Антизомби - Александр Иванин

Я поудобнее устроился в кресле и заблокировал дверь. Под сиденьем нашлась целая полуторалитровая бутылка кока–колы. Блаженство. Всю бутылку я выдул одним махом. Тепло наполняло кабину. Запах солярки перебивал все остальное. Я стянул с себя мокрые штаны и выкинул их в гараж. Холодный воздух ворвался в кабину, разогнав приятное тепло. Я опять плотно захлопнул дверь и прижал ноги к груди. Ноги отозвались ноющей болью. Отек уже сошел с голеней полностью, но синева всего лишь побледнела, превращаясь в желтизну. Похоже, не доведется мне долечить побитые конечности.

Я отмерил себе час отдыха, перебирая варианты своей гибели. Я, наверное, последним остался из нашей команды. Приятное тепло разбегалось по телу. Стекло запотело.

Глава 19 Не триумфальное возвращение

На мгновение, закрыв глаза, я отключился. Казалось, отключился лишь на миг. Из небытия меня выволок холод колющий иглами в позвоночник. В кабине было жарко и душно, но холод внутри ощущался все острее. Засосало под ложечкой, тревога накрыла меня волной. Через затуманившееся стекло показалось движение. Стекавшие капельки конденсата с запотевшего стекла искажали мутное изображение. Я осторожно провел пальцем по стеклу. Сквозь узкую прозрачную полоску стало видно, как бабуинообразный монстр водит мордой по моим штанам. Казалось, что он их обнюхивает. Ну, это же надо. Откуда он появился? Я же дверь трупами завалил. Все ворота были целыми, и их никто не поднимал. Может он из вентиляции выбрался или люк какой‑нибудь в полу есть? Я осторожно провел пальцем по боковым и заднему окнам. Еще тварь. Да растыдрит твою налево!!! Они что, из воздуха образовались? Сомнений не было, в гараже рыскали два морфа. Второй морф выедал мозг из оторванной человеческой головы. Первый, сидя на корточках, вертел в лапах мой шлем. Морфы искали меня. Мои следы были в гараже повсюду. Но до кабины они пока не добрались. К тому же вентиляция работала слишком уж хорошо, это я сам на своей шкуре почувствовал, чуть не околел.

Меня бросило в жар. Я гранату и шашки забыл вытащить из куртки. Коробочка со шприцами тоже осталась там. Я обругал себя последним словами. Не мог я так затупить. Вот если бы я гранату захватил. Бинарный взрыв в замкнутом пространстве гарантированно уничтожил бы и меня и монстров.

У меня все внутри сжалось от обиды. Комок подкатил к горлу. Пропасть так бездарно по глупости. Сижу тут в трусах, жилетке лимонного цвета и кирзовых сапогах. Найдут они меня. Им торопиться не куда. Выскочить я не успею. Они быстрее. Тогда перед баррикадой на въезде в город и во время нападения часовщика меня только чудо спасло.

Не сдамся я. Врешь — не возьмешь. Ударив по кнопке стартера, запустил двигатель. Разогретый двигатель пустился легко, сразу набрав обороты. Я увидел, как монстры кинулись в стороны. Я поднял ковш и откатился назад. Главное вышибить ворота с первого раза. Я направил колобка вперед. Машинка сорвала ворота из алюминиевых планок с первого раза. Ворота полотнищем повисли на кабине бобкэта. Я видел дорогу через узкую щель между двух изогнутых планок. Колеса замяли нижнюю часть ворот под днище. Звук лопнувших тросов и креплений напоминал громкий выстрел. Ворота слетели с кабины.

Солнце! Солнце было практически в зените. Я ночь проспал и утро тоже! Не мудрено, что я появление морфов пропустил. Я катил по зазомбяченой территории. Ковшом я снес троих тупых зомбаков. Если так пойдет дальше, то я тут быстро в трупах завязну. С этого момента я начал выбирать дорогу по местам не занятым зомбаками. Я проехал через ворота на территорию компактного проживания гастарбайтеров. Я совершенно не знал территории складского комплекса, я здесь был в первый раз. Самое страшное было оказаться в тупике или заехать в какую‑нибудь яму. Тогда мне точно конец. Погони не был. Ходячие трупы не обращали на меня внимания, лишь некоторые смотрели жуткими буркалами и провожали взглядом бешеный погрузчик. Его не воспринимали как еду.

На стенах зданий были вывески и знаки. Я проехал мимо склада номер шесть, затем пресек площадку для отстоя грузовиков, потом свернул мимо склада металлопроката. Уткнувшись в здание столовой, я увидел указатель «Стоянка для гостей» и свернул туда. Я подумал, что машины гостей не будут размещать далеко от выезда. Проскочив между двумя рядами старых здоровенных тополей, я выехал на большую площадь. С нее было несколько выездов. Мучиться с выбором я не стал, а поехал прямо в пролом в заборе. Похоже, там заехала или выехала тяжелая гусеничная техника.

Выскочив с территории складского комплекса, я попал на пыльную дорогу промышленной зоны. Вот это уже боле знакомо. Пропетляв по закоулкам промки, выехал на строящуюся дорогу. По ней можно было добраться до объездной дороги.

Я не хотел ехать через зазомбяченый город. По большим дорогам ехать тоже опасался, можно было наткнуться на бандитов. Та же банда избранных или узбеки из нового Ташкента или прочая мразь, могли попасться и мародеры. Проехать еще можно было по пьяной дороге. Это был своеобразный дублер объездного шоссе. Дорога была плохая, она беспорядочно петляла между заводской окраиной города и ровной дугой объездного шоссе. Было просто невозможно понять логику дорожных строителей, проложивших дорогу столь прихотливым образом. Малое количество проезжающего транспорта и отсутствие постов позволяло практически без проблем объехать город до противоположной стороны.

Внезапно до меня дошло, что я жив. Действительно жив. Уже прошло точно больше суток с момента нашей не удачной операции по отстрелу зомбособак, а я жив и относительно здоров. По крайней мере, давлю педали бобкэта вместо того, чтобы топтаться среди зомбаков, вожделея свежей людской плоти.

Наконец я выехал на пьяную дорогу. Неимоверно трясло на ухабах и ямах. Выбоины и провалы в асфальте усеивали дорогу, как темные пятна армейский камуфляж. Промучившись больше часа, я выехал в лес. Скорость у погрузчика была не более чем у бегущего человека. Ну не был предназначен он для путешествий по дорогам.

Я ехал, а меня душили слезы. Точнее душило их отсутствие, я так хотел зарыдать, но не мог. Я орал, лупил кулаками по кабине бобкэта. Как же так? Я же не был заражен, оказывается! Может быть, и товарищи мои могли бы выжить. Я же хотел уже подрывать себя. И подорвал бы, точно бы подорвал, если бы гранаты и тротиловые шашки со мной были.

Как то странно, но я не чувствовал радости от того, что я остался жив. Я чувствовал себя трусом и предателем. Я задолжал им всем. Всем с кем шел со мной в этот смертельный бой. Я обязательно сообщил бы их семьям, родным и друзьям о подвигах и героической смерти всех моих товарищей. Я хотя бы этим смогу почтить их память. Страшная и горькая обязанность, но это мой долг. Пусть они меня бьют, оскорбляют, плюют мне в лицо за то, что я остался жив, а они погибли, и я ничем не смог им помочь.