И мечты станут явью - Анна Май

– Хорошо, приглашаю тебя к себе в гости, – на самом деле Марсэла была явно не слишком рада, но Элю снедало любопытство.

– Всего на пять минут – это будет как экскурсия в зоопарк, – успокоила словачку Эля. Ей не нужен чужой благоверный! У нее есть свой мужчина. Неидеальный, но любимый и единственный.

– Кстати, а почему и ты, и Роберто все время твердите, что Лукас идеальный муж?

– О, он прекрасно готовит. Еще он делает почти всю домашнюю работу…

– Почему?

– Потому что последние годы он работает дома – он сам себе компьютерная фирма. А я в офисе часто задерживаюсь допоздна. И Лукас сердится, что ужин приходится по нескольку раз разогревать. Говорит, вкус теряется. А я очень устала от того, что нам никак не удается поговорить. Когда я не занята в офисе, в выходные, Лукас продолжает сидеть за компьютером и бывает очень недоволен, если я обращаюсь к нему с каким-то вопросом. А я так не могу – меня такое молчание часами угнетает. Поэтому я обычно звоню своим словацким друзьям и мы идем куда-нибудь, весело время проводим. Вечером я возвращаюсь счастливая. И вижу мрачного, недовольного Лукаса: «Ну вот, тебя даже в выходные нет дома». А сам? А сам!

«Вот так идеальная семья! – изумленно подумала Эля. – Он недоволен, она недовольна, и оба не высказывают друг другу свои претензии. Она ищет утешения на стороне, он все больше уходит в себя. Эдак «идеальная» парочка скоро зайдет в тупик».

Марсэла озабоченно добавила, что мечтает завести детей, но Лукас против: «Говорит, рано еще. Почему – не хочет объяснять». А Эле совсем уже не хотелось посмотреть на «идеального» Лукаса. Зато приспичило отлить. А обратный путь неблизкий.

Нельзя останавливаться

Квартира Лукаса и Марсэлы находилась на втором этаже коричневого с белым дома. Словачка сказала, она очень скромная и дешевая, они ее арендуют («Купить дом или квартиру, даже в таком районе, как этот, очень дорого. Не все так богаты, как Роберто! Боюсь, нам с Лукасом, даже при том, что мы оба прилично зарабатываем, лет 15 придется копить»). Но в «маленькой» квартире было как минимум три просторных комнаты. А в ванной – ура! – европейский смеситель. «Господи, какой же кайф нормально помыть руки, не запихивая их попеременно под лед и кипяток!». Эля вышла из ванной в хорошем настроении. Помыть руки без помех – пустяк, тем не менее, он навел на целый ряд приятных мыслей: как у Лукаса и Марсэлы хорошо дома. И все вокруг говорят, что они идеальная семья, они сами так считают. Значит, не Эле, которая знает эту пару без году неделя, их судить. А Марсэла сказала, что хочет с ней дружить! Вот здорово – у нее уже первая подруга здесь появилась!

Эля пошла по направлению к выходу. И вдруг, проходя мимо одной из комнат, услышала совершенно отчетливо громкий шепот Марсэлы по-английски: «Роберто думает, она проститутка!» – по тому, как словачка это произнесла, Эля поняла: новая псевдо-подруга сама считает, что это правда. Или Марсэле хочется, чтобы это было так. Эля вошла в эту комнату, дверь была открыта. Там оказался настоящий офис, заставленный вдоль стен десятком разнообразных компьютеров. Очень толстый, без шеи, черноволосый, с маленькими узкими глазками мужчина с откровенным любопытством уставился на нее. С недобрым любопытством.

– Элли, хорошая новость: Лукас согласен отдать тебе тот старый компьютер, который мне в свое время подарил Роберто и на котором сейчас работаешь ты, – поспешно выпалила словачка. – У тебя будет на чем работать, когда ты покинешь дом Роберто.

Эля должна была радоваться – но вместо этого почувствовала, что ей в район солнечного сплетения впихнули глыбу льда и та очень быстро разрастается: вот уже заняла область сердца, весь живот, все тело… только голова какая-то горячая и мысли путаются. Их очень немного: подлые лицемеры эти Роберто и Марсэла! В глаза улыбаются и говорят, что верят в нее, а сами… За что?!

Странно: когда она слышала, как то же самое испуганно предполагает итальянец в своих телефонных разговорах, ее это тоже сильно задевало, но не так убийственно. Может, потому что тогда он всего лишь спрашивал: «Как ты думаешь, может, она…?». Но сейчас Марсэла сказала это в утвердительной форме! То есть ее любимый уже не сомневается в этом!

Эля кое-как попрощалась с «идеальной» семьей: «Приятно было познакомиться, но мне уже пора» – она говорила еще что-то, даже не понимая собственных слов. Так же, как зомби, дошла до метро. Увидев впереди пустынный перрон, Эля наконец позволила слезам хлынуть – вернее, она больше не могла их сдержать, иначе горечь разорвала бы ее изнутри. Она заметила на перроне напротив несколько разноцветных и разнополых пассажиров – но уже ничего не могла с собой поделать. Заметив ее отчаянный взгляд, люди поспешно отводили глаза: в отличие от России, в транспорте здесь не пялились откровенно друг на друга. Эле это очень нравилось и тоже было одним из проявлений уважения к чужой прайвиси. В РФ пара бессердечных попутчиц непременно принялась бы над ней ржать. А еще подвыпившие студенты крикнули бы: «Девушка, не плачьте! Все будет хорошо! Пойдемте с нами!» – Эля видела такие эпизоды не раз, безутешно рыдающие девчонки попадались ей на пути домой практически после каждого праздника. И хотя эти девушки не соглашались пойти развеяться с незнакомой компанией, начинали всхлипывать тише – словно с робкой надеждой. Но здесь никто не крикнет ей слова сочувствия. Она совсем одна. И всем наплевать, что с ней будет.

За слезами последовало состояние опустошенности и бесчувственности. Ей было уже все равно, все все равно. Потому что ее уже нет, и Роберто для нее больше нет, и ничего больше нет. Все кончено.

В переходе на станции Холборн Эля впервые увидела, как люди в здешнем метро оскорбили друг друга: один мужчина в спешке задел плечом идущего навстречу, и тот кинул, не оборачиваясь, на бегу: – Fuck you!

– Фак ю! – очевидно растерявшись, с секундной запинкой выдохнул и первый. Но эти двое измотанных мужиков были явно понаехавшие.

Стоя на перроне в ожидании другого поезда, Эля подумала: отношения – как эскалатор, идущий вниз. Если хочешь их сохранить и улучшить, нужно все время бежать наверх. И нельзя останавливаться! Тем более спускаться по ступенькам в преисподнюю. Однако она это сделала.