Последний довод королей - Джо Аберкромби

«Ни дрожащих губ, ни трагического выражения лица, ни следов слез на щеках».

Она выглядела ничуть не менее счастливой, чем обычно.

«И не более несчастной. Однако день свадьбы Джезаля дан Луфара ее не радует. Кому понравится быть отвергнутым, не важно, по какой причине? Кто веселится, когда его бросают?»

— Знаете, нам нет никакой необходимости идти.

Глокта сморщился, неудачно вытянув уставшую ногу, и эта гримаса тоже вызвала приступ боли, пронзившей его разбитые губы и лицо.

— Я не огорчусь, если сегодня мне не придется больше ходить. Можем посидеть здесь, поговорить о всякой всячине, о политике.

— И пропустим свадьбу короля? — ахнула Арди, прижав руку к груди в притворном ужасе. — Но я хочу увидеть наряд принцессы Терезы. Говорят, она самая красивая женщина на свете, а даже такое ничтожество, как я, должно знать, с кого брать пример. — Она откинула голову и допила вино из стакана. — Если тебя бросил жених, это не повод пропустить свадьбу.

Флагманский корабль великого герцога Орсо Талинского рассекал волны медленно, величественно, даже задумчиво, подняв не больше четверти парусов. Вереница морских птиц, хлопая крыльями и крича, сопровождала его в ярком, густо-синем небе. Такой большой корабль Джезаль видел впервые, как и все огромное множество людей, собравшихся на набережной, облепивших крыши и окна домов вдоль береговой линии. Корабль был изысканно украшен: многочисленные цветные лоскуты ткани трепетали на снастях, три вздымающиеся мачты тоже были украшены яркими флагами, черным крестом Талина и золотым солнцем Союза, так счастливо соединившимися. Однако от этого судно не становилось менее грозным — как, например, Логен Девятипалый не стал бы менее грозным в щегольском камзоле. То, что создано для войны, кажется еще более свирепым в пышном убранстве, в котором явно чувствует себя неловко. Могучее судно, использованное для доставки в Адую единственной женщины — невесты Джезаля, выглядело весьма внушительно. Оно призвано было обозначить устрашающее присутствие тестя, великого герцога Орсо.

Джезаль уже видел матросов, снующих среди снастей, как муравьи, с отменной сноровкой убирая гигантские паруса. Теперь корабль двигался вперед по инерции, его огромная тень наползла на набережную и скрыла добрую половину встречающих. Он замедлял ход, в воздухе разносился скрип балок и канатов. Судно остановилось в точности там, где ему было приготовлено место, и все иные корабли, смиренно теснившиеся по сторонам, показались рядом с ним игрушечными, как котята рядом с тигром. Золоченая резная фигура — исполинская женщина в два человеческих роста — взметнулась к небесам, как сверкающее копье, высоко над головой Джезаля.

Огромный причал был сооружен посередине набережной, в самом глубоком месте. Королевская делегация Талина по наклонному трапу сошла на берег Адуи, точно гости с далекой звезды, где все богаты, красивы и, что совершенно очевидно, счастливы. С обеих сторон, ограничивая пространство, торжественно двигались ряды бородатых гвардейцев в черной униформе, в отполированных до зеркального блеска шлемах. Между ними в два ряда шагали двенадцать фрейлин, одетых в красные, голубые и пурпурные шелка. Каждая была так хороша, что вполне могла сойти за королеву.

Но охваченная благоговейным трепетом толпа вдоль береговой линии прекрасно знала, кто здесь был центром внимания. Принцесса Тереза плавно шествовала впереди; высокая, стройная, царственная, она была грациозна, как танцовщица, и величава, как сказочная императрица. Ее белоснежное платье украшала переливающаяся золотая вышивка, блестящие волосы отливали бронзой, ожерелье из невероятной величины бриллиантов вспыхивало на ярком солнце и мерцало на ее благородно бледной груди.

Сокровище Талина — это прозвище в данный момент, казалось, необыкновенно ей подходило. Тереза поражала чистой и тонкой красотой, она была горделива и ослепительна, тверда и великолепна, как безукоризненный бриллиант.

Как только ее ножки коснулись пристани, толпа взорвалась бурными приветствиями. Из окон домов, возвышавшихся над пристанью, прекрасно организованными каскадами полетели цветочные лепестки. Они вились над головой Терезы, пока принцесса подходила к Джезалю по мягкому ковру, в благоухании парящих розовых и красных лепестков, с королевским достоинством приподняв голову и сложив руки впереди.

Сказать, что от этого зрелища захватывало дух, было бы преуменьшением. Действо казалось совершенно сказочным.

— Ваше августейшее величество, — произнесла Тереза негромко.

Джезаль почувствовал неловкость, когда она склонилась перед ним в реверансе. Все сопровождающие принцессу дамы последовали ее примеру, а гвардейцы низко поклонились, и все это было проделано с безупречной синхронностью.

— Мой отец, великий герцог Орсо Талинский, передает вам свои глубочайшие извинения. — Она одним движением легко выпрямилась, словно ее подняли за невидимые ниточки. — Срочные дела в Стирии не позволяют ему присутствовать на свадьбе.

— Вы это все, в чем мы нуждаемся, — хрипло ответил Джезаль и через мгновение проклял себя за это, так как полностью проигнорировал соответствующую случаю форму обращения.

Было очень трудно собраться с мыслями и вести себя разумно в таких обстоятельствах. Тереза выглядела сногсшибательно, еще лучше, чем год назад, когда он видел ее в последний раз, на празднике, устроенном в его честь. Она тогда яростно спорила с принцем Ладиславом. Воспоминание о ее сердитых выкриках немного приободрило Джезаля. Он представил себе, каково это — выйти за Ладислава, ведь принц был тупым ослом. Но Джезаль — человек совершенно другой и может рассчитывать на иное отношение. Он очень на это надеялся.

— Прошу вас, ваше высочество.

Он подал ей руку, и Тереза положила на его руку свою, легкую как перышко.

— Ваше величество оказывает мне большую честь.

Копыта серых лошадей цокали по мостовой, колеса экипажа поскрипывали. Они двинулись по аллее Королей. Эскадрон рыцарей-телохранителей скакал по обеим сторонам экипажа, доспехи и вооружение сверкали на солнце. Вдоль всей длинной улицы теснились восторженные простолюдины, из каждого окна и каждой двери выглядывали улыбающиеся лица. Все хотели приветствовать нового короля и даму, которая скоро станет королевой.

Джезаль думал, что рядом с Терезой он наверняка выглядит полным идиотом. Неуклюжий, низкого происхождения, не обученный манерам болван, по сути, не имеющий никакого права сидеть с ней в одном экипаже — разве что в качестве подставки для ног. Никогда прежде он не чувствовал себя до такой степени подчиненным, приниженным. Он не мог поверить, что женится на этой женщине. Сегодня. Руки его дрожали. Дрожали, без сомнения. Возможно, несколько теплых слов помогут им обоим успокоиться.