Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии XI–XIII вв. - Сергей Павлович Брюн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
12 июля 1109 г., спустя почти семь лет после начала осады графом Раймондом Сен-Жилльским, франки и генуэзцы вошли в Триполи. Очевидец событий, Фульхерий Шартрский, говорит о том, что соглашением, «скрепленным клятвами и подтвержденным королем», было решено, что «сарацины не будут убиты, но им будет предоставлено право беспрепятственного прохода в те земли, куда они пожелают уйти»[1207]. После этого войскам Иерусалимского короля и графа Бертрана был предоставлен доступ в один из кварталов города. Избиение же мусульманского населения и разорение города было делом рук генуэзцев, не считавших себя связанными договорами Иерусалимского короля. Как пишет Фульхерий Шартрский, «внезапно, по той или иной причине, невероятный гомон поднялся со стороны простолюдин генуэзских. Они забрались на стены при помощи веревок и лестниц и вошли в город. Каждому сарацину, которого они там находили, отрубали голову. Лишь те, кто находился в квартале короля, был защищен по условиям достигнутого соглашения»[1208]. Ибн аль-Каланиси оставляет общее описание взятия и разорения Триполи. «Они (франки. — С. Б.) воздвигли осадные башни у стен города, и, когда его население собственными глазами увидело армию противника, оно сильно опечалилось, осознав свою участь. Боевой дух жителей упал, кругом царило всеобщее отчаяние, вызванное задержкой египетского флота, который должен был по морю доставить в город продовольствие и подкрепление, но трюмы кораблей опустели, дул встречный ветер, и, по велению Аллаха, произошло так, как должно было произойти. Франки атаковали город со своих осадных башен и силой оружия захватили его в понедельник, на ll-й день месяца зу-л-хиджа (12 июля) этого года. Они разграбили все, что могли, пленили мужчин и забрали в рабство женщин и детей. Количество трофеев, попавших в их руки, товаров из лавок и складов, книг из учебных заведений и частных библиотек не поддается исчислению. Правителя города и часть его войска, попросивших пощады еще до захвата города, помиловали, и после захвата они были отпущены и прибыли в Дамаск несколькими днями позже. С населением же города обошлись очень жестоко, деньги горожан и зарытые ими ценности были конфискованы, и люди остались в крайней нужде и горе»[1209].
Триполи был передан графу Бертрану Тулузскому, который, в свою очередь, передал треть города генуэзцам. Также генуэзским союзникам графа Бертрана отошел Гибелет и замок Рожера, коннетабля графа Раймонда Сен-Жилльского, расположенный к югу от Триполи[1210]. С внезапным убийством графа Гильома-Жордана, в том же 1109 г.[1211], почти все завоеванные провансальцами «земли Камеллы» — Арка, Триполи, Нефин, Батрун, Гибелет — были объединены под властью графа Бертрана Тулузского, став, собственно, единым графством Триполи. Танкред продолжал удерживать часть владений своего почившего вассала — Гильома-Жордана, а именно — Тортосу, Мараклею и покоренный им Хисн-аль-Акрад (будущий Крак де Шевалье). Эти территории перешли в состав графства Триполи лишь в 1112 г., когда Танкред передал их юному графу Понсу, пользовавшемуся поддержкой и опекой Антиохийского князя.
Вассальная зависимость провансальских государей «земли Камеллы» и графства Триполи от Ромейской империи
Невзирая на то, что они были связаны договорами с Иерусалимом, Генуей и даже с нормандской Антиохией (при Гильоме-Жордане и Понсе), графы Триполи на протяжении долгого времени сохраняли некую символическую форму зависимости от Ромейской державы, принося оммаж василевсу Алексею I Комнину. Конечно же, наиболее явно это проявлялось при первых двух государях «земли Камеллы» — Раймонде Сен-Жилльском, не признававшем какого-либо сюзерена, кроме ромейского василевса, и при графе Гильоме-Жордане. Раймонд Сен-Жилльский принес оммаж василевсу еще в годы Первого крестового похода, и на протяжении последующих лет оставался верным союзником ромеев и яростным противником нормандских князей Антиохии, о чем мы уже неоднократно писали выше. После смерти графа Раймонда (в 1105 г.), император Алексей I Комнин направил посольство и богатые дары его преемнику — Гильому-Жордану, графу Серданьи, чтобы убедить его «принести присягу в том, что он будет хранить нерушимую верность императору, как хранил ее до самой своей смерти его покойный дядя Исангел»[1212].
С сыном графа Раймонда Сен-Жилльского — Бертраном Тулузским, отношения василевса складывались несколько сложнее. Первоначально, провансальцы и генуэзские союзники Бертрана, пристав к греческому побережью на пути в Левант, разорили византийский город Альмирос. Но, по словам Альберта Аахенского, когда «до императора дошла весть о том, что Бертран, сын графа Раймонда, с большим войском занял земли, принадлежавшие грекам, и не остановился перед их разорением», Алексей I Комнин призвал графа в Константинополь для переговоров, дабы «обсудить мир», и, обещая, что «Бертран получит в дар от императора столько денег, сколько пожелает, и будет восстановлен перед императором в дружбе и верности, как и некогда его отец»[1213]. Бертран «немедленно повиновался приказам императора, и прошел по морю к проливам Св. Георгия с несколькими доверенными соратниками и переговорил с императором в его дворце, где он присоединился к нему дарованием клятвы и стал его подданным, после чего получил множество даров из золота, серебра и пурпура. Тогда же он вернулся на свой корабль и отплыл к далекой гавани Св. Симеона»[1214]. Более того, осенью 1108 г. граф Бертран наотрез отказался от предложения Танкреда заключить союз и совершить общий поход на занятую ромеями Мамистру. Граф Тулузский прямо заявил о том, что «не предпримет ничего против императора или его городов из-за клятвы, которую он принес»[1215]. И это, естественно, стало новым поводом для вражды между Антиохийским князем и провансальскими крестоносцами.
После завоевания Триполи граф Бертран, ставший вассалом Иерусалимского короля, тем не менее принес и повторный оммаж императору Алексею I Комнину. Согласно тексту «Алексиады», оммаж был принесен в Триполи, когда в город прибыл, в качестве императорского посланника, Мануил
