Арабский кади Триполи — Фахр аль-Мульк, потеряв Тортосу и пережив первые рейды провансальцев по предместьям своей столицы, призвал на помощь эмира Дамасского — Дукака, и эмира Хомса — Джанаха ад-Даулу, которые прибыли к нему во главе своих аскаров. Той же весной 1102 г. состоялось одно из великих сражений эпохи крестовых походов. Со слов Ибн аль-Асира создается впечатление, что столкновение имело место близ Триполи. Ибн аль-Каланиси, Анна Комнина и Каффаро, напротив, пишут о том, что битва произошла у стен Тартуса, и это, на наш взгляд, намного более вероятно. Учитывая, что сражение произошло весной 1102 г., у Раймонда не было еще времени воздвигнуть свой знаменитый замок на подступах Триполи, и вряд ли он остался бы ждать аскары противника в открытом поле. Скорее, он должен был стянуть все силы к единственному подвластному укрепленному городу — Тартусу, и лишь тогда решиться на внезапную вылазку против осаждавших сарацин, что соответствовало бы опыту Антиохийской битвы 1098 г. Ибн аль-Каланиси пишет о том, что сельджуки и триполийские арабы выступили к Тартусу[1174]. Каффаро приводит яркое описание того, как крестоносцы, раскрыв ворота, выступили против сарацин под звон колоколов церквей Тартуса[1175].
Это же соответствует описаниям Анны Комниной: «Атабек Дамасский собрал большие силы и выступил в поход против Исангела. Поскольку у Исангела было слишком мало сил против такого огромного войска, он решился на решение скорее разумное, чем храброе. Доверившись местным жителям, он сказал им: "Я укроюсь где-нибудь в этой огромной крепости, а вы, когда придет Атабек, не открывайте ему правды, а уверьте его, что я в испуге бежал". Атабек, придя, спросил про Исангела. Поверив, что тот убежал, он, усталый с дороги, разбил свою палатку вблизи стен крепости. Поскольку жители проявили к нему полное дружелюбие, турки,
