Византиец. Смоленское направление - Алексей Борисов

      - Лошадь пройдёт, кибитка нет. - Выдал низкорослый степняк, докладывая результат проверки командиру.

      - Плохо, когда подойдёт обоз, придётся расширить настил. А пока будем переправляться по этому. - Бата-Тугал показал плёткой на мостик.

      Пока степняки занимались переправой, в лагере русского воинства проходил торжественный молебен. Ермоген выглядел очень эффектно. Из-под чёрной шерстяной фелони выглядывал вышитый на белой парче Георгий Победоносец. Посох с крестом скорее напоминал меч в ножнах, в принципе это так и было. На клобуке переливался крест, выложенный фианитами, а перед священником был разложен складень, укреплённый на высоких ножках. Молебен немного затянулся, но все слушали затаив дыхание.

      - Станьте, препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности, и обув ноги в готовность благовествовать мир; а паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого; и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие.

      Ермоген закончил Благословление воинства, трижды окропил святой водой хоругвь и остался стоять на холме. Савелий подъехал к нему на мохнатом чёрном жеребце защищённым кольчужной попоной и налобным доспехом. По правую руку от него пристроился Свиртил. Поблагодарив священника, Савелий дал последнее перед боем указание.

      - Когда противник будет в пятистах шагах от забора, пешее ополчение отходит к резервному лагерю, Свиртил, ты прикрываешь отход. Постарайся оттянуть как можно больше всадников мне под удар.

      Этот манёвр был несколько раз отработан, как только синий флажок появлялся на копье литвина, смоляне бежали с холма.

      Кочевники выстраивались в версте от укреплённого лагеря, когда слева прилетело несколько коротких стрел. Стреляли из зарослей, но кто был столь метким стрелком, разобрать было невозможно. Бата-Тугал со своими приближёнными обдумывали, как половчее добраться до холма. Советы подождать знака свыше, к рассуждению не принимались, время шло.

      - Надо приблизиться к укреплению и с помощью верёвок или крючьев растащить часть забора. - Советовал Шираб.

      - Я так и собирался делать. - Слукавил Бата-Тугал.

      Конная масса, повинуясь команде, двинула вперёд, Бата-Тугал со слов разведчика знал, холм просто огорожен со стороны равнины, и изначально планировал провести атаку в лоб, но мысль шпиона по поводу тактики ведения боя, была предпочтительнее. Поэтому направление удара было направлено на правую оконечность забора. Если бы Шираб присутствовал на бойне у крепости, или хотя бы подсмотрел, что творилось возле Молоховских ворот, то, наверное, первым поскакал остановить степняков. Равнина перед забором, такая привлекательная для движения кавалерии, была напичкана ловушками, там и пешком гулять было небезопасно, не то, что конному. 'Враг хитёр и коварен', эти прописные истины предводителю кочевников никто не объяснял, а личного опыта не было. Бата-Тугал увидел, что противник отходит в беспорядке, бросая в одиночестве группу всадников, с синим вымпелом.

      - Все вперёд! Урусуты бегут! - Вот тот самый счастливый момент, когда даже фуражиры могут показать доблесть, настигая отступающего противника.

      В этот момент часть всадников стала проваливаться в ямы, заполненной полузамёрзшей жижей, из которых в принципе можно было вылезти, если б не заострённые колья, установленные на дне. Из леса постоянно вёлся беспокоящий обстрел. Раз в минуту, с флангов прилетали болты, урона приносили немного, но достать стрелков возможности не было. Несколько степняков пытавшихся преодолеть плотный кустарник были убиты. Не обращая внимания на потери, кочевники приблизились к забору, защитников уже и след простыл, только холм и вышка были сплошь утыканы стрелами. С центра равнины послышались вопли и конское ржание, основные силы Бата-Тугала напоролись на шипастые звёздочки. Тысяча железок было рассеяны по полю, Шираб покрылся испариной, наблюдая, как сотни коней за несколько секунд рухнули на снег, сбрасывая седоков. Отряд кочевников, толком ещё не вступив в бой, превращался из конницы в пехоту.

      - Почему не проверили равнину? - Бата-Тугал обратился к сотнику, который посылал разведку.

      - Великий, - ответил сотник с натянутым почтением, - Кермен пробирался лесом, чтобы осмотреть стоянку. Снег на поле был чист, ты сам видел.

      Толстопузый, огромного роста Дэлгэр, отправленный к обозникам на похудание, так как не мог на скаку, свеситься с лошади и поднять стрелу, терпеть не мог своего начальника. Не умели в те времена лечить диабет, так и оказался, неплохой командир, наделённый недюжей силой среди отбросов. В приказе о разведке упоминался только лагерь, о том, что бы проверить местность перед укреплением разговора не было. Понимая, что командир ошибся, Дэлгэр и слова ни сказал, хотя военный опыт подсказывал проверить всё. Бата-Тугал в свою очередь тоже понял, что ошибку совершил он сам, но признаться в этом было стыдно, проще обвинить кого-нибудь другого.

      - Из-за твоего бестолкового Кермена полегло столько прекрасных лошадей, а доблестные воины вынуждены сражаться пешими. Когда мы будим расширять переправу, я хочу лично наблюдать, как он будет бегать по болоту, таская брёвна.

      'Как же, доблестных. Шайка мародёров! Самый последний сотник орды, предпочёл бы безоружных бродников, чем этот скот. - Думал про себя Дэлгэр. - А вот Кермену фатально не везёт. Красив юноша, заглядываются на него жёны нойонов. Тут ему тоже житья не дадут'.

      В тот момент, когда несколько щитов было опрокинуто на снег, из леса стали раздаваться частые хлопки, а в воздух взвилась сотня болтов, которые подобно косому дождю посыпались на степняков. Часть конницы рванулась вперёд, к вышке, часть назад, но многие навсегда остались у забора. У большинства фуражиров доспеха не было вообще. Грабя деревни, разжиться кольчугой сложно, проще отыскать серебряную гривну, только толку от неё в сражении?

      Ополченцы, выстроившись в линию возле специальных столбиков, дали ещё один залп и побежали назад, к лесу, где можно было спрятаться и перезарядить самострелы. Их прикрывали наёмники, и как бы ни был продуман план сражения, случайностям всегда найдётся место. Отряд Дэлгэра обошёл щиты из брёвен по левому краю и плохо замёрзшее болото особо ему не помешало. Четыре десятка пехотинцев были буквально растоптаны. Ни созданный второпях 'шилтрон' из коротких копий, не безумная храбрость, ни чего не помогло. Единственное, что успели северяне, так это выиграть толику времени для ополченцев и оставить возле своих трупов почти соизмеримое количество врагов.

      Бата-Тугал с двумя лучшими сотнями преодолел смертельную равнину и въехал в оставленный лагерь. Два снопа сена одиноко стояли позади вышки, мешки, набитые землёй, хвойными шишками и прочим мусором валялись возле складов, которые представлял собой пару десятков срубов врытых в землю и покрытых навесом из еловых лап.

      - Нас обманули. - Удручённо прошептал Шираб.

      С холма было видно убегающих урусутов и два десятка конных, которые прикрывали отступление. Чувство ярости охватило командира кочевников.

      - Догнать! Перебить всех! - Скомандовал Бата-Тугал и повел оставшихся степняков в сторону бегущих пехотинцев.

      Едва кочевники погнались за отступающими смолянами, как правая сторона елового леса внезапно оголилась. Пушистые лапы елей, закреплённые на маскировочной сетке, попадали в снег, открывая русскую конницу.

      - Пора. Вперёд! - Савелий, находившийся в засаде, повёл литвинов, намереваясь ударить во фланг атакующей конницы степняков, ополчение не успевало добежать до леса, как не рассчитывали по времени на тренировках, в реальном бою минута опоздания могла стоить жизни многим горожанам.

      - Не успеют наши. - Прокричал Велимир, сопровождавший священника во время боя.

      Смоляне бежали прямо в их сторону, и телохранителям Ермогена было видно, что одетым в тяжёлые доспехи людям не хватает немного времени, добраться до спасительных деревьев. После этих слов Ермоген, третий раз в жизни, севший на лошадь, ударил пятками кобылу, приподнял над головой массивный посох с крестом и двинулся навстречу ополченцам. Толи случайно, а может и намеренно, священник нажал на кнопку, и нижняя часть посоха соскользнула в снег, обнажая сверкающую часть клинка.

      - Православные! Во имя Христа! Бей поганых! - Прокричал Ермоген. Голос был настолько силён, что заглушил визг степняков, которые были уже в трёхстах шагах от смолян.

      Десятки стрел полетели в сторону священника, белое пятно на животе прекрасная мишень на чёрном фоне фелони. Велимир и Лось попытались прикрыть щитами иерея, но несколько стрел достигли цели. На глазах смоленского ополчения три стрелы вонзились в вышитого Георгия Победоносца, две застряли в фелони, но священник упорно ехал вперёд, словно их и не было.