Ересь Хоруса: Омнибус. Том I - Дэн Абнетт

Однако Лютер был прирожденным воином и всю свою молодость сражался против чудовищ Калибана. В момент прыжка он метнулся вниз и влево, а свой меч приподнял, когда червь в броске пролетал над его правым плечом. Клинок вонзился в голову чудовища позади мандибул и, словно гигантский коготь, распорол чуть ли не половину его туловища. Второй червь увидел, что на его пути появилась преграда, и, щелкая жвалами, притормозил, выжидая удобного момента. Лютер, заметив это, выбил ему один глаз выстрелом из болт-пистолета. А еще через мгновение заряд плазмы из пистолета лорда Сайфера снес половину черепа червя с другой стороны, открыв обломки костей и вскипевший мозг.

Брат Аттий подскочил к раненой матке и цепным мечом стал отрезать ей голову. Слева от Захариила объятый пламенем червь запрыгнул в середину отделения, повалил своей тушей половину воинов, а остальных расшвыривал бешено извивающимся туловищем и конечностями. Другая матка, истекающая ихором из десятка ран, схватила одного из Темных Ангелов и подняла высоко над землей, сокрушая мандибулами керамитовую броню, словно бумажный пакет. Библиарий увидел, как воин успел ударить осколочной гранатой чудовище между глазами, а затем и он, и голова червя исчезли в клубах пламени.

Захариил, не обращая больше внимания на оставшихся червей, поспешил к ритуальному кругу и продолжавшим свои безумные причитания терранцам. Энергия ритуала пульсировала в воздухе и обжигала его кожу, словно раскаленным клеймом. Создание моста, соединяющего материальный мир с алчным безумием варпа, близилось к завершению. Захариил отлично представлял, что может произойти дальше.

В следующее мгновение он ударился о магический барьер, охватывающий ритуальный круг снаружи. Ему показалось, что перед ним встала целая стена молний. Все нервные окончания обожгло мучительной болью; на дисплее шлема вспыхнули тревожные значки, предупреждающие о перегрузке синаптических рецепторов. Если бы не психозащита предохранительной сетки, полученный шок мог бы убить его на месте.

Колдуны перешли к экзальтированным воплям. Из центра круга вверх начал медленно подниматься гигантский червь, его массивная чешуя отбрасывала блики, сравнимые со вспышками выстрелов. Боль в затылке стала невыносимой. Собрав всю силу воли и решимость, Захариил все же сумел поднять посох и ударить в магический барьер.

Два потока энергии варпа столкнулись с невообразимой яростью. Захариил направил через посох весь свой гнев и всю психическую мощь, на какую только был способен. Несколько мгновений ничего не менялось, а потом колдовской барьер с оглушительным грохотом лопнул, словно проколотый пузырь.

Остатки сил покинули Захариила, но сильная рука подхватила его за плечо и помогла удержаться на ногах. Лютер со сверкающим мечом, похожий на грозного ангела мщения, прошел мимо Захариила и устремился к предводителю терранцев. Его тень упала на колдуна, и тот понял, что магическая охрана его подвела. Но было уже поздно. Силовой меч прошел сквозь обе ноги чуть пониже тазобедренного сустава, и терранец с воплем упал на каменный пол.

Справа от Захариила колдун задергался от болтерной очереди. Другой расплавился, словно восковая фигурка, облитый горящим прометием. Захариил ощутил, как после уничтожения колдунов энергия становится нестабильной, но сам ритуал продолжался. Критическая точка была пройдена, и теперь ничто не могло помешать кульминации колдовского действа.

Лютер, развернувшись назад, протянул руку.

— Сайфер, книгу, скорее! — крикнул он. Его взгляд скользнул по лицу Захариила: — Помогай мне, брат. Мы должны добиться контроля над ним, иначе все будет кончено!

При мысли о том, что он должен сделать, душу Захариила затопил ужас. Но Лютер прав. Сейчас у них не осталось выбора. Стиснув зубы, он качнулся вперед, передвигаясь в поврежденном бронекостюме только благодаря своей мышечной силе.

Он рассеянно отметил, что лорд Сайфер вложил книгу в протянутую руку Лютера. Правитель Калибана открыл ее на заложенной странице и обернулся к Захариилу:

— Ты еще ощущаешь энергию?

Библиарий кивнул. Было бы невозможно не чувствовать, как противоестественные силы вторгаются в его разум. Он угрюмо покачал головой.

— Чтобы это сделать, я должен отключить психическую защиту, — предупредил он Лютера. — Другого способа не существует.

— Не бойся, брат! — крикнул Лютер. — Ты справишься! — Он приподнял книгу, чтобы разобрать текст при мерцающем освещении. — А теперь повторяй слова в точности так, как я их произношу!

Захариил словно оледенел от страха. Но времени для споров не осталось. Надо действовать, иначе поражение неминуемо. Он протянул руку к пульту на поясе и отключил сетку психической защиты.

В голове поднялась настоящая буря. Чуждая энергия вытеснила все разумные мысли. Захариил вскрикнул от кощунственного вмешательства — и ощутил стоящий за ним колоссальный разум.

Лютер начал читать вслух. Захариил сосредоточился на его голосе, отчаянно стараясь отгородиться от всего остального. Все оставшиеся силы он вложил в колдовское заклинание, и возникшая энергия влилась в бурный поток, вызванный только что проведенным ритуалом. С каждым мгновением ситуация в ритуальном круге менялась.

Гигантский червь, появившийся из центра, развернулся во всю свою величину. Окутанное неземным сиянием чудовище возвышалось над собравшимися Астартес. По его туловищу пробегали тени. Затем чешуйчатая плоть содрогнулась, появились две человеческие руки и широким взмахом обвели весь зал. Многочисленные глаза испускали зеленоватый свет, и Захариил вдруг увидел, что они расположены на почти человеческом лице.

Энергия заклинаний Захариила обвивала чудовище, словно сетью, но библиарию казалось — это все равно что попытаться связать дракона пряжей для вязанья. Потустороннее сознание натягивало путы, испытывало их на прочность и проникало щупальцами прямо в душу Захариила.

Оно было безграничным. Древним. Левиафаном из бездонных глубин, из тех времен, когда человек еще не начал ходить на двух ногах. А когда Захариил закончил заклинание, чудовище обратило свой взгляд на него.

Лютер, встав между ним и Захариилом, поднял сжатый кулак к нечеловеческому лицу.

— Своей честью и своими клятвами я сковываю тебя! — крикнул он. — Кровью своих братьев я сковываю тебя! Силой этих слов я сковываю тебя!

Чудовище шевельнулось, пытаясь сбросить узы, и Захариил осознал, что и сам борется вместе с ним. Внезапно он ощутил поток хлынувшей в него энергии — яркой и чистой, поступающей из тысяч разных источников. То были его братья на Калибане, принесшие присягу на верность Лютеру. Он подавил стон и удвоил усилия, чтобы удержать левиафана под контролем.

Отпусти меня! — раздался громогласный крик в мозгу Темного Ангела. Мост между мирами качнулся. — Я слишком долго был в цепях. Освободи, и твоя награда будет безмерной.

Но Лютер не послушался:

— Я сковал тебя, порождение варпа! Двенадцатый Ритуал Аж’узура дал мне право тобой командовать! Открой мне свое имя!

Левиафан забился сильнее, и Захариил ощутил его тревогу в своих костях.

Уроборос! — выплюнул гигантский червь.

Имя прозвучало ударом по лицу, и у Захариила потекла кровь из ноздрей и уголков глаз.

Лютер потряс кулаком.

— Не то имя, которое дали тебе люди. Назови свое истинное имя! — потребовал он.

Отпусти меня! — прогрохотал голос чудовища. — И тебе откроется все!

Левиафан все яростнее натягивал путы, наложенные ритуалом. Захариил понимал причину: вызвавшее его заклинание начинало ослабевать, но чудовище еще не было полностью готово себя проявить. Еще несколько мгновений, и ему придется убраться туда, откуда оно появилось. И чудовище обратилось к нему. Захариил, ощущая, как существо пытается пробраться под его кожу, невольно раскрыл рот. Его вены заледенели, а кожа почернела. Из горла вырвались клубы ледяного пара. Но всеми остатками теплившейся в нем жизни он сопротивлялся натиску монстра, из последних сил стараясь не допустить захвата.

— Назови свое имя! — закричал Лютер.

Чудовище испустило яростный рев.

Внезапный отток энергии показал, что действие ритуала закончилось. Порождение варпа, выкрикивая проклятия, от которых раскалывались камни и рассыпалась сталь, вернулось во тьму, откуда его вызвали колдуны. Мост между мирами разрушился, и шторм психической энергии начал затихать.

В зале повисла оглушительная тишина. Измученный Лютер обернулся к Захариилу. Библиарий рухнул на колени, через сочленения его доспеха вырвались струйки пара. Выпавший из рук Крозиус громко ударился об пол.

Захариил взглянул на Лютера через застилавшую глаза кровавую пелену. Потрескавшиеся губы сложились в улыбку.